Книга Любовь и измена - Белл Робинс

— Я вернулся сегодня, потому что мне надо сказать тебе одну вещь. Мы с твоей мамой любили друг друга, потом я уехал. А две недели назад, когда вернулся, узнал, что у нее есть десятилетняя дочь. — Он замолчал, пытаясь проглотить вставший в горле противный ком. — Я — твой отец, Марибель.

Девочка опустила взгляд, поковыряла носком кроссовки землю, потом сказала:

— Я так и думала…

— Так и думала?! — вскричал Алекс. — Но почему?

— Я говорила вам о фотографии в школьном музее. Где вы кубок над головой держите. У вас там точно такое же родимое пятно, как у меня. На том же самом месте.

— Господи, когда ты…

— В прошлом году. Как раз незадолго до тех соревнований. И потом еще как-то нашла у мамы журнал с вашей фотографией.

— Так ты поэтому ходила в библиотеку?

— Наверное. — Марибель пожала плечами и посмотрела куда-то вдаль, погруженная в свои мысли.

Алексу безумно хотелось притянуть ее к себе, обнять, поцеловать пышные волосы. Но он стоял и молча ждал.

Наконец-то его дочь спросила:

— Почему же вы ждали столько лет, прежде чем решили увидеть меня?

— Но я еще месяц назад даже не подозревал о твоем существовании!

— Отчего же, если вы с мамой были такими друзьями?

— Она отказалась уехать вместе со мной. Мои родители перебрались в Испанию вскоре после моего отъезда. Так что меня ничто не привязывало к этому месту.

— О да, конечно, — иронично ответила Марибель. — Вы были слишком заняты. Делали деньги, бегали за красивыми женщинами…

— Что касается денег — это точно. А вот во втором ты ошибаешься.

— Неважно! — вспыхнула девочка. — Мама вырастила меня сама, без вашей помощи.

Алекс не стал говорить о присланных однажды деньгах — понимал, насколько это ничтожно по сравнению с его виной.

— Верно, — сдержанно сказал он. — Я передать не могу, как жалею о том, что ни разу не связался с ней… Что упустил все эти годы, когда не знал о твоем существовании…

— Ничего страшного, Я не нуждалась в вас. У меня было все необходимое и даже больше.

Алекс заставил себя улыбнуться.

— Согласен. И должен признать, что я никогда так классно не играл в волейбол, как ты.

Марибель смущенно потупилась. Видно, комплимент был ей приятен. Какая же она хорошенькая, думал Алекс. Еще года три, и парни будут драться за право сводить ее в кино или рюкзак поднести до дому.

— Марибель, я собираюсь немного побыть здесь. Лучше узнать тебя.

Она подняла опущенные ресницы и окинула его полупрезрительным взглядом.

— Немного побыть здесь? Лучше узнать меня? — насмешливо повторила девочка. — Ну конечно, а потом вернуться к своей настоящей, важной жизни.

— Я хочу, чтобы ты стала частью, неотъемлемой частью моей жизни, Марибель.

— Правда? А как же насчет мамы? Что будет с ней?

— Она злится на меня не меньше, чем ты. Может, даже больше.

— Вы собираетесь жениться на ней?

Снова, хотя и в иной форме, ему задают этот вопрос. Сначала — отец, теперь — дочь. Что ответить? Только правду.

— Она не выйдет за меня. Что бы ни произошло, не выйдет.

— Значит, меня так и будут называть всякими словами? — с хорошо рассчитанной детской жестокостью спросила девочка.

Алекс дернулся, словно ему дали пощечину.

— Правда? Такое случается?

— Раньше случалось. Я по секрету сказала Сантосу, и все прекратилось.

Сантос. Ее дядя. А не отец.

— Мне очень жаль, Марибель. Очень. Поверь мне, пожалуйста.

Но она пожала плечами.

— Да бросьте. У вас есть куда более важные дела, чем думать о таких мелочах. Вы — большой человек. И я не нуждаюсь в вас. Так же, как и мама. — С этими словами Марибель отвернулась от него, намереваясь продолжить путь в одиночку.

Но Алекс удержал ее.

— Я не собираюсь исчезнуть еще раз на одиннадцать лет. Теперь, когда знаю, что у меня есть ты. Так что лучше привыкай к тому, что я буду появляться здесь.

Марибель молча потрясла головой и убежала, даже не оглянувшись.

А Алекс стоял и смотрел ей вслед как потерянный. Если до сего дня он лелеял смелые мечты о том, как его дочь обрадуется их немного запоздавшему знакомству, то теперь они развеялись как утренний туман. Марибель была настроена против него так же, как и Долорес. Впрочем, возможно, у нее даже больше прав ненавидеть его. Кто знает?.. Кто может измерить пережитые каждой из них горести, трудности, разочарования и даже унижения? Пережитые к тому же исключительно по его вине?

Алекс вспомнил в очередной раз последнюю встречу с отцом, их откровенный, очищающий душу разговор, и подумал, что Марибель всю свою короткую жизнь была лишена подобной роскоши. Из-за него…

А Долорес, любимая и оскорбленная им Долорес, отвергшая его тогда, давно… Они встретились снова и мгновенно были охвачены пылом страсти. Но значило ли это, что она опять не отвергнет его?

Что ж, на сей раз он намерен сделать так, чтобы этого не случилось. Хотя Долорес — натура гордая и упрямая и не склонна быстро менять свое мнение. А какое оно на его счет, догадаться нетрудно. Тем более что она и не скрывает этого. И едва ли за истекшие одиннадцать лет стала покладистее.

Зато он обрел столь необходимые бизнесмену гибкость и способность оборачивать даже самые невыигрышные ситуации в свою пользу. И он намерен повидать ее как можно скорее и добиться ответов на вполне определенные вопросы.

Алекс снова взглянул в сторону стадиона, где его дочь уже накручивала круги на велотреке. Что, если Марибель все же не захочет иметь с ним никаких отношений, как и сказала несколько минут назад? К чему тогда ему с таким трудом заработанные миллионы, если он не нужен ни женщине, которую любил и продолжает любить, ни дочери, которую та воспитала вопреки всему?

Не думай сейчас об этом, сказал он себе, направляясь к дому Долорес.

Она открыла дверь со словами:

— Так и знала, что ты обязательно что-нибудь забудешь… — Но, увидев его, запнулась, слегка побледнела, потом произнесла с немалой долей сарказма: — Спасибо, что загодя предупредил о своем приходе.

Он не нашелся, как достойно отразить удар, и тупо заявил:

— Я только что разговаривал с Марибель.

— Что?!

— Она направлялась на стадион, и я подошел к ней.

Долорес почувствовала, что у нее голова пошла кругом от ярости.

— Ты обязан был сначала поговорить со мной, а уже потом с ней, — прошипела она.

— Так уж получилось. — Он пожал плечами, стараясь сохранять хладнокровие. — К тому же это не имеет никакого значения. Она и так была почти уверена, что я ее отец.