Книга Хрустальный сад - Эвелина Баш

– Привет, – прервав молчание, сказала она и улыбнулась.

– Привет, – я улыбнулся ей в ответ, ожидая каких-нибудь объяснений.

– Придется отвыкать от этой привычки, – она поднялась, и я увидел, что на ней короткое черное кружевное платье.

– А жаль, – улыбнулся я и уставился в пол, поймав себя на том, что слишком пристально разглядываю ее.

– Генрих уехал, но наказал мне, чтобы я позаботилась о тебе, – она подошла ко мне, и я увидел, какие длинные у нее ноги. Она взяла меня за подбородок и заставила посмотреть на себя. – Стол уже накрыт в обеденном зале.

– Так точно, сэр, – выкрикнул я, и нервно засмеялся.

Алиша улыбнулась мне и, едва коснувшись моего плеча, направилась к выходу. Я последовал за ней, мучительно пытаясь не думать о ее ногах, таких соблазнительных в этих маленьких отделанных мехом полусапожках.

16

Утреннее солнце искрилось в бесчисленных снежинках, окутавших поля, кусты, деревья и крыши. Я сидел в библиотеке, укутавшись в старый плед, и с увлечением читал. Несмотря на горящий камин, было чертовски холодно. Наступала очередная зима в замке Наставника. Зимы в Чехии не слишком холодные, но система старых каминов, которые никто не чистил уже пару веков, плохо справлялась со своей задачей, но Наставник, казалось, этого вовсе не замечал, и я стойко переносил все невзгоды.

– Вот ты где, – Наставник вошел в библиотеку и огляделся. Я посмотрел на него, ожидая, что он скажет. – Ты даже навел здесь порядок.

Я не смог сдержать улыбку. Я был доволен собой. Почти все лето ушло у меня на то, чтобы привести библиотеку в достойный вид. Я перебрал все книги, снял и сжег старые портьеры, выбросил сгнившую мебель и перетащил сюда кресло из своей спальни. Вымыл огромные стрельчатые окна, и солнечные блики играли на стеллажах, отражаясь от огромной хрустальной люстры, висевшей в центре комнаты. Я победил пыль, паутину и летучих мышей. Хотелось бы назвать библиотеку храмом света и знаний, но, к сожалению, не могу.

– Никогда здесь не был, – Наставник медленно прошелся вдоль одного из стеллажей, проведя пальцами по корешкам книг.

– Как никогда? – удивился я. – Но это же ваш замок!

– Замок достался мне по наследству, – сказал он. – Я был молод, полон амбиций, хотел жить в мегаполисе и не нуждался в этой развалине. Замок принадлежит моей семье уже восемь сотен лет, но построил его Рудольф Справедливый, – он выдержал паузу, внимательно посмотрев на меня, как будто это имя должно было произвести на меня какое-то особое впечатление, но оно не производило. Никогда его раньше не слышал, а должен бы. – Он был одним из самых могущественных светлых магов тех времен, – продолжил он, заметив, что реакции, которой он от меня ожидал, не последовало. – Штайнберги, мои предки, всегда были сильнейшими среди темных магов. Их противостояние длилось много лет, пока, в конце концов, в очередной кровопролитной битве, войско Рудольфа не пало, и замок не перешел в наше владение.

Перед моими глазами медленно всплыла картинка про черного всадника и белого рыцаря из зала оружия. Я еще не успел, как следует сформировать мысль, когда Наставник сказал:

– Да, это они. Генрих Первый, меня назвали в его честь. Мы с ним очень похожи внешне, если ты заметил. И Рудольф.

– Я заметил, – произнес я. – Картина очень реалистичная.

– Пятнадцатый век был богат на великих художников, – произнес он.

– Что же было дальше? – спросил я.

– Штайнберги жили здесь до восемнадцатого века, а потом перебрались в Австрию. Сейчас наша семья разделена на множество ветвей, которые едва общаются друг с другом. Мы разобщены и слабы, – он замолчал, задумавшись о чем-то.

