Книга Блондинка в беде - Картер Браун

— Я думаю, что вы абсолютно правы, мисс Сент-Клэр, — ответил я серьезно.

— Спасибо! — Облако черного шифона, как вихрь, на мгновение затмило мои глаза, когда она быстро встала из-за стола. — Хорошо, давайте пойдем! И сейчас, когда мы уже знаем друг друга по меньшей мере десять минут, вы можете называть меня Юджиния, а я буду называть вас Рик, — сказала она. — Не будьте же таким, черт возьми, светским, как буржуа, Рик! Черт с ним, с чеком, Чарли запишет на мой счет. — Она снова подняла правую руку, и снова раздался громкий щелчок ее пальцев. — Вот и все! — Ее рука вновь опустилась. — Все улажено, а сейчас мы можем уйти отсюда с улыбкой!

Я снова посмотрел на свои часы и понял, что Дуглас может прибыть сюда в любое время; сейчас я был бы ему за это благодарен. Его квартира произвела на меня удручающее впечатление, и я понял, что она произвела такое же впечатление и на Юджинию. За последние пять минут она не произнесла ни слова. Общее впечатление, которое я получил в первый момент, когда вошел сюда, можно описать так: квартира была оформлена какой-то старой девой средних лет, страдающей манией величия. Было похоже, что она старалась воспроизвести в миниатюре Версальский дворец, имея весьма ограниченные средства. Квартира пестрела яркими красками, и ткани казались бы еще роскошнее, если бы не были синтетическими. Кушетка, на которую мы сели, была очень маленькой, на ней могли уместиться только двое. Она была обита тусклым темно-фиолетовым синтетическим бархатом, который при искусственном освещении отвратительно переливался.

Чувствовалось, что здесь что-то не так, хотя трудно было сразу определить, что именно. Я подумал, что такое же ощущение получилось бы, если бы пол этой квартиры был покатым.

Послышался скрежет поворачиваемого в двери ключа, и Юджиния издала легкий вздох облегчения, когда в комнату вошел Дуглас.

— Мы уже перешли на “ты”, Стив, — сообщила ему Юджиния, — поэтому — Рик, это Стив. Стив — это Рик!

Мы пожали друг другу руки. Его пожатие было жестким. Он был немножко выше ростом, чем я думал, и вблизи его лицо еще больше, чем в баре, походило на лик фавна. У него были ласковые карие глаза, обрамленные бахромой длинных ресниц. В них чувствовались настороженность и усталость.

— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он. — Как насчет выпить?

Мы с Юджинией отказались, а Дуглас легкими шагами подошел к маленькому бару и смешал себе коктейль. Потом он сел на что-то, отдаленно напоминающее антиквариат; сидеть на этом было явно неудобно.

— Так что вы хотите узнать о Роде Блейне? — спросил он мягко.

— Моя единственная проблема — найти, с чего начать, — признался я. — Но это нелегкая задача.

— Может быть, я смогу облегчить вашу задачу. Барни Райэн звонил мне сегодня днем.

— Славный старина Барни! — пробормотал я. — Он не может не совать свой нос в чужие дела.

— Поэтому сейчас я знаю о вас, Рик, многое, — сказал Дуглас самодовольно. — У вас, должно быть, очень интересная жизнь: Барни сказал, что вы занимаетесь улаживанием мелких конфликтов? — Он ждал, какова будет моя реакция на его слова, и я прочитал в его карих глазах некоторое разочарование, когда он не увидел никакой реакции. — Я, конечно, также знаю, почему вы так настойчиво интересуетесь Родом!

— Вот и хорошо, — сказал я спокойно. — Это сэкономит нам много времени.

Дуглас сделал глоток, немного посмаковал виски, затем кивнул в знак одобрения. Я почувствовал, что Юджиния, которая сидела рядом со мной, слегка поморщилась от его шутовства, которое выглядело просто пошлым.

