Книга Семь признаков счастья (сборник) - Олег Рой

– Правда?

– Правда, милая. Ведь вы с ней так похожи, доченька! Ты такая же добрая и красивая. Только тебе повезло гораздо больше: твои мама и папа очень сильно тебя любят и не хотят, чтобы завтра их малышка клевала носом и пропустила все самое интересное в свой первый школьный день.

Танин папа сумел подобрать правильные слова, и девочка, зардевшись от радости, прижалась к его груди, но книгу из рук так и не выпустила.

– А это кто? – наконец решилась спросить она, показывая на принца.

– Прекрасный принц, – ответил папа, мягко улыбаясь и гладя любимую дочку по шелковистым волосам.

– Они поженятся? – задала Танюша вопрос, который не давал ей покоя.

– Обязательно! – пообещал папа и серьезно кивнул. – Но только после того, как Белоснежка повзрослеет. Ложись спать, радость моя, и тогда тебе приснится прекрасный принц. Вырастешь и встретишь его.

Надо ли говорить, что после таких обещаний Танюша моментально побежала чистить зубы и надевать пижаму? Через несколько минут она уже спала – спокойно и крепко.

Первое сентября в том году выдалось по-настоящему сказочным: пригревало осеннее солнце, из всех ближайших к Таниному дому школьных дворов доносилась веселая музыка, и девочка, как и многие другие, радостно подпевала ей: «Первоклааашка, первоклааасник! У тебя сегодня праааздник!..» Она вместе с родителями вприпрыжку бежала к школе с новеньким ранцем за спиной и букетом длинных гладиолусов в руке, беря за руку то папу, то маму, ни за что не желая расставаться с букетом, чтобы держаться за руки сразу обоих родителей. Школьная форма словно отмечала начало нового этапа в ее жизни. Белые гольфы, накрахмаленный белый фартук, огромные банты на голове, скрепляющие густые волосы в два пышных хвостика, – все это, такое новое и праздничное, как и у десятков других таких же возбужденно-радостных первоклассников, идущих на свои первые в жизни уроки, обещало новые яркие впечатления.

Ожидая начала торжественной линейки, Таня нетерпеливо пританцовывала на месте и с любопытством разглядывала своих будущих одноклассников. Будучи скромной девочкой, она старалась ни на ком не задерживать взгляд дольше пары секунд, но и их хватило, чтобы увидеть в этой толпе его – мальчика в очках с толстыми стеклами, за которыми были отчетливо видны длинные, необычно густые и пушистые ресницы. «Прямо как крылья бабочки!..» – отметила про себя девочка. Словно почувствовав ее взгляд, мальчик поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Танюша от неожиданности чуть было не выронила букет, но, перехватив его покрепче, спрятала лицо за цветами и отвернулась. Вот только время от времени, украдкой, все равно продолжала разглядывать мальчика.

В тот момент, когда их взгляды встретились, девочка влюбилась в его ресницы раз и навсегда. И хотя в жизни первая любовь редко бывает взаимной, Танюша оказалась настоящей счастливицей – мальчик тоже заметил ее.

И даже больше того… Когда детей привели в класс и разрешили садиться кому как нравится – в честь Первого сентября, – расторопный молодой человек занял среднюю парту в первом ряду неподалеку от окна. Сел, а на соседний стул положил свой портфель. А вот Танюша растерялась в толпе незнакомых детей, замешкалась и вошла в класс последней, с огорчением отметив, что свободными остались только парта в последнем ряду и еще место, занятое портфелем рядом с понравившимся ей мальчиком. Но разве могла она решиться подойти к нему и спросить?! Нет, нет… Девочка стала пробираться к последнему ряду, хотя сидеть там ей совершенно не хотелось. Но в тот момент, когда она проходила мимо, мальчик убрал со стула портфель и с улыбкой кивнул ей. Сердце Тани от радости чуть не выпрыгнуло наружу. Она села, не в силах даже произнести «спасибо», и весь «Урок Мира» едва дышала от счастья. А после школы Миша – так назвала мальчика учительница, когда делала перекличку, – вызвался проводить девочку домой. Это было так неожиданно, так приятно, что Танюша до конца не верила, что все это происходит именно с ней. Конечно же, девочка согласилась и, все еще робея и смущаясь, позволила однокласснику нести, кроме своего, и ее портфель тоже. Они шли практически молча – оба смущенные, но ужасно довольные. Впрочем, Таня не поручилась бы, что это произошло в тот самый день. Тогда их, наверно, встречали родители.

Уже прощаясь у Танюшиного подъезда, Миша сказал:

– А я живу там, – и махнул рукой на соседний дом.

Для девочки это стало настоящей неожиданностью, ведь ей никогда не приходилось видеть его раньше.

Но скоро все объяснилось – оказывается, Миша был очень серьезным ребенком: много времени проводил дома, за книгами, и посещал спортивные секции. Он не был «ботаником», как принято сейчас говорить. Отлично играл в футбол, несмотря на плохое зрение, лучше всех в классе подтягивался на турнике и пользовался авторитетом у одноклассников за то, что оказался неисчерпаемым кладезем шалостей. Если бы не двойки за поведение, которыми Валентина Ивановна в сердцах награждала своего мучителя после очередных проделок, мальчик был бы отличником.

Танюша с Мишей дружили до седьмого класса. Были, как говорится, неразлейвода – сидели за одной партой, вместе гуляли, вместе делали уроки, а стоило им расстаться, бесконечно названивали друг другу по телефону. А однажды после кино они решили сходить в кафе-мороженое. И это получился настоящий праздник! Юные влюбленные съели по две порции мороженого в вазочке – одна с шоколадом, вторая с изюмом – и еще выпили молочный коктейль. А потом Миша проводил Танюшу домой. Почему-то они не поехали на лифте, а побежали вверх по ступеням: Таня со смехом впереди, Миша за ней. А на седьмом этаже – около Таниной двери – Миша догнал девочку и поцеловал. Он неловко ткнулся носом в щеку и коснулся ее сжатых губ своими пересохшими от бега губами. Таня тогда почувствовала и испуг, и счастье одновременно. Ей казалось, что те ощущения, которые она испытала, и есть то самое «седьмое небо»! И что это счастье не закончится никогда-никогда!

Но, к сожалению, это «никогда» наступило слишком скоро – уже в конце учебного года. Как-то после школы Миша особенно долго провожал Таню до дома. Они шли, как обычно держась за руки, но мальчик больше молчал и думал о чем-то своем, невпопад отвечая на Танюшино щебетание. Он не был грустным, как раз наоборот, весь день чуть ли не подпрыгивал от какой-то непонятной Тане радости. Но на ее расспросы ничего не отвечал, отговариваясь таинственными обещаниями: «Потом-потом…» Их прогулка явно затянулась. Девочке уже начало казаться, что они чуть ли не пятятся назад к школе, – так медленно они шли.

– Давай присядем? – И Миша потянул ее к старым качелям на детской площадке их двора.

Они часто проводили там время, сначала соревнуясь, кто сможет раскачаться сильнее и взлететь выше, а потом Миша раскачивал Таню и слушал, как она с переливистым смехом кричала: «Все! Хватит! Боюсь-боюсь!..»

Девочка пожала плечами и села на старую деревяшку. Качели привычно скрипнули под ней, возвещая о своей готовности покатать. Миша сел рядом и, взяв прутик, начал чертить круги на утоптанной земле, собираясь с мыслями. Таня затихла и, не зная, что сказать, неловко перебирала складки своего платья.