Книга Последняя любовь Гагарина - Дмитрий Бавильский

На открытии собралась внушительная толпа, а в будние дни в этом магазине почти нет посетителей. Во-первых, очень уж это депрессивное занятие – посещать место, специально отведённое для неудачников (любой одиночка вам скажет, что расценивает своё состояние как поражение, лишь немногие воспринимают непримиримое одиночество как удобное уединение), во-вторых, ну кому хочется публично расписываться в собственной личностной несостоятельности? Короче, есть мнение, что супермаркет прогорит. Или?..

35

Из-за несостоявшегося обзвона знакомых и близящегося похода в ресторан Гагарин не на шутку разволновался. Сердце бьётся. Травы не хоцца. В телевизоре – сплошная реклама по всем каналам. Очень своевременно вспоминает про суп на копчёных рёбрышках, начинает собираться на улицу. Только так отвлечёшься: там люди.

Выходя из квартиры (заминка с ключами), замечает соседку, неопределенного возраста с неопределенной внешностью. В неопределенной (бесформенной) одежде. Живёт с внуком (?). Иногда Гагарин слышит их голоса. На кухне. Соседка готовит еду. Внук (?) учит уроки. Хлипкий такой хлюпик, полупрозрачный мальчик. Лопоухий.

Олег в детстве сам был таким. Если глаза закрыть – видишь себя ребёнком. Как на фотографии.

Иногда они молча здороваются. Иногда вместе едут в лифте. И тогда им неудобно. Отводят глаза. Гагарин включает фары аварийного освещения и вжимается в угол.

Соседка работает в метро. Сидит возле эскалатора. В будке «справок не даём». Смотрит на пассажиропотоки. Люди сливаются для неё в месиво голов и тел. Должны сливаться. Гагарина она не узнаёт. Сколько раз, спускаясь вниз, устремлял на неё орлиный взор. Думал встретиться глазами. Но нет. Смотрит мимо. Взгляд пустой. Рассеянный. Как под травой (Олег мысленно ухмыляется). А вот в подъезде – узнаёт, за «своего», значит, держит.

36

Неожиданно соседка устремляется к нему. На этот раз она одна. Скомканно здоровается. Она вообще сейчас вся какая-то скомканная. И ниже ростом, если приглядеться.

Гагарин удивляется вынужденной наблюдательности: когда в твоей собственной жизни ничего не происходит, любая, самая незначительная мелочь наделяется статусом «событие». Когда жизнь неожиданно начинает проявлять избыточную активность, то многое, очень многое, легко проходит мимо. Проскальзывает как на коньках.

Мысленно Олег ставит авто на ручник. Готовится выслушать. Тетка шмыгает носом. За день она отвыкает говорить с людьми. Вести себя по-человечески.

– Вот, вышла Эммочке гранат купить, – говорит соседка бесцветным голосом, Гагарин замирает в раздумье: не внук, но внучка?

Неужели ошибся? Наблюдательность подвела? Переспросить неловко. Олег почти уверен, что внук (?). Эммочка.

– Гранаты очень полезны для крови, – то ли назидательно, то ли вопросительно.

«Я не являюсь её психоаналитиком», – мысленно морщит лоб Гагарин, переставая возиться с ключом и поворачиваясь к соседке.

– Вы ведь, кажется, доктор? – в её голосе нет и тени сомнения.

«Откуда-то ведь знает», – мысленно удивляется Гагарин и молча кивает.

Соседка воспринимает его жест как одобрение. Снова шмыгает носом. Словно готовится зареветь. И точно – большая слеза начинает двигаться возле её носа, оставляя блестящий след.

– Эммочку-то моего в больничку увезли, – соседка начинает завывать, – заболел он, в обморок грохнулся. Говорят, малокровие. Говорят, это очень опасно…

Значит, все-таки внук. Эммочка.

– Эммочка? – переспрашивает Гагарин, чтобы отвлечь тетку от нешуточной скорби.

– Эммочку зовут Эммануэль. Таково его полное имя.

Гагарин снова кивает. И начинает продвигаться в сторону лифта.

37

Гранаты действительно помогают при заболеваниях крови. И есть их нужно с косточками. Так полезнее. Больше он ничего не может сказать.

Соседка семенит за ним. Она рассказывает, как Эммочке стало плохо. Как его увезли. Как долго мучили с диагнозом. Он там, машет рукой «справок не даём», в пятой городской. Олег облегчённо вздыхает: он работает в другой больнице. Что и объясняет соседке. Но та не слышит. Не хочет слышать. Нужна ли ей помощь? Возможно, ей просто следует выговориться.

«Но я не являюсь её психоаналитиком», – говорит себе Гагарин и до упора поднимает тонированные стёкла авто, а потом снимает машину с ручника.

Тетка застревает у лифта, а Олег Евгеньевич, несмотря на футбольные травмы, мчится вниз по узкой лестнице.

Уф.

– Вот вы какие, копчёные рёбрышки, – вернувшись из магазина, бормочет Олег себе под нос, доставая зажигалку. Ему так законопатили мозги гранатами и Эммануэлем, что на время он забыл про Бьорк, про вип-ресторан, про навалившиеся на него хлопоты.

Что ж, действительно, отвлёкся. Как и хотел. Так что зря Гагарин делает вид, что соседка его «достала». Хотя времени до романтического ужина остаётся всё меньше и меньше.

Часть вторая
НОВЫЙ ДЕНЬ

…Олигарх не приходит в себя которые сутки. Он продолжает плыть по реке безвременья и бесчувствия, оставаясь внутри себя в полном одиночестве. А то набежит толпа воспоминаний, не протолкнуться. А то вообразит себя на финале чемпионата мира по футболу, а то – победоносно летящим под белым парусом.

Олигарх и слышит и не слышит голоса, звучащие рядом, беззвучно отдаёт приказания верному своему ординарцу Гоше «найти и обезвредить». Кого? Зачем? И от чего, от кого нужно спасать хозяина – Гоша не знает, но молча кивает хозяину, Олигарх довольно улыбается: этот не подведёт…

Глава пятая
День анестезиолога

38

Во сне у Гагарина болит верхушка левого лёгкого, сквозь сон чувствует зудящее присутствие чего-то постороннего, мозг думает: хорошо бы сократить количество выкуренных сигарет (квартира провоняла холостяцким запахом), но, проснувшись, первым делом бежит затянуться.

Сидя на унитазе, Олег раскрывает новую пачку лёгкого «Парламента», вытаскивает из пачки кусок глянца с правилами рекламного розыгрыша. На стеклянной полочке уже лежит пара таких листовок. А ещё несколько он уже отправил по указанному на карточке адресу. Гагарин все же участвует в таких акциях, у него, например, есть одноразовый фотоаппарат и изящная кофейная чашка. Пустяк, а приятно.

Гагарин с наслаждением затягивается. Наступил, можно сказать, красный день календаря – его профессиональный праздник, день анестезиолога.

16 октября позабытого широкой общественностью года впервые был дан наркоз, хороший повод для корпоративной пьянки. Тем более что Гагарин неожиданно понимает: он боится идти в навороченный ресторан, боится не соответствовать обстановке богатого и расслабленного заведения.

В клинике, пока ассистировал на плановых операциях, снова напряжённо думал, с кем пойти. В перерыве между обходом и процедурами сделал ещё пару звонков. Пусто. Глухо. Глупо как-то: пойти не с кем.