— Мне это любопытство кажется странным и даже нездоровым, — сказал он, как бы размышляя. — Через шесть месяцев после своей смерти Род Блейн внезапно становится очень важным для целой группы людей, которые нисколько не думали о нем, когда он был жив! Вы знаете, что меня больше всего возмущает во всем этом? Чудовищное пренебрежение к таланту. В сегодняшнем мире "слишком много скучных и тупых людей, так можно ли бросаться такими яркими талантами, как Род Блейн?

— Это как раз один из вопросов, на который я ищу ответ, — сказал я. — Была ли смерть Блейна случайностью или же он специально покончил с тем ярким талантом, о котором вы только что говорили, Стив?

Дуглас слегка нахмурился:

— Не хотите ли вы сказать, что он покончил с собой?

— Это предположение уже высказано довольно многими людьми.

— Это смехотворно! — Дуглас раздраженно задвигал плечом. — Род! Эти торговцы плотью, по-видимому, лишились остатков ума! У Рода Блейна было все, для чего стоило жить. Через десять лет весь мир был бы у его ног. Хотя его талант еще полностью не созрел, он был почти гениален. Как человек в таком положении мог думать о самоубийстве?

— Может быть, вы и правы, — сказал я. — Как вы впервые встретились, Стив?

— Я открыл его, — ответил Дуглас скромно. — Я был первым человеком, который осознал фантастическую глубину его нераскрытого таланта и сделал все, чтобы мир увидел его. Если я и не совершу в жизни ничего другого, — мне есть что вспомнить!

— Вы хотите сказать, что открыли его раньше Джерома Кинга? — спросил я.

Дуглас снисходительно улыбнулся:

— Дорогой Рик, я сделал все, что только возможно, чтобы Джером Кинг обнаружил его!

— Я изумлен тем, что услышал от вас, Стив, — сказал я искренне. — То, что вы сказали, кажется мне поразительным.

Стив был горд собой, как попугай, которому только что почесали голову.

— Может быть, мне лучше рассказать вам все, как было, Рик? — прямо-таки промурлыкал он. — Я живу театром с тех пор, как я помню себя. В театре я занимался почти всем, чем только можно. Я думаю, меня можно считать настоящим профессионалом! — Он бросил лукавый взгляд на Юджинию и вдруг захихикал:

— В сценическом смысле, дорогая, ты, конечно, понимаешь?

— Ты можешь не беспокоиться обо мне, Стив, — сказала ему Юджиния по-детски звонким голосом. — Некоторые из лучших друзей моей мамы — профессиональные актеры.

На мгновение в его глазах блеснула злоба, однако бахрома его длинных ресниц скрыла ее.

— Это, Рик, одна из самых привлекательных черт Юджинии, — сказал он покровительственным тоном. — Ей просто необходимо поражать всех, даже если это в конце концов убьет ее!

— Вы рассказывали мне, как открыли Рода Блейна, — напомнил я ему.

— Да, правильно, перехожу прямо к делу. Я понимаю, что вы должны быть ужасно заняты, Рик, улаживая все те конфликты, которые возникают то тут, то там! Три года назад я был директором театра на летней ярмарке севернее Сан-Франциско. Это был небольшой театр. Однажды ко мне пришел Род и попросил работу. Тогда ему было только девятнадцать лет, и, как он рассказал мне позднее, он в течение предыдущих шести месяцев переезжал в поисках работы с места на место. Он бродяжничал и пересек всю страну от самого Чикаго. Я спросил его, что он умеет делать, и он ответил, что умеет все. Даже в то время у него была восхитительная самоуверенность, самоуверенность, присущая талантливым людям. Итак, я устроил смотр его вокальных и других способностей, и я буду всегда благодарен судьбе, что первую возможность обнаружить этот замечательный молодой талант она предоставила мне! Дать ему работу не составило труда. И хотя деньги для меня были проблемой, но я знал, что мой долг — поддерживать его до тех пор, пока он не встанет на собственные ноги в театральном мире; я был счастлив помогать ему на его пути к успеху всем, чем только мог!