Книга Почему мы думаем то, что мы думаем - Ален Стивен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но что в точности представляет собой наше восприятие времени? Когда мы думаем или говорим о времени, это обычно связано с настоящим временем, чему есть самый распространённый пример – вопрос «сколько сейчас времени?» Аристотель утверждает, что сущность времени – это теперь, преходящее мгновение в настоящем, которое представляет собой непосредственный опыт. Однако это противоречит представлению Аристотеля о времени как движении и изменении, поскольку нам известно, что время не может быть статичным. То есть время – это не только настоящее «теперь», но также и движение между временем прошедшим и временем, ещё не наступившим.
Таким образом, Аристотель полагает, что мы не воспринимаем время как объект – мы воспринимаем изменения или события во времени. Мы не воспринимаем события исключительно по отдельности – мы воспринимаем их в последовательной связи друг с другом. Это в некотором смысле схоже с мыслительными процессами, связанными с восприятием различных отношений между отдельными объектами. Мы воспринимаем события в линейной последовательности, когда одно следует за другим, например, ночь следует за днём. Но здесь присутствует парадокс. Если, как утверждает Аристотель, то, что в нашем восприятии связано со временем, воспринимается как настоящее и происходящее теперь, можем ли мы воспринимать отношения между двумя событиями, не воспринимая вместе с тем сами события? Или, говоря другими словами, для того, чтобы воспринять оба события как «теперь», нам необходимо воспринять их оба одновременно, а вовсе не в линейной последовательности. Короче говоря, когда мы воспринимаем, как ночь сменяет день, мы перестаём воспринимать день и просто оставляем его в памяти как недавно прошедшее время. Из этого можно предположить, что время – это каркас для упорядочивания опыта.
Измерять изменения вещей временем абсолютно не в наших силах… время – это абстрактное понятие, к которому мы приходим через изменения вещей.
В основе философского анализа природы времени лежит противоречие между двумя противоположными направлениями: реляционизма, с одной стороны, и абсолютизма, с другой.
С реляционистской точки зрения, представленной Аристотелем и Лейбницем, время не может существовать вне событий и изменений, которые происходят во времени, время – это система временных отношений между вещами и событиями. В соответствии с этим взглядом, невозможно воспринимать время, не воспринимая изменений в этих временных отношениях. Эпистемологически этот аргумент отражает аргумент о (не)существовании ничто (см. главу «Почему существует нечто, но не существует ничто?»). Логически невозможно воспринять период пустого времени, где ничего не происходит.
Абсолютистская точка зрения, представленная Платоном и таким учёным, как Исаак Ньютон, подходит к вопросу метафорически. Время для абсолютистов – сродни бесконечно большому, гигантскому пустому картотечному блоку, куда помещаются и где упорядочиваются события, объекты и сущности. Картотечный блок существует независимо от того, что помещено, если вообще что-либо помещено, внутрь.
В «Критике чистого разума» (1781) Иммануил Кант развил дихотомию «абсолютизм – релятивизм», уравняв нашу концепцию времени с формой интуиции или субъективной реальности. Кант считал, что наше понимание времени есть a priori знание (то, что свойственно от природы). Таким образом, для Канта время и пространство не могут существовать независимо от сознания; они скорее являются продуктом самого сознания (то есть интуицией). Чтобы дать определение вещи как она есть и отличить её от того, чем она может казаться, Кант использовал термин ноумен. Именно с помощью интуиции мы можем перевести ноумен в постижимое явление, как, например, время.
Время без изменений – мыслительный эксперимент
Стремясь опровергнуть представление Аристотеля о том, что время не может быть воспринято без движения или изменения, американский философ Сидней Шумейкер предложил в 1969 году следующую гипотезу. Шумейкер привёл описание параллельного мира, разделённого на три зоны, и обозначил их Зона 1, Зона 2 и Зона 3.
В Зоне 1 каждые два года происходит нечто необычное: наступает период длительностью один час, когда всё замирает и ничего не происходит. Прежде чем замереть, всё в Зоне 1 начинает издавать красное свечение и окружается непроницаемым силовым полем, ничто не может проникнуть в зону или покинуть её, даже свет, поэтому остальным зонам Зона 1 кажется чёрной. Спустя час зона приходит в движение. События в Зоне 1 продолжаются так же, как и до остановки, и жители двух других зон могут убедиться, что никаких перемен, несмотря на минувший час, не произошло. Однако для жителей замиравшей зоны за появлением красного сияния и силового поля следует не остановка любого изменения, а серия резких, несвязных изменений.
Подобные остановки также случаются и в двух других зонах в определённое время и со схожими результатами, а каждые тридцать лет наступает период, когда на час замирает вся планета. Жители вскоре начинают высчитывать, когда точно произойдёт следующая остановка, и соответственно корректируют своё восприятие времени. При помощи этого гипотетически замирающего мира Шумейкер стремится доказать, что в отношениях времени и изменения более существенным является время и что вовсе не время прекращает существовать в отсутствие изменений, а изменения могут перестать случаться, тогда как время продолжит идти.
Вопрос «Раздаётся ли звук, если в лесу падает дерево, но рядом нет никого, кто мог бы это услышать?» часто приписывают англо-ирландскому философу и священнослужителю Джорджу Беркли (1685–1753). Хотя такое приписывание не совсем неверно, современная формулировка вопроса несколько отличается от подлинного высказывания Беркли.
Джордж Беркли считается основателем философского направления, обозначаемого термином «субъективный идеализм». Идеализм по философской терминологии утверждает, что действительность, какой мы её знаем, по существу является конструкцией сознания и нашей способности к умственному восприятию.
Основной тезис Беркли состоит в том, что «существовать – значит быть воспринимаемым»:
Предметы ощущений существуют лишь тогда, когда они воспринимаются; следовательно, деревья находятся в саду, только пока там есть кто-нибудь, чтобы их воспринимать.
В соответствии с рассуждениями Беркли, восприятие создаёт для нас действительность и то, что мы считаем физическими объектами, в том числе тела, является не более чем относительно устойчивыми и упорядоченными шаблонами восприятия. Эти шаблоны и мыслительные конструкции обозначены соответствующими словами и упорядочены по категориям – например, «дерево», «кошка» или «скала». Однако воспринимаются эти категории нами непосредственно и «внутри ситуации». Хотя Беркли не анализирует свой вопрос (и вообще ни разу не упоминает о звуке), его ответ на этот вопрос состоял бы в том, что если дерево падает и никто этого не слышит, значит при этом не только не возникает звука, но и более того – само «дерево», ввиду того, что оно воспринимается человеческим сознанием, вовсе перестаёт существовать.
