Книга В дельте реки Сакраменто - Джулиана Морис

— Я просто подумал, что ты должна знать.

— Ты думал, что я должна это знать? — Она спрыгнула с перил и ткнула его пальцем в грудь. — Мне кажется, не я начала целоваться. Ты за все отвечаешь, не я.

— Ты первая начала.

— Нет, не я! Я поцеловала тебя один раз, и все. Потом отступила назад. Это ты решил, что мне нужен какой-то дурацкий урок о поцелуях и мужчинах, не способных себя контролировать.

— Это не дурацкий урок.

— Да, верно.

Энни до крови закусила губу. Как только она вошла во вкус, целуясь с Максом, выяснилось, что он просто показывает ей пример того, как мужчина может воспользоваться ситуацией. Ей нужна была помощь, чтобы обрести уверенность на свиданиях, а не настолько наглядный урок.

— Это не дурацкий урок, — продолжал настаивать Макс. — Ты надеваешь такое платье, потом целуешь парня так неожиданно, чего же ты ждешь от него?

— Того, что он будет джентльменом, — парировала Энни. — И с моим платьем все в порядке. Оно почти ничего не открывает. Честно говоря, ты невыносим. Для столичного жителя ты просто ханжа.

— Ханжа? Забавно. А ты единственная девственница, которую я знаю.

Его слова болезненно укололи Энни, хотя ей и не следовало обижаться. В конце концов, это правда. Она девственница.

— Но это не значит, что я ханжа.

Как она ни старалась, ей не удалось скрыть обиду, которая ясно прозвучала в ее голосе. Макс вздохнул.

— Прости, Энни. Я не должен был этого говорить.

— Да, ты не должен был этого говорить. — Она не собиралась простить его после того, как услышала такое оскорбительное объяснение такого восхитительного поцелуя. — Возможно, у меня и нет опыта в сексе, но я не глупая маленькая девочка, какой ты, кажется, меня считаешь.

— Я и не думаю, что ты глупая, просто… невинная. Ты не знаешь, на что способны мужчины.

— Поверь мне, я быстро учусь, — прошипела Энни.

Перед ней стоял единственный мужчина, и ей хотелось повесить его за запястья — или за что-нибудь другое.

— Ну ладно, прости. Я не должен был этого делать.

Энни не возражала против их поцелуя. Ее приводило в бешенство объяснение, которое ему дал Макс. Но не говорить же правду. Это еще больше усугубило бы и без того сложную ситуацию. Поэтому она переключилась на другие замечания Макса.

— Я уже говорила тебе, что шериф и учитель не «мои». Ты, кажется, забываешь цель своих маленьких уроков. Я хочу полюбить, а не поймать в капкан брака какого-нибудь парня, не способного двигаться достаточно быстро, чтобы убежать.

— Эн…

— И что именно не так с моим платьем? Тебе не нравится все, что не закрывает меня, как мешок.

— С платьем все в порядке.

— Я повторяю твои слова: «Ты надеваешь такое платье, потом целуешь парня так неожиданно, чего же ты ждешь от него?»

Макс пожал плечами.

— Просто я не привык, что ты носишь модную одежду. Это меня удивляет.

— Что тебя удивляет? То, что я одеваюсь во что-то привлекательное, или то, что я могу выглядеть привлекательно?

Когда-то давно один из отчимов взял Макса с собой на подледный лов, желая завязать с ним дружеские отношения. Самому мальчику тогда казалось лишней тратой времени налаживать какие-либо отношения со своими новыми родителями, они все равно очень быстро менялись. Но тот день Макс помнил до сих пор. Помнил тишину, нарушаемую лишь треском льда под ногами, и понимал, что с каждым шагом холодная вода готова поглотить его. То же чувство Макс испытал и сейчас.

Он кашлянул.

— Все время, что я знал тебя, ты одевалась определенным образом. Теперь ты носишь вещи… не такие, как прежде.

— Оо…

Лунного света было недостаточно, чтобы осветить выражение ее лица, но, увидев суровую позу, Макс понял, что снова попал впросак… хотя раньше и понятия не имел, что это возможно.

Дьявол. Макс не знал, что сказать Энни. Он больше не чувствовал себя легко с ней, а именно в таким случаях он навсегда прощался с женщиной.

Но прощаться с Энни Макс не хотел. Ни сейчас. Ни когда-либо потом. Конечно, они смогут вернуться к уютной дружбе, которая связывала их до того, как она решила изменить свою жизнь — найти мужа и родить ребенка.

— Ты выглядишь великолепно в этом платье. — Макс предпринял еще одну попытку помириться. — Но ты стала другой, и поэтому я чувствую себя неловко, вот и все.

— О

В этот раз голос Энни не звучал так агрессивно.

— Я должен защищать тебя, как старший брат. Лжец. Макс испытал укол совести. Меньше всего он чувствовал себя братом Энни. На какое-то время он ощутил себя ее любовником, и желание до сих пор сотрясало его тело. Несомненно, Энни станет потрясающей любовницей, но сначала она должна выйти замуж. Он никогда не смог бы разделить с ней постель, не надев обручального кольца на ее палец. Возможно, именно поэтому никогда не воспринимал ее иначе, чем просто друга.

Энни все еще хранила молчание, хоть нельзя было понять, злится она, задумалась или готова расплакаться.

— Прости меня, Макс, — внезапно сказала она, и ее неожиданно спокойный голос заставил его нахмуриться. — Я думала, что ты учишь меня целоваться что это часть нашего практического свидания. И поскольку считала, что отлично справляюсь с этим, то расстроилась, услышав обратное. Прости, что накричала на тебя.

— О, все в порядке, — пробормотал Макс, вновь чувствуя, что ледяная пустота разверзается у него под ногами.

Еще хуже, чем знать, что он потерял над собой контроль, считать, что он целовал Энни в качестве «практики». У женщины первый поцелуй должен быть особенным. В любом случае получалось, что Макс вышел сухим из воды.

Боль сдавила его виски, он достал из кармана ключи от машины.

— Уже поздно, мне лучше поехать домой.

— Не так уж и поздно. Я думала, что все столичные жители совы.

— Сакраменто не похож на другие столицы. Вспомни, как его называют — самый большой маленький город в мире, — сказал Макс, повторяя старую поговорку о столице Калифорнии.

Сакраменто действительно был мегаполисом с провинциальным привкусом.

— Я предпочитаю свой собственный маленький городок, — в который раз упрямо повторила Энни.

Она никогда ни в чем не уступала, и Макс сжал зубы. С того момента, как Энни объявила о своем намерении найти себе мужа, она напрочь лишила его спокойной жизни. И виной тому была не только одежда, которая заставила Макса увидеть ее в новом свете; она сама сильно изменилась.

Энни как будто стала более… он попытался подобрать слово для определения произошедшей с ней перемены, но единственное, что пришло ему в голову, было «откровенной». Не то чтобы она когда-либо врала ему, но, как Макс теперь понял, она прятала самую важную часть себя.