Книга Муравьиный царь - Сухбат Афлатуни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я последний раз очень прошу…
– Сердце кровью обливается! Кто у тебя еще близкие? Кто еще тебе так, как мы? Поехали сюда с тобой, все твои фантазии на задних лапках исполняли!
– Лидусь, не отвлекай ее за рулем…
– Ничего страшного, пап. Давайте все выскажемся. Кто еще хочет свои пять копеек вставить, пожалуйста!
– Лен…
– Пожалуйста! Нет желающих? Тогда давайте я скажу.
– Николай, дай мне сумку, там валидол!
– Лен, мать пожалей!
– А ты ее сам очень жалел тогда? Когда уходил? Когда так дверью хлопнул?
– Ну, зачем так?
– Затем… В общем, дорогие мои и хорошие… Всем вам большое спасибо. Но спектакль закончился. Всё. Всем спасибо.
– Лена, зачем в конце все портить?
– Почему «портить»? Сыграли все неплохо, особенно наша приглашенная звезда, Лев Аскольдов, поаплодируем! Ну, аплодируем, громче! Ну, громче же!
– Лена!
– Господи…
Чуть не врезаюсь, машину заносит влево…
– На, попей еще.
Мотаю головой.
Пустое поле, лес вдали, машины проносятся.
Подходит мама:
– На, кофту накинь.
– Как сердце? – спрашиваю.
– А насчет нас с мамой, – говорит папа, – мы тут решили попробовать снова объединиться.
Я смотрю на них:
– А как…
– Мы с Адой давно уже как кошка с собакой.
Вот, значит, почему тогда приперлась. «Шарфик! Шарфик!» Бедная.
– А что раньше не сказали?
– Сами только вчера решили.
Проезжает грузовик. Автобус. Вспоминаю Гену. Он бы меня сейчас коньяком своим поганым напоил, и все было бы хорошо.
– Ну что, ты как, Леночка? Может, поедем уже? Ты в состоянии?
– В состоянии.
Сажусь за руль. Лёник все сидел здесь, в мобильном копался.
Кладет мне ладонь на колено.
– Пристегнись, пикает.
Пристегивается, не убирая ладони. Ладно, пусть. Мне уже все равно.
Мама спит у папы на плече. Папа тоже посапывает. Вот нервная система, супер.
Еще одна эсэмэска. От Коваленка.
– Может, прибавишь скорость? – смотрит Лёник.
– Ты тоже заметил?
– Уже минут пять сигналит.
Смотрю в боковое. «Жигуль» обшарпанный.
Снова мигает.
Прибавляю скорости, отрываемся.
«Жигуленок» исчезает.
Темнеет.
Лёник шепотом:
– Лена, надо поговорить.
– А зачем?
Гладит меня по щеке, шее.
– Граждане пассажиры, не отвлекайте водителя… И тут – не надо… Хочешь, чтобы я во что-то врезалась, да? Ну не надо здесь. Родители же, ну…
Ну что с этими его руками делать? Ладно, сижу терплю.
– Лен… Еще прибавь.
– Что?
– Догоняют.
– Может, остановимся?
– Нет, не надо. Это, наверное… которые нас в Бултыхах пасли.
– Думаешь, это…
– Я же специально, говорю, все время за тобой ходил.
– Так. Если ты хочешь, чтоб оторвались, убери руки. Вот так.
Блин!
Железнодорожный переезд, шлагбаум, торможу.
– О-х…
Родители открывают глаза. Лёня смотрит в потолок.
«Жигуленок» тормозит сзади.
Дверца распахивается, выскакивают какие-то мужики.
Из «жигуленка» почти вываливается Генка. Голова в бинтах.
Бегут к нам, волоча Генку.
Генка машет букетом роз в забинтованных руках.
Долго ищу ключи.
Нащупываю, вытаскиваю. Падают. Руки трясутся.
Поднимаю. Смотрю на дверь. Нет, ничем не обмазана. Чистая.
– Ну, вот и дома…
Вожусь с замком.
Нет, изнутри. Лешка, значит, уже приехал.
Звоню, шаги за дверью.
Стоит заспанный.
– Привет! На, сумку возьми…
– Привет, мам.
Что это с ним, уже года три «мама» не говорил. Берет у меня сумку.
– Что стоишь? Иди отнеси в комнату мне.
Сейчас выдаст что-нибудь свое фирменное.
Нет, идет, относит. Молча.
– Леш… Все нормально?
– Что?
– Хорошо съездил?
– Супер. Я тебе тоже сбросил.
Что сбросил? Фотки. Стягиваю куртку, кед пытаюсь ногой снять.
– А что мне не звонил?
– А у нас мобильные, по правилам, собрали, мы же крестоносцы, я тебе эсэмэску бросил.
– Эсэмэску? Да… – Прохожу по коридору, на кухню. – Слушай, а что у нас так чисто, а? Сына, ты что, сам… убрался?
– Не, это Лена. А я ей помогал.
– Какая… Лена?
– Из 11-го «Б». Моя девушка. Я ее в лесу от дракона защитил.
– А, от дракона… Понятно.
– Ну, это по игре, короче, такие правила.
– Не, я поняла. Ты ее спас от дракона, и она пришла и вылизала нам всю хату…
– Мам, что с тобой? Она очень хорошая. И у нас серьезные отношения.
– Ты с ней… Вы с ней уже…
– Нет! Мама, я же сказал, у нас с ней серьезные отношения.
– Леш, повтори, пожалуйста.
– Что серьезные?
– Нет, как ты меня назвал.
– Как? Мама.
– Повтори вот это.
– Мама. Мама… Еще?
– Не забывай меня так называть, ладно?
Принцесса хватает Короля за парик и макает в торт.
По залу ползет запах пены для бритья. Публика хлопает.
– Лев Аскольдов? – В фойе дожидается человек в форме; рядом пара актеров, еще в гриме. – Пройдемте.
Уменьшающееся здание театра в заднем стекле машины.
Вот и полтора года пролетело. Даже больше.
