Книга Хаос на пороге - Хью Хауи

Когда по экрану поползли титры, Рикки что-то надумал. Он встал, улыбнулся, поблагодарил нас за поддержку «красных галстуков» и направился к двери. Мы даже не успели показать ему подборку наших киноляпов. «А как насчет уговора?» – спросил я. Рикки сделал морду кирпичом. Салли, Рейн и я сняли этот фильм по собственному желанию в знак горячей поддержки дела «красных галстуков». Можем опубликовать его в Интернете, но Рикки нет до этого никакого дела. В образе расчетливого интригана и свежеиспеченного политика Рикки был неузнаваем. Прежний Рикки дал о себе знать лишь однажды – когда пригрозил вырвать нам языки, если мы заикнемся, что это он велел нам снять этот фильм.

Рейн, Салли и я тупо смотрели друг на друга, пока на экране ноутбука мелькали неудачные дубли. «Это что же, мне теперь помирать?» – произнес Рейн металлическим, не допускающим сомнений тоном. Из-за красных галстуков в кадре Салли решила не выкладывать фильм для общего доступа – чего доброго, решат, что мы заодно с «красными». Рейн надеялся, что Рикки передумает, и хотел опубликовать фильм. Мне было жалко потраченных времени и сил. Может, отредактировать видео и превратить красный галстук во что-нибудь другое? В питона, там, или ошейник. Нельзя отделять произведение искусства от художественного замысла, отрезала Салли. У меня в жизни не было никаких художественных замыслов, с чего бы я стал их заводить. Особенно задним числом. Сначала уйма материала пошла псу под хвост, потом потребовался сценарий, а теперь, видите ли, появился художественный замысел. Даже если бы жизнь Рейна не висела на волоске, было очевидно – нам стало не по пути.

Я попытался утешить Рейна: экуменисты могут сдаться в любой момент, и призыв отменят. Или – эта идея казалась мне особенно многообещающей – пусть Рейн разыграет карту «я – киборг» и сделает вид, что призыв его не касается, но Салли велела мне заткнуться. Она носилась из угла в угол, как угорелая, пинала мебель, ругалась на чем свет стоит и грозилась оторвать Рикки голову. Рейн сидел, понурившись, и как заведенный повторял, что, может, это еще не конец света. Мы могли бы загрузиться в его «приус» и сбежать в Канаду. Только что там делать?

Время от времени приходила «электронка» от Холмана, но вот прошел месяц, два месяца – писем не было. Мы гадали, уж не объявили ли его А.В.Т.С., и в таком случае сообщат ли нам когда-нибудь, что с ним стало.

За несколько дней до отъезда Рейна в школу смертников мы отправились на массовую антивоенную демонстрацию в Северной Каролине, прихватив побольше сладких батончиков и бутылок с виноградным соком, – подсластить вкус мира.

Мы заслышали гомон толпы и гул барабанов задолго до того, как увидели шествие. Запахло чем-то пряным; мимо нас проходили люди всех полов и вероисповеданий, потрясая плакатами и дружно скандируя заезженную речовку о том, чего мы хотим и когда. Вдоль тротуара вытянулся отряд полицейских в защитном снаряжении. Вид у стражей порядка был скучающий. Припарковав машину в соседнем квартале, подальше от демонстрации, мы попытались втиснуться в людскую лавину со своими плакатами. Я вглядывался в лица протестующих – никто не улыбался, но все что-то выкрикивали. И тут, рядом со стайкой лесбиянок, я заприметил Рикки. Невдалеке от него терся другой разбойного вида парень с бычьей головой. Куда бы я ни обернулся, всюду видел похожих типов. Они были без галстуков, сливались с толпой, ожидая сигнала.

Я схватил Салли за локоть и прокричал ей в ухо:

– Давай-ка выбираться отсюда.

– Ты в своем уме? Мы только что приехали!

