Книга Маг без магии - Дмитрий Казаков

Но в доме было все так же тихо. Похититель беспрепятственно выбрался во двор. Во мраке рядом с собачьим трупом блестела лужа крови.

Через забор перебрался с некоторым трудом. Хлипкие доски скрипели, Харальд ругался яростным шепотом. Пришлось помучиться, прежде чем оказался на другой стороне.

Увязая по щиколотку в мягкой почве, потащился к лесу, туда, где ждут лошади. Перегруженное плечо начало потихоньку неметь, а ведь идти почти версту.

Но он все же дошел. Когда добрался до лошадей, то чувствовал себя таким измотанным, словно ворочал мешки с мукой. Ноги тряслись, в горле пересохло, а в груди сипело, как в старой пастушьей дудке.

Девицу запеленал в приготовленный мешок и закинул на спину заводному коню. Непослушными руками привязал, чтобы не свалилась при скачке. Едва не падая от усталости, взгромоздился на своего коня и дал шпоры.

До рассвета нужно уйти как можно дальше.

Глава 4

Тот, кто живет похищением людей, аки зверь хищный, иной участи, кроме смертной, не заслуживает

Торгрим Основатель Статут «О злодеях»

Утро выдалось росистым и прохладным. Харальд замерз, глаза слипались, и приходилось прикладывать усилия, чтобы не заснуть прямо в седле.

Вокруг простирался лес, мимо проплывали ветви, усаженные иглами и молодыми листочками, и всюду блестели капельки воды, словно разбросанные неведомо кем жемчужины.

Когда на востоке из-за темных крон появилось розовое зарево, признак наступающего утра, Харальд принялся искать место для стоянки.

Выбор остановил на первой же полянке. Вокруг нее стеной стояли кусты лещины, между ними высились могучие деревья, названий которых Харальд не знал.

Зевая, он сполз с седла, сгрузил с заводного коня тюк с похищенной девушкой. Аккуратно прислонил его к стволу, сам сел у соседнего – ждать, когда закончится действие сонного зелья и можно будет поговорить с пленницей.

Привязанные кони тихо фыркали, шелестел в ветвях ветер, и веки, ставшие такими тяжелыми, опустились сами собой.

Его закачало на волнах и куда-то понесло.

– Где я?! – Пронзительный вопль хлестнул посильнее кнута. Харальд вытаращил глаза, не сразу вспомнил, где находится.

Штаны намокли от сырой травы, сидеть было холодно и неудобно. Судя по яркому свету, солнце уже взошло. А рядом, по зеленой траве, каталось нечто серое, похожее на огромного червяка.

– Развяжите меня! – раздался еще один вопль, по громкости не уступающий первому.

Похищенная девушка очнулась.

Харальд поднялся, ощущая во всем теле скованность (еще бы, двое суток без сна!). В два шага оказался рядом с пленницей. Пальцы нащупали узел, дернули, и верхняя часть мешка раскрылась.

На него глянули два пылающих яростью голубых глаза.

– Кто ты такой? – гневно вопросила девица. – Чего тебе надо от меня?

Но не успел Харальд ответить, как на лице Йофрид обозначилось понимание.

– Я знаю тебя! – заявила она. – Ты – тот похотливый старикашка, который жил у нас два дня и все пялился на меня, как кот на сметану! Немедленно развяжи!

Харальд усмехнулся – для девчонки мужчина в пятьдесят – уже «старикашка», но отвечать ничего не стал. Знал – бесполезно. Надо дать ей прокричаться. Лишь истощив запас возмущения и воплей, пленница станет его слушать.

Повернувшись к Йофрид спиной, подошел к лошади. Из седельной сумки извлек кусок черного хлеба и ополовиненный круг сыра. Принялся жевать, не обращая внимания на крики и ругательства.

Вопила она громко, но вот ругаться совсем не умела. В голосе ее постепенно начала появляться хрипотца. А когда девица, подавившись очередным криком, умолкла, Харальд повернулся к ней:

– Ну что, будем разговаривать?

– Сначала развяжи! – упрямо потребовала она.

– Нет. – Он покачал головой, присел рядом с ней на корточки. – Я не хочу причинять тебе страданий, но шанса на побег не дам.

– Папа и Хрольв поймают тебя! – заявила она, а в глазах появился влажный блеск. Еще немного – и прольются слезы.

– Это вряд ли, – проговорил он серьезно. – Прошло двое суток, как я увез тебя из дома. Мы ушли более чем на сотню верст к северу. Твои родичи не знают этих мест, да и след я путал. Не догонят!

Она всхлипнула, и тут же слезы потекли по розовым щекам, прозрачные, точно родниковая вода. Йофрид давилась, пытаясь удержать их, пробовала отвернуть голову, чтобы ненавистный чужак не мог наслаждаться зрелищем ее унижения.

Но он сидел спокойный, точно скала. Ветер шевелил длинные белые волосы, а в светлых глазах не было ничего – ни злобы, ни удовольствия.

– Чего тебе надо от меня? – спросила она, когда рыдания закончили сотрясать грудь. – Похоть будешь тешить стариковскую?

– Для этого есть множество менее опасных способов, чем похищение, – сказал он ровно, уверенно. Затем вдруг замялся, сделал паузу. – Дело в том… что я маг… точнее, был магом.

Глаза Йофрид расширились, на лице отобразился ужас.

– Демонам отдашь в жертву? – прерывающимся голосом спросила она.

– Нет. – Харальд рассмеялся, но смех прозвучал натянуто. – Я же сказал, что больше магом не являюсь, и никакие жертвы, мной принесенные, толку иметь не будут!

– Тогда что? – Синие глаза девушки блеснули недоумением. – Чего же ты хочешь?

– Мне очень нужно выполнить один магический ритуал, – проговорил он медленно, и только тут Йофрид увидела, до чего же ее похититель устал. Глаза красные, словно долго тер их, под ними – мешки в три ряда, неширокие плечи обвисли.

– А я при чем? – спросила она.

– При том, что для меня этот ритуал выполнишь ты!

– Что? – Она рассмеялась, ощущая, как в панике задергалось сердце. – С чего ты взял?

– У тебя хорошие способности к магии. Я смогу тебя научить, как ими пользоваться. Ты проведешь для меня один ритуал и после этого будешь свободна. Мучить тебя либо принуждать к сожительству не буду!

– Ладно врать, – сказала Йофрид без особой уверенности. – Откуда у меня эти… способности?

– От рождения. – Харальд потряс головой, отгоняя сон. – Уж поверь мне, они у тебя есть!

– А ты не боишься, что я, когда научусь, первым делом заколдую тебя, превращу в жабу… или, – она задумалась, выискивая наиболее мерзкое создание, – или в мокрицу!

– Нет, – он усмехнулся. – Заколдовать человека непросто, а уж превратить во что-либо – и вовсе невозможно…

Йофрид с холодком в груди поняла, что он говорит правду. Что этот седой, с острым, как нож, взглядом, и вправду увезет ее далеко от дома, чтобы учить мерзкому колдовству! И тогда в ней вновь проснулась угасшая было ярость.