Книга Грязные войны. Поле битвы - Земля - Джереми Скейхилл

На раннем этапе реализации программы похищений, начатой после 11 сентября, между ФБР и ЦРУ началась сложная битва за то, кто будет играть ведущую роль в расследовании атак террористов. Она также покажет, сколь мало Белый дом Буша уважал все, что сколько-нибудь напоминало правовой подход к виновным в событиях 11 сентября. По мере того как рушился режим талибов и американские войска хлынули в Афганистан, масса бойцов «Аль-Каиды» начала отступать через границу в Пакистан. В ноябре пакистанские силы захватили инструктора «Аль-Каиды» ибн аль-Шейха аль-Либи[159]. Как предполагалось, он руководил тренировочным лагерем Халден, где проходили подготовку как будущий «ботиночный террорист» Ричард Рид, так и Захария Муссауи, так называемый двадцатый угонщик[160]. Пакистанцы передали Либи для допроса агентам ФБР, размещавшимся на авиабазе Баграм. ФБР расценила пленного как потенциально ценный источник информации об «Аль-Каиде» и возможного свидетеля обвинения против Муссауи. Работавший в Нью-Йорке агент ФБР Джек Кло-онан приказал своим подчиненным в Афганистане «вести дело так, как будто вы находитесь прямо здесь, в моем кабинете в Нью-Йорке»[161]. Он рассказал: «Я помню, как разговаривал с ними по закрытой линии связи. Я сказал: «Окажите себе услугу, зачитайте парню его права. Это может выглядеть старомодно, но если вы этого не сделаете, рано или поздно это вылезет на свет. Возможно, это случится через десять лет, но в результате у вас будут неприятности, и пострадает репутация Бюро. Пусть это будет блестящим примером того, что мы считаем правильным». Сотрудники, допрашивавшие Либи, вспоминали о нем как о готовом к сотрудничеству и «искренне дружелюбном», он согласился предоставить им информацию о Риде в обмен на обещания защитить его семью[162].

Однако как раз в то время, когда сотрудники ФБР полагали, что достигли успеха в своей работе с Либи, в Баграме, по приказу Кофера Блэка, объявились оперативники ЦРУ, и потребовали, чтобы задержанного отдали им[163]. Агенты ФБР попробовали возразить, но мнение Белого дома взяло верх[164]. «Ты знаешь, куда тебя везут, — сказал Либи один из забиравших его оперативников ЦРУ. — Пока ты туда еще не добрался, я отыщу твою мать и трахну ее»[165].

ЦРУ перебросило Либи на борт десантного корабля «Батаан», находившегося в Аравийском море[166]. Там уже содержался так называемый американский талиб Джон Уокер Линд, захваченный в Афганистане, и другие иностранные бойцы. Оттуда Либи переправили в Египет, где его пытали египетские агенты. Его допросы сфокусировались на цели, которая станет основным элементом программы похищений и пыток: доказать связь между Ираком и событиями 11 сентября[167]. Как только он попал в заключение к ЦРУ, следователи забросали его вопросами, пытаясь связать террористические атаки и «Аль-Каиду» с Ираком. Даже когда работавшие с Либи следователи сообщили, что «сломали» его, и он «податлив», в дело прямо вмешался аппарат Чейни, отдавший приказ продолжить применять к заключенному усовершенствованную технику допроса[168]. «После настоящего мужского допроса — это усиленный метод с использованием стероидов — он признал, что «Аль-Каида» и Саддам работали вместе. Он признал, что «Аль-Каида» совместно с Саддамом разрабатывали оружие массового поражения», — рассказал бывший старший следователь Али Суфан в интервью программе «Фронтлайн» телекомпании PBS[169]. Однако Разведывательное управление Министерства обороны (РУМО) в это время высказало серьезные сомнения в истинности утверждений Либи, заметив в секретном разведывательном докладе, что он «не приводит конкретных деталей» предполагаемого участия Ирака, утверждая: «Похоже опрашиваемое лицо сознательно уводит следователей в ложном направлении»[170]. Отмечая, что «работа с ним велась в течение нескольких недель», проведенный РУМО анализ позволил прийти к выводу, что Либи мог «описывать сценарии, которые, по его мнению, могли представлять интерес для опрашивающих». Несмотря на подобные сомнения, «признания» Либи позже будут предоставлены Госсекретарю Пауэллу, когда тот выступал в ООН, от имени администрации выдвигая мошеннические объяснения причин вторжения в Ирак[171]. В этой речи Пауэлл скажет: «Я могу сообщить историю высокопоставленного террориста, рассказавшего, как Ирак тренировал боевиков «Аль-Каиды» в применении этого оружия»[172]. После того как ложность этих утверждений была доказана, Либи, как сказал Суфан, признался, что он лгал. «Я рассказал вам то, что вы хотели услышать, — сказал он. — Я хотел, чтобы меня прекратили пытать. Я дал вам все, что вы хотели услышать»[173].

В самом начале осуществления программы похищений и допросов вырисовались две основные цели: демонтаж структуры «Аль-Каиды» и предотвращение дальнейших терактов; поддержка доводов в пользу вторжения в Ирак. В преследовании этих целей приемлемы были все варианты или тактики. В то время как Государственный департамент предупреждал о недопустимости объявления непродуманной глобальной войны и выступал за узкий, правоохранительный ответ на события 11 сентября. Чейни начал составлять амбициозные планы глобальных операций по похищениям и покушениям, в которых, на начальном этапе, ведущая роль отводилась отдельным подразделениям ЦРУ. По воспоминаниям бывших высокопоставленных сотрудников ЦРУ и госдепартамента, Чейни начал эффективно направлять глобальную охоту на людей с помощью сети, состоящей из сил специальных операций и оперативников Отдела специальных мероприятий ЦРУ, военизированного подразделения Управления[174]. Бывшие сотрудники рассказывали, что всю эту деятельность пронизывала специфическая культура ведения дел, в силу которой о ведущихся операциях не знали ни послы, ни армейские командиры, ни даже резиденты ЦРУ. Для проведения этой программы Чейни полагался на «серую зону» американского законодательства и распределение командных полномочий на стыке юрисдикций ЦРУ и военных.