Книга Жить настоящим - Тара Пэмми

Азиз медленно отвел ее руку.

– Боишься услышать ответ? Ты предпочла бы, чтобы я солгал?

Принц Дахара никогда не лгал ни ради себя, ни ради нее.

– Ты думаешь, что этим я хотел причинить тебе боль, доказать, что ты для меня ничего не значила? – Его мягкий голос опалил ее. – Да, я спал со многими женщинами, но обманывал только себя. Их лица одно за другим исчезали из моей памяти, удовольствие, которое я находил в их объятиях, было преходящим и наполняло меня стыдом. Я просыпался в середине ночи, испытывая дурноту. – Его губы скривились, в глазах сверкало отвращение в себе. – Я бросился искать утех, надеясь заполнить пустоту в сердце. Я разрушал себя и…

Он пригладил волосы, и Нихат заметила, что его рука дрожит. Как же эгоистична она была, задавая этот вопрос!

Азиз встал с кровати и направился к двери. Возле нее он обернулся.

– Сообщи принцессе Зохре, если по-прежнему будешь неважно себя чувствовать. Она сумеет позаботиться о тебе.

Азиз вышел и закрыл за собой дверь. На нее навалилась тишина. Простыни хранили его запах. Нихат прижала их к себе.

То, что он сказал, проникло ей в душу, оставив невидимые, но несмываемые следы. Она сама напросилась, и Азиз ответил, обрубая последнюю ниточку лжи, за которую она цеплялась.

В первый год разлуки Нихат твердила себе, что он тут же выбросил ее из головы, стоило ей покинуть Дахар. Она жадно выискивала в газетах истории о похождениях Азиза и находила утешение в том, что он продолжает жить дальше. Она убедила себя, что привлекала принца только потому, что была не похожа на других.

И все это – ради того, чтобы защитить себя.

Теперь не осталось ничего, за чем можно было бы спрятаться.

Азиз признался, что любил ее, и начал вести разгульную жизнь только для того, чтобы заполнить пустоту, которую она оставила. Физическая боль, которую она испытывала, меркла в сравнении с той, которую ей причинили его слова.

Чувство вины сжало горло, не позволяя дышать.

Остаться здесь, узнав, что Азиз жив… О чем она думала? Забыла, чего ей стоило уйти от него восемь лет назад? Забыла, какое сильное притяжение существовало между ними?

Она рассказала Азизу о своих, пусть неудавшихся, отношениях с другим. Она бросила ему вызов, поддавшись желанию поцеловать его, затронуть его чувства и вспомнить свои… Ее поведению нет оправдания. Когда она стала безрассудной и принялась снова искушать судьбу?

Узнав, что ей вряд ли удастся зачать ребенка, Нихат была сломлена. Она с ужасом осознала, что не подарит любимому мужчине наследников, которые ему необходимы. Любовь заставила ее принести в жертву собственное счастье.

Каким-то образом она сумела уцелеть и построила свою жизнь. Она не может больше рисковать.

Глава 7

Неделю спустя Нихат вошла утром в комнату для завтраков и замерла с бешено забившимся сердцем.

Азиз и Аяан застыли по разные стороны стола со стиснутыми кулаками. На лицах обоих была написана ярость. Принцесса Зохра стояла рядом с Аяаном, переводя взгляд с одного брата на другого.

Если бы упала иголка, это прозвучало бы как взрыв.

Нихат посмотрела на Азиза и невольно отметила, как хорошо он выглядит.

На нем была белоснежная рубашка, распахнутая на груди. Ткань резко контрастировала с его загорелой шеей и лицом. Подбородок Азиза был выбрит, нездоровая бледность, которая отличала его, когда она приехала, исчезла.

Особенно сильно изменился его взгляд. С каждым днем высокомерие и уверенность возвращались к нему.

Нихат охватил жар, ей стоило бы отвести глаза, однако она не могла не посмотреть на его чувственный рот.

Это был всего лишь поцелуй…

Но он разжег в ней огонь, который невозможно было потушить, что бы она ни делала, хотя Азиз больше не проявлял к ней интереса.

Он решительно дистанцировался от нее. Больше не было едких замечаний, упоминаний о прошлом или настоящем – ничего, только вежливая, причинявшая ей боль холодность.

Сделав глубокий вдох, Нихат оглядела комнату, физически чувствуя напряжение, разлитое в воздухе.

– Что-то не так?

Нервы Азиза были натянуты как струна. Он повернулся к ней – и мгновенно на него нахлынули воспоминания о вкусе ее губ, о ее мягких изгибах, которые так хорошо подходят его телу. Желание вспыхнуло в крови.

Последнее, что сейчас ему было нужно, это шторм чувств, а он испытывал его каждый раз, когда смотрел на Нихат. Ему нужно убраться из дворца, от нее, от брата. Он должен что-то сделать, иначе свихнется.

– Я задумал поездку в пустыню, а мой брат грозит запереть меня и выбросить ключ.

Нихат побледнела… Под ее ясными глазами залегли глубокие тени… Впервые Азиз не испытал садистского удовольствия оттого, что она справляется с собой не лучше, чем он.

– Почему?

– Потому что, как ты прекрасно знаешь, я схожу с ума, ничего не делая.

– Я должен управлять страной, Азиз. У меня нет времени снова разыскивать тебя. И мне нечего будет сказать матери, если ты опять исчезнешь. Ты не посмеешь с ней так поступить.

Азиз вздрогнул. Как объяснить брату, каким бесполезным он себя чувствует во дворце, тогда как раньше был лидером? Разум, не замутненный алкоголем, и тело, медленно, но верно избавлявшееся от боли, требовали действий.

Азиз осторожно подбирал слова, мысль, которая пришла в голову этим утром, наполняла его новой энергией. Но он не хотел, чтобы брат воспользовался ею, чтобы привязать его к Дахару навечно.

– Халиф сказал, что возникли проблемы с шейхом Зурана.

Как Азиз и ожидал, в глазах Аяана зажегся огонек.

– Халифу придется дать урок и напомнить, кто сейчас наследный принц Дахара.

– Я по-прежнему принц крови… – Азиз ухватился за спинку стула, подавляя желание стереть понимающую улыбку с губ брата. Если долгие годы живешь с чувством ответственности за страну, от этого не так-то легко избавиться. – Это так или нет?

– Да, – сказал Аяан, подходя к окну. – Четыре месяца назад я убедил шейха Асада и отца Зохры подписать соглашение об усилении охраны границ всех трех государств. Сейчас он не отвечает. Молчит и высший совет Зурана. – Он потер шею. – Мне это не нравится.

– Вот почему важна моя поездка.

– Не понимаю.

Азиз знал, что Аяан только изображает неведение, вынуждая его предложить свое решение.

– У меня есть связи, Аяан. Я могу прибегнуть к своим источникам информации, чтобы они выяснили для тебя, что происходит в Зуране. Шейх Асад всегда был для отца занозой.

Молчание, последовавшее за его заявлением, оглушало сильнее взрыва. Оно же окончательно уничтожило его и без того истощенное терпение.