Книга Саблями крещенные - Богдан Сушинский

— Напомни этому невоспитанному господину, что графиня д’Оранж еще никогда не принимала мужчин раньше, чем успевала принимать ванну. Уверена, что такого ответа ему окажется достаточно. Все остальное объяснят слуги, вышвыривая его за дверь.

— Так и сказать: «Мужчин — никогда раньше ванной»? — простодушно уточнила Эльжбетта, по-детски раздувая молочно-розоватые щеки и шаловливо пяля глаза.

— Наверное, его это ужасно удивит.

Прошло несколько минут. Не успела д’Оранж погрузиться в ванну, как растерянная служанка-чешка с ужасом, полушепотом уведомила ее, что «очень маленький и весь в черном» успел проникнуть в тайный будуар и с любопытством рассматривает все, что там находится.

— Какой мерзавец… — скорее удивленно, чем зло, отреагировала графиня. — С любопытством… Рассматривает… И что же?

— Ну, рассматривает… — корчила рожицу Эльжбетта.

— О ванне ты ему сказала?

— Что раньше ванну, а потом уже мужчину? Конечно. Но вы знаете, это его, кажется, совершенно не удивило. Как будто он давно знал об этом.

— Да не может такого быть! — рассмеялась графиня. Однако Эльжбетта так и не поняла всей комичности своего предположения. — Впрочем, он мог и догадываться — ты права.

— И знаете, ваше странное… пардон, необычное ложе этот «весь в черном» нашел очень удобным. Даже более приспособленным к занятию этим самым… ну, вы понимаете, чем все прочие, обычные. Так и сказал.

— Что именно?

— Слышать, — сказал «весь в черном», — это одно, а видеть — совершенно другое.

— То есть, выходит, что он знал о существовании моего ложа?! — побледнела графиня. — Этого не должно было случиться. Ну-ка, опиши еще раз его внешность.

16

Но, как ни старалась служанка, никого, подобного этому карликовому монстру, вспомнить д’Оранж так и не смогла. В круг ее варшавских знакомых наглец не входил. В Париже подобных тем более не наблюдалось.

— Чего он, черт возьми, добивается? — с похолодевшим сердцем прошептала она служанке. — Выясни, к чему этот мерзавец стремится? Неужели опорочить меня?

— Что ж тут выяснять. Конечно же он добивается свидания с вами. Пардон, приема у вашего ложа. Вот увидите, что ничего иного ни мне, ни вам он не ответит.

Клавдия рассмеялась.

— Тогда скажи ему, что графиня д’Оранж готова принять его прямо сейчас, здесь, в ванной. Так и скажи!

Однако она объявила об этом слишком громко, чтобы ранний, незваный «очень маленький и весь в черном» гость не смог расслышать ее слов.

— Я так и понял, что вы готовы принимать нас вместе — меня и ванну, — возник он на пороге. — Почему вы считаете, что столь изысканный способ приема гостя решительно не устроит меня? Вы что, действительно так считаете?

Растерянная служанка поспешила удалиться, но вдруг поймала себя на том, что почему-то панически боится этого странного человека.

— Кто вы? — почти обреченно поинтересовалась графиня, с удивлением ощущая, что нисколько не стесняется присутствия этого смуглолицего гномика.

— Так вы решительно за то, чтобы принять меня прямо в ванне? — словно бы не расслышал ее вопроса «очень маленький и весь в черном». — Элемент необычности, изысканности… это, знаете ли…

— Я спросила, кто вы, — настойчиво напомнила Клавдия д’Оранж. — И не вздумайте уходить от ответа.

«Очень маленький и весь в черном» умиленно рассмеялся.

— Нет, графиня д’Оранж, — бесстрастно рассматривал ее розовеющее тело, — ничего вы не достигнете в Варшаве, если, прожив столько времени, все еще спрашиваете, кто я такой. Варшавский климат вас устраивает?

— Климат здесь отвратительный. Однако, до поры до времени, он вполне устраивает меня, — сухо отрубила графиня.

Она еще помнила страшную расправу, учиненную над ней с помощью вонючих крымских варваров Дианой де Ляфер. И не была уверена, что визит черного гнома не является продолжением этой экзекуции. В изобретательности графине де Ляфер не откажешь. Как и в жестокости. Вы сами назоветесь или же мне понадобится узнавать о вас через третьи лица?

— Не советую, графиня…

— Что вы сказали?! — взметнулись вверх взъерошенные брови Клавдии.

— Интересоваться не советую, — утомленно, буднично произнес любитель ванных свиданий. Но в его голосе не было и намека на угрозу. — В Варшаве никто не прибегает к такому способу знакомства со мной.

— Странно. В Париже — это в порядке вещей.

— В Варшаве тоже. Именно поэтому никто здесь и не интересуется мной, зная, насколько это опасно.

Графиня оглянулась на гномика. Она пыталась понять логику его фразы, его мысли. Однако лицо посетителя оставалось равнодушно-бесстрастным. Тогда д’Оранж еще не знала, что понадобится немало времени и встреч, чтобы она хоть в какой-то степени свыклась с идиотски-сумбурным способом мышления карлика. Свыклась, но так и не смирилась.

Она сидела спиной к «очень маленькому и всему в черном» и чувствовала, как его взгляд проникает в голубизну воды. Стыда она все еще не ощущала, зато появился страх. Непонятный, подсознательный.

— Я мог бы и назвать свое имя, — неожиданно изменил тактику ее странный гость. — Однако оно никого не устраивает в этом городе. Если же вы решитесь упомянуть его в разговоре с королевой, она обязательно назовет меня так, как называют все, кто только вообще решается упоминать мое прозвище, — Коронный Карлик.

Графиня вновь оглянулась. Их взгляды встретились.

— Коронный? — растерянно, невпопад переспросила она. То, что гостя называли «карликом», ее не смущало.

— Да. И всем нравится.

Графиня оценивающе окинула взглядом его приземистую, заметно располневшую фигуру. Короткие ноги, широковатые, смахивающие на женские, бедра, широкие сутулые плечи.

— А что, вполне… Если, конечно, не задумываться над смыслом определения «коронный».

— Но только над этим больше всего почему-то задумываются, — неожиданно резко возразил Коронный Карлик. — И они правы.

Так ни черта и не сообразив, д’Оранж вежливо ухмыльнулась.

— Вы намерены и дальше стоять здесь, мешая мне совершать омовение?

— Забыли добавить: «ритуальное». Что я должен сделать?

— Для начала объяснить причину своего визита.

— О Господи, это же так просто. Иногда мне хочется поделиться с кем-либо своими впечатлениями, размышлениями, сомнениями, наконец. Хотя сомнения — вы должны знать это — посещают меня крайне редко.

— И в качестве духовника вам посоветовали меня? — уже более спокойно улыбнулась д’Оранж. — Кто этот недоброжелатель?

— Не удивляйтесь, я сам избрал вас. После некоторых наблюдений и умозаключений.