Книга Невидимый фронт Второй мировой - Борис Соколов

Главное же, никакого смысла в устранении всей «Большой Тройки» или кого-либо из ее членов для Гитлера объективно не было. В конце 1943 года немцы вели борьбу только за выигрыш времени. Они надеялись не столько на призрачное «чудо-оружие», сколько на раскол в Антигитлеровский коалиции. Но этим целям громкий теракт в Тегеране мог лишь повредить. Гибель одного из лидеров заставила бы его приемника вести войну до победного конца, совершенно независимо от собственных симпатий или антипатий к Гитлеру и партнерам по коалиции. Английское и американское общественное мнение просто не позволило бы Энтони Идену и Гарри Трумэну действовать иначе. В СССР, понятное дело, общественное мнение никакой существенной роли не играло. Но и здесь не было никаких указаний на то, что гипотетические приемники Сталина, скажем Молотов, Маленков или Жданов, могут пойти на сепаратный мир с Германией, когда до полной победы оставалось уже недолго. К тому же Шелленберг утверждает, что только осенью 44-го Гитлер созрел, для того чтобы санкционировать попытку покушения на Сталина. Хотя и это свидетельство, как мы увидим дальше, вызывает определенные сомнения.

Каков же был конец Николая Ивановича Кузнецова (и обер-лейтенанта Пауля Зиберта)? К сожалению, до сих пор это покрыто мраком неизвестности. Когда советские войска подошли к Ровно, произведенный в капитаны Зиберт командованием отряда был направлен во Львов. Там Кузнецов успел застрелить вице-губернатора дистрикта Галиция Отто Бауэра и шефа канцелярии президиума правительства дистрикта доктора Генриха Шнайдера. Но дальше удача изменила ему. На выезде из Львова, у села Куровицы, 12 февраля автомобиль, в котором ехали капитан Зиберт и еще два советских разведчика в форме немецких солдат – Ян Каминский и Иван Белов, – был остановлен патрулем фельджандармерии. К тому времени документа Пауля Зиберта были засвечены во время убийства во Львове подполковника люфтваффе Ганса Петерса. Тот перед смертью успел назвать имя капитана, у которого пытался проверить документы. Старший патруля майор Кантер потребовал у Кузнецова разрешение на выезд из города. Такого разрешения у Пауля Зиберта, естественно, не было. Раньше все нужные документы без труда изготовляли в отряде Медведева. Но теперь «Победители» были далеко. Приходилось полагаться только на собственные силы. Кузнецов раздумывал недолго. Увидев, что один из жандармов поднял шлагбаум, пропуская встречный грузовик, он выхватил «вальтер» и двумя выстрелами в упор смертельно ранил Кантера. Водитель Белов сразу дал газ и успел прорваться через опускающийся шлагбаум. Жандармы открыли огонь вслед машине и пробили задние скаты. Метрах в 800 от поста автомобиль свалился в кювет. Кузнецов и его товарищи скрылись в лесу. Теперь им предстояло пробираться к линии фронта, тщательно избегая встреч как с немецкими патрулями, так и с отрядами Украинской Повстанческой Армии. Последние могли уничтожить их и как немцев, и как советских разведчиков. Зиберту и его спутникам еще раз роковым образом не повезло уже у самой цели.

Д. Н. Медведев впервые процитировал в своей книге следующий документ:

«Начальнику полиции безопасности

и СД по Галицийскому округу

14 Н – 90/44. Секретно.

Государственной важности.

Гор. Львов. 2. IV. 44 г.

Считать дело секретным,

государственной важности.

Телеграмма-молния

В главное управление имперской безопасности (правильнее – Имперское Главное Управление Безопасности. – Б. С.) для вручения СС группенфюреру и генерал-лейтенанту полиции Мюллеру лично. Берлин.

При одной из встреч 1. IV – 44 украинский делегат сообщил, что одним подразделением украинских националистов 2. III. 44 задержаны в лесу близ Белгородки в районе Вербы (Волынь) три советских агента. Арестованные имели фальшивые немецкие документы, карты, немецкие, украинские и польские газеты, среди них „Газета Львовска“ с некрологом о докторе Бауэре и докторе Шнайдере, а также отчет одного из задержанных о его работе. Этот агент (по немецким документам его имя Пауль Зиберт) опознан представителем УПА. Речь идет о советском партизане – разведчике и диверсанте, который долгое время безнаказанно совершал свои акции в Ровно, убив, в частности, доктора Функа и похитив, в частности, генерала Ильгена. Во Львове „Зиберт“ был намерен расстрелять губернатора доктора Вехтера. Это ему не удалось. Вместо губернатора были убиты вице-губернатор доктор Бауэр и его президиал-шеф (начальник правительственной канцелярии. – Б. С.) доктор Шнайдер. Оба эти немецкие государственные деятели были расстреляны неподалеку от их частных квартир. В отчете „Зиберта“ дано описание акта убийства до малейших подробностей.

Во Львове „Зиберт“ расстрелял не только Бауэра и Шнайдера, но и ряд других лиц, среди них майора полевой жандармерии Кантера, которого мы тщательно искали.

Имеющиеся в отчете подробности о местах и времени совершенных актов, о ранениях жертв, о захваченных боеприпасах и т. д. кажутся точными. От боевой группы Прицмана (другая транскрипция этой фамилии: Прюцман. – Б. С.) поступило сообщение о том, что „Пауль Зиберт“ и оба его сообщника расстреляны на Волыни националистами-бандеровцами. Представитель ОУН подтвердил этот факт и обещал, что полиции безопасности будут сданы все материалы.

Начальник полиции безопасности и СС

по Галицийскому округу

Доктор Витиска СС оберштурмбанфюрер

и старший советник управления».

Этот документ, найденный в помещении СД и полиции безопасности во Львове в октябре 44-го, доказывал, что Кузнецова нет в живых. 5 ноября 1944 года его удостоили звания Героя Советского Союза. Ян Станиславович Каминский и Иван Васильевич Белов были награждены орденами Отечественной войны I степени. Поскольку тела разведчиков не были найдены, слово «посмертно» в указе проставлять не стали. Может быть, надеялись на чудо?

Более полный текст телеграммы-молнии от 2 апреля 1944 года за номером IVH-90/44 был опубликован только в 1998 году в книге Теодора Гладкова «С места покушения скрылся…». Вот основные пункты этого документа, опущенные в книге Медведева:

«Относительно жены активиста-бандеровца Лебедь, находящейся в настоящее время в заключении в концентрационном лагере Равенсбрюк…

Некоторое время тому назад конспиративным путем до меня дошли сведения о желании группы ОУН – Бандеры в результате обмена мнений определить возможности сотрудничества против большевиков. Сначала я отказывался от всяких переговоров на основании того, что обмен мнений на политической базе заранее является бесцельным. Позже я заявил, что готов выслушать желание группы ОУН – Бандеры. 5 марта 1944 года была встреча моего референта-осведомителя с одним украинцем, который якобы уполномочен центральным руководством ОУН – Бандеры для ведения переговоров с полицией безопасности от имени политического и военного сектора организации и от территориальных организаций всех областей, где проживают или могут проживать украинцы.

В дальнейшем референт-осведомитель вел переговоры главным образом для того, чтобы получить интересующую полицию безопасности сведения о польском движении сопротивления и о положении с советской стороны фронта, а также в советском тылу, обещая взамен рассмотреть возможность освобождения арестованных бандеровцев.