Книга 100 великих тайн советской эпохи - Николай Непомнящий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы понять это, вернёмся к судьбе самого Фрунзе. В январе 1925 года Михаил Васильевич Фрунзе сменил на посту председателя РВС СССР и наркомвоенмора самого Троцкого.
Не успев возглавить РВС, Фрунзе начал давно назревшую военную реформу: а) резкое сокращение вооружённых сил с более чем 5 миллионов человек до 500 тысяч; б) сокращение центрального военного аппарата, неимоверно разбухшего за годы правления Троцкого в основном за счёт его сторонников; в) соответственно, столь же резко была сокращена и численность РВС, Наркомата по военным и морским делам, а также Генштаба, перенашпигованных троцкистами.
М.М. Фрунзе. Художник И.М. Бродский
Стоит ли после этого удивляться, что уже летом 1925 года в Москве, где в те годы легче было попасть под копыта конных экипажей, Фрунзе «удалось» дважды попасть в автомобильные катастрофы, в результате которых он получил ушибы рук, ног и головы, и в итоге у него вновь открылось кровотечение язвы желудка.
Летом того же года Фрунзе стал настойчиво добиваться назначения себе ещё одного заместителя – Григория Котовского, легендарного героя, который ещё со времён советско-польской войны воевал бок о бок со Сталиным и Будённым.
То есть подбирался военный триумвират – Фрунзе, Ворошилов и Котовский, – противостоящий Троцкому и стилю его правления. Все трое были смелыми, решительными, волевыми командирами, не пасовавшими перед трудностями, способными находить оригинальные решения самых сложных задач. К тому же все трое, хотя и в разной степени, но тем не менее были вполне на короткой ноге со Сталиным.
Однако 5 августа 1925 года Григорий Котовский был злодейски убит наёмным убийцей. Потрясённый нелепой смертью своего друга и ещё более нелепым следствием, которое вёл Особый отдел ОГПУ, Фрунзе всерьёз заподозрил неладное и затребовал в Москву все документы по расследованию убийства Котовского. Но тут его самого «заоперировали», и 31 октября 1925 года в 5 часов 40 минут Фрунзе не стало.
Разве в интересах Сталина было разрушать такой удачный для него триумвират в военном руководстве страны, триумвират из авторитетнейших военных того времени?
Что же произошло в результате трагических смертей Фрунзе и Котовского? Ворошилов был назначен председателем Реввоенсовета СССР и народным комиссаром по военным и морским делам, а Тухачевский с должности помощника Фрунзе был катапультирован прямиком в кресло начальника Генштаба, сменив на этом посту опытного царского полковника С. С. Каменева.
И если из трёх ярых противников Троцкого – Фрунзе, Котовского, Ворошилова – последовательно выбить наиболее сильных первых двух, то ненавистному для Льва Давидовича Сталину ничего не останется, как только протащить кандидатуру своего верного Ворошилова на пост председателя РВС СССР. А вслед за ним взлетит и Тухачевский, который с апреля 1924 года уже был в РВС на должности помощника Фрунзе. Только в последние годы отечественные историки наконец стали понимать: во время Гражданской войны Троцкий и его сторонники целенаправленно и планомерно уничтожали, в том числе и чужими руками, не исключая белогвардейских, наиболее талантливых полководцев из народа – Чапаева, Щорса, Тимофея Черняка, В. Боженко, А. Богунского, впоследствии Фрунзе, Котовского и других. А если к этому добавить, что за кулисами этих убийств, как правило, стояли фигуранты процессов 1937–1938 годов и их приспешники, то нет никаких оснований сомневаться в названном умысле Троцкого!
(По материалам А. Мартиросяна)
В декабре 1927 года академик В. М. Бехтерев собирался в Москву на съезд психиатров и невропатологов. Неожиданно пришла правительственная телеграмма с просьбой сразу же по приезде позвонить в Кремль.
Сильные мира сего всегда считались с Владимиром Михайловичем. Он слыл человеком независимым и абсолютно бесстрашным, не поступаясь совестью ни при каких обстоятельствах.
Свободомыслящий академик встретил революцию восторженно, но не изменил ни поведения своего, ни привычек. «На всякий случай» в ЧК на него завели дело. Однако не он в этой власти нуждался, а она – в нем, включая обитателей Смольного, Кремля и самых высокопоставленных чекистов.
Неудивительно, что кремлевский лечсанупр частенько прибегал к услугам Владимира Михайловича. Однако на сей раз консультация была окутана необычайной таинственностью. До самого последнего мгновения Бехтерев не знал, куда его привезут.
Привезли к Сталину.
По слухам, диагноз уместился в одно убийственное, как пуля, – слово:
– Паранойя!
Количество научных работ Бехтерева приближалось к трем сотням. Его «Основы учения о функциях мозга» были переведены на все европейские языки. Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона посвятил ему целую колонку с портретом. Для настоящего врача больной есть больной, даже если он относится к медикам с враждебностью и подозрительностью. Кстати, для психиатра это один из симптомов неблагополучия.
Но мыслимо ли, чтобы к Сталину пригласили психиатра? Нет, не психиатр был зван в Кремль – невропатолог. Сталина сильно беспокоила усыхающая рука, да к тому же именно в тот период у него начала развиваться стойкая ночная бессонница. Основания показаться специалисту, таким образом, были, но вот поставленный Бехтеревым диагноз…
В. М. Бехтерев. Художник И. Е. Репин
Итак, Бехтерев отправился в Москву на съезд психиатров и невропатологов. Факт его прибытия, равно как и факт скоропостижной кончины академика, отразили газеты. В частности, «Известия» писали, что Бехтерев почувствовал себя плохо 23 декабря 1927 года, сразу же по возвращении из театра. Запомним эту дату, ибо за ней скрывается многое. В конце того дня академик вместе с делегатами съезда поехал в Большой театр. В «Вестнике знания», в частности, говорилось: «В. М. Бехтерев приехал в Москву из Ленинграда для участия в работе съезда психиатров и невропатологов, на котором он был избран почетным председателем. В. М. Бехтерев почувствовал недомогание утром, 24 декабря, к Владимиру Михайловичу был вызван профессор Бурмин, который констатировал желудочное заболевание».
Посвященные хорошо знали: еще со времен ЧК в ОГПУ работала лаборатория по изготовлению ядов, с каждым годом совершенствуя выпускаемую продукцию. Вот и позаботились о том, чтобы появился хоть какой-то интервал времени: дескать, не в одночасье помер, а сначала слегка занемог.
Естественно, слухи об отравлении академика Бехтерева не только не утихали, но ширились. Пришлось дать в прессу новое сообщение, где уже фигурировал консилиум: «проф. Шервинский, д-р Константиновский и др.». Однако «диагноз» все так же странен: «острое желудочно-кишечное заболевание».