– Почему же сейчас вы живете здесь? – я прервал его молчание.

– После третьего развода, – он улыбнулся мне, увидев, как мои брови полезли вверх от изумления. – Я оставил все наше имущество жене и сыну и переехал сюда. – Мое удивление просто не знало границ, я и представить не мог, что у хозяина Преисподней могут быть простые проблемы смертных. – Элиза, Мартина и Белла, мои жены, были первоклассными ведьмами, во всех смыслах этого слова. У меня от них остался сын, Карл, и дочь, Катаржина, моя рыжая бестия, – на лице Наставника появилась мечтательная улыбка. – Я любил и люблю их всех, но мне трудно ужиться с кем-то. Ты сам знаешь, что это такое. Сложно быть Правителем Темного царства и примерным семьянином, – он усмехнулся, а я смотрел на него. Я и не подозревал, что мой суровый Наставник способен на подобные откровения. Он, тем временем, хлопнул в ладоши и сказал: – Меж тем, я пришел сообщить тебе хорошую новость. Ты едешь со мной в Лондон, – при упоминании британской столицы, я даже подскочил в кресле. – Настало время познакомиться с сильными мира сего.

17

Лондон в тот раз я так и не увидел. Прямо в аэропорту нас атаковали папарацци. Нас было шестеро – Наставник, Алиша, я и трое охранников, папарацци было в двадцать раз больше. «Господин Штайнберг, как долго вы пробудете в Лондоне? Акции вашей корпорации растут, будете ли вы инвестировать в новые месторождения? На вашем заводе в Германии забастовка, как вы прокомментируете это?» – неслось со всех сторон. Штайнберг не обращал на них никакого внимания, с каменным лицом прорываясь к выходу из аэропорта. Алиша наоборот успевала позировать и посылала воздушные поцелуи направо и налево, а я… Я в совершенном ступоре озирался по сторонам, пока Алиша не шепнула мне: «Вэл, расслабься, подумай, какая мордашка у тебя будет в завтрашних газетах». Легко сказать! Все мои мысли крутились вокруг одной: во что же я ввязался?

В мире суа, Генрих Штайнберг был Повелителем темных сил, самым могущественным из всех нас. В мире людей, Генрих Штайнберг был руководителем крупного металлоперерабатывающего концерна и председателем советов директоров в десятках крупнейших корпораций мира. Теперь я понимал, почему он не назвал мне своего имени сразу, если бы я хоть немного интересовался экономикой и политикой, я сразу же узнал бы его. Но я не интересовался. Его лицо смотрело с обложек финансовых журналов и экранов телевизоров. Он давал сотни интервью и участвовал в тысячах проектов. Неудивительно, что он постоянно где-то пропадал. И вот теперь я стал частью всего этого. Я занял должность его ассистента, это что-то вроде личного секретаря. Я сопровождал его везде, следил за расписанием и назначал встречи, выступал от его имени или представлял его корпорацию, участвовал вместе с ним в пресс-конференциях и собраниях акционеров. Моя жизнь состояла из деловых встреч, званых вечеров и банкетов.

Города мелькали за окнами люксовых номеров отелей, и вскоре я перестал обращать внимание. Париж, Лондон, Мадрид… Порой я даже не знал, где нахожусь, но меня это совсем не печалило, наоборот я испытывал дикое наслаждение. Для человека в моем положении не существовало закрытых дверей, ни в мире людей, ни в мире суа, ведь каждый хотел услужить Генриху Штайнбергу, его имя работало лучше любой магии. Очень быстро я оказался в самом центре внимания. Мной интересовались, с моим мнением считались. Никто не находил меня замкнутым и трудным. Мои неуверенность и страх исчезли, и я с удивлением обнаружил, что у меня есть чувство юмора и обаяние. Я научился болтать о мелочах, и это оказалось даже интересно.