Книга Последняя осада - Джонатан Страуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маркус фыркнул.
– Ничего! В этом нет надобности. Мой отец работает по ночам.
– А твоя мама?
– У нее мне незачем отпрашиваться, Саймон, – резко ответил Маркус. – Она умерла.
– А-а…
Солнце почти совсем исчезло за макушками деревьев. Снег на замковом поле окрасился розовым и фиолетовым. Ребята стояли и молчали.
Маркус сложил буклет и запихал его в карман куртки.
– Солнце садится, – сказал он. – Ну что, пошли, что ли?
– Извини, Маркус, – сказала Эмили.
– Ну что, пошли, что ли? – повторил Маркус.
День выдался самый подходящий для великих свершений. С утра густо валил снег, но к половине третьего, когда ребята снова встретились у дырки в живой изгороди, облака разошлись, посветлело, и пронизывающий ветер улегся. Все вокруг притихло; поля и лес как будто укутали одеялом. На каждой веточке, на каждом сучке красовалась хрупкая снежная шапочка. Из труб домов за лесом поднимались тонкие спирали дыма. Небо было тусклого, мертвенно-белого цвета.
Поскольку у них было немногим больше часа, чтобы устроиться до того, как начнет темнеть, времени терять не стали. Каждый из ребят тащил по большому рюкзаку, и все трое обильно потели под многослойными свитерами, натянутыми под куртки. Они без долгих разговоров протиснулись один за другим сквозь изгородь и уже знакомым путем протрусили через поле ко рву и поднялись к замковой стене.
– Ты прямо как человечек с рекламы шин «Мишлен», – шепнул Маркус Саймону, когда они остановились у контрфорса, чтобы отдышаться. – Сколько у тебя там свитеров надето?
– Шесть штук. У братьев позаимствовал. И в рюкзаке – еще два.
– Везет тебе! У меня всего четыре.
– А здорово замаскировано, а? – спросил Саймон. – Так сразу и не разглядишь!
Он указывал на шпагат, который привязывал к поясу, когда в первый раз карабкался на стену. Теперь шпагат свисал из пролома, сливаясь с грязно-белым камнем. Его конец немного не доходил до верха контрфорса. Второй конец там, внутри, был привязан к веревке. Накануне, после того как Маркус с Эмили спустились вниз, Саймон втянул веревку наверх и спрятал ее в проломе. Шпагат свесил наружу, а сам спустился по стене и съехал с контрфорса.
– Если у Гарриса хорошее зрение, он мог ее заметить, – сказала Эмили.
– Ну, это все же лучше, чем снова карабкаться наверх, как вчера. Отойдите подальше!
Саймон отступил на пару шагов и с разбегу взлетел на контрфорс. Он добежал почти до середины, попытался цапнуть веревочку, промахнулся и съехал обратно на землю.
– Ой, Маркус, что это у тебя с лицом? – спросила Эмили, впервые внимательно поглядев на мальчика. – Откуда такая ссадина?
– Ударился вчера, когда спускался.
– Ну вот, говорила я тебе, глупо спускаться в темноте.
– Эй, Саймон, поосторожнее с ногами! Ты мне едва глаз не вышиб.
– Поймал! – На этот раз Саймон все-таки сумел ухватить шпагат.
Он плюхнулся в снег. Из пролома показался конец веревки. Саймон продолжал тянуть, пока не вытащил всю веревку и она не достигла земли. Мальчик ухмыльнулся.
– Ну, чем я не гений?
Вернулась Эмили – она бегала на разведку за угол цитадели.
– Все чисто. Сегодня первой полезу я!
Когда все трое очутились на галерее и веревка была втянута наверх, Саймон вскинул рюкзак на плечи и зашагал к лестнице.
– Эй, постой! – Маркус указал большим пальцем себе за спину, в противоположном направлении. – Ты пошел кружным путем.
Он вытащил из кармана мятый буклет, раскрыл его на плане замка и разложил на каменном выступе.
– Смотри, мы – тут… Если пойти вот сюда, выйдем к лестнице, которая ведет прямо в нашу комнату. Это буквально два шага.
– Ладно, тогда веди, – согласился Саймон.
Через несколько метров арки, выходящие в пустое пространство главного зала, закончились, и галерея превратилась в закрытый коридор. Коридор шел прямо и вышел к еще одной винтовой лестнице. Налево вела арка.
– Смотрите, а мы вчера дважды проглядели это место! – Маркус подошел к арке. – Наша комната наверху, но тут еще одна такая же. Давайте ее осмотрим!
Короткий коридор за аркой действительно вел в открытую для доступа комнату – куда более темную, чем та, которая была восстановлена. В комнате было не меньше трех других дверей, одна выходила в открытое пространство зала. Этот выход был загорожен перилами и провисшей сеткой. Здесь был еще один камин, пара узких окон, в воздухе висела сырость.
– Нет, в нашей комнате мне нравится куда больше! – сказала Эмили. – Ладно, пошли туда, бросим вещи.
Они вернулись к лестнице. Впереди шел Саймон.
– Считается, что это были покои хозяина замка, – сказал Маркус. – Дверь оттуда ведет в замковую часовню. Я бы хотел…
– Тсс! – Саймон внезапно застыл на середине шага.
– Посмотреть…
– Заткнись!
Его шипение заставило Эмили и Маркуса застыть на месте, сгрудившись у него за спиной.
Ребята прислушались. Эмили услышала их тихое дыхание, карканье ворон на улице – и все.
– Что ты услышал? – прошептала она. Саймон отчаянно затряс головой и сделал страшные глаза.
Ничего…
И тут снизу, на лестнице, послышалось слабое шарканье.
Кто-то кашлянул, выругался вполголоса.
У Эмили внутри от страха все мышцы стали как кисель. Она едва устояла на ногах. Шевельнуться она не могла.
Саймон тихо-тихо развернулся. Поднес руки ко рту. И почти неслышным шепотом, так, чтобы остальные могли разобрать слова по губам, проговорил:
– Сюда… кто-то… идет. Прячемся.
Паника… У Эмили это слово всегда ассоциировалось с шумом, с толпой и суматохой, с топотом, беготней, криком и визгом. Но теперь ее охватила другая, молчаливая паника – она сковала ее мозг и заставила безвольно отвесить челюсть. Время ползло медленно, точно патока. Девочка понятия не имела, что делать. Она видела, как повернулся Маркус с искаженным от страха лицом, она почувствовала, как он шмыгнул в дверной проем, ведущий в холодную комнату. Эмили уже повернулась, чтобы последовать за ним, но ее отвлек Саймон: он сперва хотел было взбежать наверх по лестнице и уже сделал два больших шага на цыпочках, но, похоже, передумал. Он развернулся, покачал головой, направился следом за Маркусом и снова остановился. Эмили увидела, как он выругался одними губами. Потом Саймон пробежал мимо Эмили и исчез в коридоре, ведущем к галерее.
