Книга Матагорда - Луис Ламур

Из разговора с Мэди майор понял две вещи: Мэди любит Тома, но разрывается между желанием стать его женой и стремлением навсегда уехать из Техаса. Мэди не верит, что Том победит в кровавой вражде. Она одержима мечтой, чтобы он забрал ее и уехал в какой-нибудь город, где они могли бы жить спокойно и счастливо. Сама по себе вражда не очень беспокоила ее.

У Тэпа создалось впечатление, что Мэди обо всем судит с чужих слов. Кто же внушил ей мысль, что Том не сможет победить в семейной распре, — ее отец? Или кто-нибудь еще? Интересно, а знает ли Том, что Коппингены не верят в его победу над врагами? Или о том, что среди них, а может быть, и среди друзей Тома есть человек, предавший его?

Опытный военный, Тэп не сомневался, что вчера кто-то сообщил Мансонам о том, что он и его товарищи отправились в Рефьюджио и вдогонку им послали своих людей. Как иначе можно объяснить тот факт, что преследователи чуть не загнали лошадей? Только благодаря чистой случайности Мансонам не удалось убить никого из них.

Доброжелательного и в общем-то открытого Дюварни жизнь научила не слишком-то доверять людям. Только очень немногие обладают сильной волей. В основной же своей массе человек слаб. За время службы на границе, где ежечасно подвергаешься опасности, сила и слабость характера проявляются самым неожиданным образом и порой в самое неподходящее время. В условиях войны трудно скрыть недостатки характера, которые в более благоприятных условиях могут никогда и не проявиться.

«Тома Киттери предает кто-то из его ближайшего окружения, из тех, кому он безоговорочно доверяет. Попробую не спеша проехать той дорогой, по которой мы добирались сюда, и тщательно изучу следы, прежде чем делиться с кем-то своими подозрениями», — подумал Тэп.

Возвращаясь в лагерь, Дюварни старался рассчитать каждый свой шаг, пытаясь угадать, какие действия предпримет противник, и соответственно спланировать свои. «Будем делать то, чего Мансоны никак от нас не ожидают, постоянно сбивать их с толку», — решил он.

Когда майор спешился, Том Киттери, сидевший у костра, встал и подошел к нему.

— Начинаем перегонять скот в Канзас послезавтра, — сказал Тэп.

Глава 6

Присев у потухшего костра из корней мескитового дерева, от которых остались одни угольки, майор дал последние указания.

— На рассвете свертывайте лагерь и отправляйтесь на остров Матагорда. Соберите стадо и двигайтесь на юг. Начните отсюда. — Он нарисовал на земле примерный план острова. — Потом переправьте стадо через залив вот сюда.

Затем Дюварни подсел к Тому.

— Как ты смотришь на то, чтобы со своими парнями двинуться на восток севернее ручья Копано? Соберите весь скот, который сможете. Не теряйте времени, гоняясь по кустам за старыми коровами. Дакли Фостер, Шэннон, Лаи и Галлахер пойдут с полуострова Блэк-Джек на север. Главное — нигде не задерживаться. Быстрота решит все. Пусть часть скотины останется в кустах, пригодится для следующего раза, но думаю, когда мы встретимся у озера Подкова, у нас окажется вполне приличное стадо.

Киттери кивнул.

— Да, так можно. А где будешь ты?

— Я с Доком, Билом Лоутоном, Спайсером и Жюлем Симмсом отправлюсь на остров. Уолкер и Портер могут ехать с тобой.

— Слушаемся, майор! — в шутку взял под козырек Киттери. — Ты здесь начальник.

Брек и Любек ничего не сказали, они сидели, уставившись в землю, и, казалось, не замечали Тэпа. Лицо Каюна не выражало никаких эмоций. Тэп мягко произнес:

— Если мы будем работать с полной отдачей, то нам удастся собрать хорошее стадо, и мы перегоним его в Канзас без стычек с Мансонами.

Любек презрительно рассмеялся.

— Вы не знаете Мансонов, майор. — Любек намеренно подчеркнул последнее слово. — Вот увидите, они подождут, пока мы соберем все стадо, и нападут.

— Надеюсь, что тут-то вы им и покажете где раки зимуют, Джонни, — с улыбкой ответил Тэп. — Ну а теперь пойду прилягу. Я устал.

Все, кроме Любека, Брека и Киттери, стали устраиваться на ночлег.

— Майор, им не нравится, что вы взяли на себя руководство, — прошептал Спайсер.

В ночной тишине раздавалось только стрекотание сверчков. Тэп положил под голову руки и принялся глядеть в ночное небо, на котором сквозь черное кружево ветвей и листьев мерцали редкие звездочки. Он с наслаждением вдыхал запах остывающей земли и деревьев. После жаркого дня мягкий ветерок с Мексиканского залива наконец принес долгожданную прохладу.

Тэп с уверенностью говорил о том, что перегон скота в Канзас пройдет без особых осложнений, но в душе вовсе не был убежден в этом. Мало ли что может случиться во время их долгого пути, кто знает, какие неприятности подстерегают их. Да и Том оказался не тем человеком, на которого можно полностью положиться. Он был себе на уме и легко переходил от одного настроения к другому. Кроме того, предпочитал держаться с теми, кто шел с ним с самого начала вендетты. Проклятая распря наложила на него свой отпечаток: его постоянно тревожили образы погибших друзей, могилы близких. Тэп не винил его за это, но и бросить все ради того, чтобы Том победил Мансонов, тоже не мог.

От того, сумеет ли он собрать и перегнать стадо в Канзас, зависело будущее не только его, но и Джессики. Он не хотел возвращаться к ней с пустыми руками, лучше не возвращаться совсем. Гордость не позволяла ему приобрести положение в обществе только благодаря женитьбе на дочери судьи или с помощью друзей семьи Дюварни. Его дед и отец прошли по жизни с высоко поднятой головой, они сами добились и положения и богатства. Тэп пойдет по их стопам. Конечно, он может вернуться в армию, но это означало, что всю оставшуюся жизнь ему придется воевать с индейцами или прозябать в каком-нибудь заштатном приграничном городишке. Этого душа его никак не хотела принять.

Нет, ставки сделаны. Конечно, с таким количеством людей нечего и надеяться на то, чтобы собрать весь скот, но надо попытаться добыть бычков как можно больше. Если им повезет, они доберутся в Канзас без боя, что едва ли удастся. Тэп не строил воздушных замков и не питал беспочвенных иллюзий. А говорил так уверенно только для того, чтобы приободрить других, поднять дух ковбоев.

Ветер, прилетевший с безбрежных просторов океана, нес с собой какое-то смутное беспокойство, и Дюварни, знавший море не понаслышке, инстинктивно уловил его. Что-то происходило где-то далеко, в океане, но что — никто не знал. Всю ночь Тэп ворочался с боку на бок и изредка что-то бормотал во сне, а когда проснулся, то почувствовал, что сон не освежил его.

Каюн, как всегда, сидел уже у костра. Интересно, спит ли он вообще когда-нибудь? Тэп протянул кружку и тут же получил свою порцию любимого напитка.

Задумавшись, Каюн отхлебнул кофе. Взглянув на Дюварни, кивнул в сторону огромного бревна, лежащего на краю полянки. Почти полтора метра в диаметре и длиной восемнадцать метров, судя по внешнему виду, бревно находилось здесь уже давно.