Я потянул ее за собой. Наши голоса тонули в невообразимом гвалте, стоявшем вокруг.

– Хватай Рейна и бежим! Сейчас начнется! Я их отвлеку!

– Вечно ты со своими фокусами! Очнись! Вырасти наконец! Задолбал! Рейна отправят на бойню, а тебе хоть бы что!

Лицо Салли раскраснелось, глаза сузились в щелки. Я никогда не видел ее такой.

– Салли, глянь туда. Там Рикки. Что он тут забыл?

– Что ты несешь!

Я попытался оттащить их обоих, но поскользнулся в грязи, которую месили тысячи сапог, и упал. Салли кричала, чтобы я перестал валять дурака. На меня свалился какой-то панк, споткнувшись о мою ногу. Напирающая толпа потащила нас за собой. Кто-то наступил мне на руку.

Я выбрался из-под барахтающегося панка и вскочил на ноги. Где-то совсем близко громыхнул первый выстрел. Кто стрелял, из чего, было не разобрать. Толпа взревела, и я снова рухнул навзничь. Мне показалось, что я вижу ногу Салли. Я потянулся к ней. Послышались выстрелы; полицейские горланили в мегафоны, приказывая разойтись. О том, чтоб выбраться, не могло быть и речи. Нет, надо упасть на землю, даже если нас раздавят. Я не выпускал ногу Салли из виду, но не мог дотянуться. В лицо мне едва не угодил серебристый ботинок. Перед глазами мелькнула серебристая шнуровка, и я схватил Рейна за щиколотку и потащил вниз, но толпа держала его, как в тисках. Я подскочил и очутился лицом к лицу с ним.

– Слушай сюда, – рявкнул я, перекрикивая очередной залп. – Хватаем Салли и…

Бах! – и серебристая голова Рейна взорвалась багровым фонтаном. Я ощутил теплый и страшный привкус во рту. Меня толкали со всех сторон, я сглотнул и согнулся пополам от натиска толпы. Меня тошнило, но я крепился, иначе задохнулся бы. Меня швырнуло на землю, и перед тем, как потерять сознание, я подумал, что с таким количеством статистов нам понадобится операторский кран и с десяток скейтбордов, и тогда отличная выйдет сцена.

Кен Лю

[5]

Кен Лю – автор и переводчик, а также юрист и программист. Его произведения появлялись в таких журналах, как «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Asimov’s», «Analog», «Clarkesworld» и т. д., а также публиковались в престижных антологиях «Year’s Best SF», «The Best Science Fiction» и «Fantasy of the Year». Обладатель премий «Хьюго», «Небьюла» и «World Fantasy Award». Живет с семьей возле Бостона.

Богов не сковать цепями

Худший момент дня – вернувшись из школы, Мэдди включила компьютер. Когда-то она души не чаяла в старом громоздком ноутбуке, доставшемся от отца. Буквы на кнопках стерлись от времени, превратившись в загадочные иероглифы, то одно, то другое постоянно приходилось обновлять, но это было окно в большой мир, которое расширяло узкие рамки повседневности и позволяло общаться с далекими друзьями. Отец научил Мэдди разговаривать с умной машиной, отдавать ей команды на ее языке, и та послушно исполняла все, что ей приказывали. Девочка чувствовала себя такой умной, когда папа похвалил ее способности. Они вместе управляли электронным мозгом – это было так здорово! Тогда мечталось – вот вырасту и стану сама их создавать, совсем как…

Мэдди оборвала себя. Вспоминать об отце еще слишком больно.

Всплывшие иконки электронной почты и мессенджера показали наличие новых сообщений. Сердце екнуло. Глубоко вдохнув, Мэдди щелкнула по первому значку и пробежала глазами письма – одно от бабушки и два объявления о скидках из онлайн-магазинов. Еще дайджест новостей, составленный с папиной помощью и автоматически отслеживавший интересующие обоих темы. После смерти отца стереть его не хватило духу.