Книга Не откладывай убийство на завтра - Людмила Ситникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Идея Карповна, а правда, что Круглов… ну… предпочитает мужчин?
Гримерша взяла вафлю, откусила кусочек и тихо произнесла:
– Каждый человек имеет право на личную жизнь.
– Так это правда?
– Ну… в общем, да.
– Не может быть, ведь он всегда такой…
– Какой – такой?
– С женщинами появляется, и вообще…
– А по-твоему, он должен ходить в обнимку с парнями, а как же репутация? Нет, милая моя, у Круглова имидж эдакого престарелого донжуана, и менять его он не собирается. По всей России у него миллионы поклонниц, представь на минутку их реакцию, узнай они, что их кумир, мужественный, несравненный Любомир Круглов, всю жизнь играющий роли героев-любовников, – голубой. Это ж скандал, считай, карьере конец.
– Но Татьяна…
– При чем здесь Татьяна?
– Нет, нет, это я так…
– Шокирована? Простому люду неведомо о закулисной круговерти, они привыкли верить газетам, пишущим о звездах. И считают, что знают все про любимых актеров, всю их подноготную. На самом же деле подлинная жизнь лицедеев покрыта тайной, зачастую сами актеры платят журналистам, чтобы те сварганили какую-нибудь статейку.
– Зачем?
– Как зачем, а рейтинг, популярность?
– Журналисты, как правило, вытаскивают на свет грязное белье.
– Так это во сто крат лучше, в этом-то и изюминка.
– Не понимаю.
– Ну что тут непонятного, представь актера или актрису, популярность которых угасает с каждым днем. На пятки наступают молодые конкуренты, а о героях семидесятых постепенно забывают. Что тогда делать, как быть?
– Как?
– Очень просто: заказать статейку, да желательно, чтобы она отдавала пошлятиной, и ждать.
– Ждать чего?
– Скандала! Который потом эта самая звезда и затеет: мол, как вы, журналюги, посмели написать обо мне такое гадство? И пошло-поехало. Люди верят, имена актеров снова у всех на устах, жизнь продолжается.
– Невероятно!
– Видела Антона, такого красивого парня, спортивного… он всегда крутится рядом с Любомиром?
– Да, как раз сегодня я обратила на него внимание, а две девицы начали над ним смеяться.
– Вот с ним-то Круглов и делит ложе.
Дверь открылась, на пороге появилась Надя, вторая помощница режиссера.
– Катарина, вас Лилиана Всеволодовна повсюду ищет, она рвет и мечет.
Катка вскочила:
– Спасибо за чай, Идея Карповна.
– На здоровье, милая, на здоровье.
Яростно затягиваясь сигаретой, Лилиана сидела перед зеркалом.
– Где тебя носит?
– Но ведь перерыв…
– Он предназначался не для тебя, ты должна быть постоянно при мне!
– Вы сами попросили оставить вас одну.
– Прекрати пререкаться! Сядь и слушай внимательно. У меня сейчас сцена с этой шалавой, мне необходимо повторить текст, я ничего не помню, Катка… ничего!
Катарина прислонилась к двери. У Лилианы явно проблемы с памятью: когда они проходились по тексту, Серебрякова справлялась с задачей на все сто, но уже через пятнадцать минут актриса вновь впадала в ступор, забывая все до последнего слова.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Прекрасно, давай, бери сценарий, меньше слов, больше дела.
Через пятнадцать минут Марина позвала на площадку.
– Боже, в голове ничего нет… не помню…
– Может, вам лучше импровизировать? – ляпнула Катка.
– Ты что, идиотка, какая, к черту, импровизация? Хочешь, чтобы эта намалеванная потаскуха трубила всем о моем склерозе?
– Так у вас склероз?
– Ну, ты точно больная, не нужно воспринимать мои слова в буквальном смысле.
– Когда у вас начались проблемы с запоминанием?
– Не знаю… не помню.
– Лилиана!!! Сколько можно ждать, все на площадке, мать их!
– Иду-иду, – она постаралась улыбнуться. – Если я сейчас запорю дубль, я наложу на себя руки.
– Лилиана Всеволодовна…
– Пошли!
Начались съемки сцены, в которой героиня Серебряковой устраивает скандал Стальмаковой, а в разгаре их битвы появляется Круглов.
Катарина находилась рядом с Идеей Карповной, когда увидела стоявшего неподалеку Антона. Копейкина приблизилась к парню. Антон, как завороженный, наблюдал за игрой Любомира, а Ката невольно залюбовалась правильными чертами парня.
«Он красив, словно Аполлон».
– Эта трудная сцена, – прошептал Антон.
– Да, а почему? Я в этом ничего не понимаю, мне кажется, здесь вообще все трудно.
Антон улыбнулся.
«Зубы как у фотомодели, рекламирующей зубную пасту».
– Я сначала тоже ничего не понимал, зато теперь здорово поднаторел.
– Ты актер?
– Помощник костюмера.
– Не может быть, у тебя внешность актера.
– Да? А ты откуда знаешь, как должен выглядеть настоящий актер?
– Ну, как…
– Стоп!!! – заорал Ручкин. – Лилиана, твою налево, ты меня убиваешь, какого дьявола несешь чушь про Париж? При чем здесь Париж, у тебя в сценарии ясно написано – Лондон… мать его так-растак!
Идея Карповна подбежала к Серебряковой и принялась за ремонт ее лица. На висках и лбу Лилианы выступили капельки пота, руки тряслись, в глазах стояли слезы.
К ним приблизилась Стальмакова.
– Лилиана, дорогая, постарайся не запороть следующий дубль, иначе в платье из кашемира я изжарюсь.
Серебрякова сжала кулаки.
– Ради тебя, душенька, я постараюсь.
– Надеюсь, – Нателла с презрением посмотрела на соперницу и, отмахнувшись от подошедшего к ней гримера, покинула площадку.
Любомир сидел в кресле, пока ему на лицо накладывали грим.
– Как же сегодня жарко, я весь мокрый, – хрипел актер. – Кондиционеры опять не работают?
Катарина смотрела, как на руки Круглова накладывают слой грима. Очевидно, у него уже появились старческие пятна. Антон суетился рядом, и Копейкина заметила, какими глазами Круглов смотрел на парня.
«Да… дела!»
После короткого перерыва съемки продолжились. Лилиана, к великому сожалению Стальмаковой, не забыла ни одного слова, и когда Константин Вольдемарович закричал: «Снято», Серебрякова с победоносным видом упорхнула в гримерку.
