Книга Старые знакомые - Ада Суинберн

Она встала с дивана и, подойдя к окну, стала смотреть на зеленую лужайку перед домом и ряд старых тисов, растущих вдоль дороги.

— Да я и сама не знаю. — Это была почти правда. — Наверное, потому, что уверена в твоей порядочности и надежности, в том, что рядом с тобой я буду в полной безопасности. Не знаю, откуда во мне эта уверенность, ведь во время наших нечастых встреч ты ясно давал мне понять, что не желаешь иметь со мной ничего общего и вообще в грош меня не ставишь, а терпишь только из уважения к отцу. — Она помолчала, затем повернулась к нему и улыбнулась. — Ну, не последнюю роль сыграло и то, что мой отец постоянно поет тебе дифирамбы.

Он иронично вскинул бровь.

— Стив поет мне дифирамбы? Ты шутишь?

— Ничуть. Только и слышишь от него: Харлан то, Харлан это. Отец целиком и полностью доверяет тебе, а он хорошо разбирается в людях.

Харлан невесело усмехнулся.

— Хорошо же я оправдал его доверие, отмахнувшись от твоих проблем. Кстати, об отце. Он звонил мне сегодня утором после твоего ухода. Он беспокоится за тебя. Сказал, что его отцовское сердце чувствует, что у тебя какие-то проблемы, но ты не говоришь ему, потому что не хочешь его расстраивать. Просил меня помочь разобраться.

— И что же ты ему сказал?

— Сказал, что ты только что была у меня и что с тобой все в порядке.

— Вот как? А про то, что ты выставил меня из кабинета и посоветовал обратиться к психиатру, не сказал?

— Да он мне и слова не дал вставить. Он пришел к собственным выводам и сказал, что теперь ему незачем волноваться, раз ты со мной.

— Это в его духе. Теперь понятно, почему ты помчался в отель. Просто отец попросил тебя позаботиться обо мне, а вовсе не потому, что... — Она резко оборвала себя, испугавшись, что может сказать слишком много. Но он, кажется, и так понял то, что едва не вырвалось у нее, потому что в его глазах, которые внимательно наблюдали за ней, внезапно что-то неуловимо изменилось. В них появился какой-то странный блеск, которого она не замечала раньше.

Не отрывая от нее сверкающего взгляда, он медленно поднялся и неторопливо направился к ней через комнату. Словно загипнотизированная, она наблюдала за его приближением с бешено колотящимся сердцем, чувствуя, что сейчас произойдет что-то важное, что навсегда изменит их отношения, что вот-вот наступит момент, которого она, сама того не сознавая, так долго ждала, о котором мечтала. Ноги словно приросли к полу, руки отяжелели. Не в силах пошевелиться, она стояла и завороженно смотрела, как он приближается.

Он подошел, протянул руки и обнял ее одной рукой за талию, а другую положил на затылок и привлек к себе.

— Ничего тебе не понятно, — прошептал Харлан прямо у ее уха, стиснув руки и крепче прижав ее к себе. — Я болван, — сказал он, обжигая ее кожу горячим дыханием. — Я должен был сделать это еще утром. — Он наклонился и прижался губами к изгибу лебединой шеи.

Она с такой готовностью пришла в его объятия и была такой мягкой и податливой в его руках, что он едва не застонал. Лучше бы она сопротивлялась, оттолкнула его, ударила. Разве она не понимает, как трудно будет ему держать себя в руках после того, как он почувствовал ее тепло и мягкость, попробовал ее на вкус.

Он заставил себя оторваться от ее нежной шеи, стащил с головы Джессики полотенце и прикоснулся губами к влажным растрепанным волосам.

— Ты ошибаешься, Джесс, думая, что я старался держаться от тебя на расстоянии потому, что не желаю иметь с тобой ничего общего. Просто я боялся.

Джессика немного отстранилась и скептически взглянула в его лицо.

— Боялся? Ты? — В ее голосе слышалось недоверчивое изумление.

— Да, я боялся себя, боялся того, что в один прекрасный момент могу не сдержаться, сгребу тебя в охапку и... ты потом возненавидишь меня. Да и сам я, случись такое, возненавидел бы себя. Ты дочь моего босса, моего друга... Ты заслуживаешь лучшего.

— Значит, вся твоя холодность по отношению ко мне, твоя замкнутость и отстраненность лишь защитный барьер, который ты воздвиг на пути своего влечения ко мне?

— Именно так. А сегодня утром, увидев тебя спящей на диване в своем кабинете, я едва не послал к черту все доводы разума и не поддался искушению, но потом взял себя в руки и твердо решил, что не позволю тебе ворваться в мою упорядоченную жизнь и перевернуть ее. Но потом позвонил Стив и не оставил мне выбора. А когда я увидел тебя на носилках, я... я так испугался, что едва не умер. — Он снова привлек ее к себе. — И я вдруг понял, что не могу потерять тебя, просто не переживу этого. И что больше не могу и не хочу отказывать себе в том, о чем мечтал столько лет.

— И о чем же ты мечтал? — спросила она, замерев в его объятиях.

— Вот об этом, — хрипло прошептал он и припал горячими нетерпеливыми губами к ее полураскрытому рту.

Поцелуй был таким, каким он его себе и представлял. Губы мягкие, ароматные, податливые. Она таяла в его руках как воск. Можно было утонуть в блаженстве этого поцелуя. В ушах шумело. Ему даже почудилось, что он стоит на зыбучем песке и почва уходит у него из-под ног. Он прижал Джессику к себе крепче.

Грудь ее была теперь так близко, искушая и дразня. Но вся его сила была вложена в этот поцелуй. Руки Джессики скользнули по его спине вверх, продлевая наслаждение. Голова у него закружилась, и он оторвался от нее. С долгим прерывистым вздохом Джессика положила голову на его плечо.

— Я чуть не задохнулась, — прошептала она.

Он все еще обнимал ее. Он хотел разжать руки, но сейчас, когда ее подсохшие волосы щекотали его щеку, он засомневался, что сможет это сделать. Джессика взглянула на него — она улыбалась.

— Дышать полагается носом, — наставительно произнес Харлан, чувствуя, как радость начинает бить в нем ключом.

— Но я об этом как-то забыла.

И я тоже, подумал он.

— Тогда сделай глубокий вдох. — И так же крепко, так же смятенно Харлан снова приник к ее губам.

На этот раз она уже не была пассивна. Теперь Джессика предъявила свои требования. Губы ее разомкнулись, и ответный поцелуй стал ищущим, дразнящим, обещающим. Он застонал, сердце бешено застучало. Джессику охватило исступленное желание. На свете существовал только он — его руки и губы. И больше ничего было не надо. Еще никогда никто не желал ее с такой силой. И она все чувствовала с ним наравне. Даже его грубоватый натиск нравился ей, возбуждая еще сильнее. Приятно было сознавать, что мужчина ее юношеских грез все эти годы тоже мечтал о ней. Как же она могла так долго жить без него? Зачем они притворялись, делали вид, что безразличны друг другу, когда в обоих тлел огонек желания? Но больше этого не будет, решила Джессика. Отныне он принадлежит ей, ей одной, даже если сам об этом не подозревает.

Харлан со стоном оторвался от ее губ и припал к чувствительному месту между плечом и шеей. Она ощутила его горячее прикосновение и застонала от сладостного жара, окатившего ее до самых кончиков пальцев. Голова невольно запрокинулась, тело охватил любовный трепет. Она не желала, чтобы он останавливался.