Книга Грешные ангелы - Хэдер Макалистер

— Ну я пойду. — Девушка опасливо добралась до двери и уже взялась за ручку, когда голос Саншайн заставил ее замереть:

— Ты не веришь мне, да? А я ведь представила тебя всем. Мы никогда так раньше не делали.

Саншайн выглядела такой несчастной, что Алексис стало ее жаль.

— Я верю, что ты веришь, будто ты привидение.

— Черт! Ты же видела Мисс Арлотту. Она заказала газовый канделябр, чтобы это место выглядело шикарнее. Потребовалось девять месяцев, чтобы его привезли сюда, а парни, которые должны были вешать его, отвлеклись, понимаешь?

О чем говорит Саншайн? И почему она, Алексис, поддерживает этот разговор?

— Они что-то напортили, и произошла утечка газа. Тогда было воскресенье, а у нас обычно по воскресеньям выходной. Это был отличный день. День пикника для нас. Вернувшись, мы все пошли спать, а проснулись уже мертвыми.

Проснулись мертвыми. Конечно.

— Я читала, что здесь произошла утечка газа в тысяча восемьсот девяносто пятом году…

— Нам потребовалось какое-то время, чтобы понять, что произошло… Мы были заперты здесь в ловушке. Мы можем вылезти на крышу, чтобы нас увидели люди, но не можем покидать здание. Когда дом был закрыт на реконструкцию, мы все переместились на чердак. Сначала на этом месте был пансионат, потом магазин, а около десяти лет назад открылся этот отель. Та часть, где находится твоя комната, сохранилась с давних времен, а другая уже новая. Как бы там ни было, Судья Ханген сообщил нам, что мы можем освободиться, помогая парам в том, что касается физического выражения их любви.

— А как вы узнаете, что освобождены? — Вопрос сам сорвался с губ.

— Это решают Судья, Мисс Арлотта и Посланник. Каждой из нас нужно помочь десяти парам. Мисс Арлотта записывает все в Постельной Книге. Если мы хорошо выполнили задание, то получаем золотую звездочку. А если нарушаем одно из правил, то черную метку. Слишком много меток стирают то доброе, что мы уже совершили.

— Ясно.

— Ты и Винсент — мое задание. Повторюсь, но это большая честь для меня.

— Странно… никто не говорил нам ничего о привидениях.

Саншайн пожала плечами.

— Люди верят в то, во что хотят верить. Да и что они станут с этим делать? Неверие в наше присутствие еще не значит, что нас нет.

— Но ты не похожа на призрака.

— А так? — с этими словами Саншайн начала рассеиваться, как туман.

Алексис могла поклясться, что видит… ванну сквозь Саншайн. Она зажмурилась. Наверное, Саншайн использует какой-нибудь запрещенный газ, вызывающий галлюцинации.

— Ты не сумасшедшая, правда?

Алексис удивленно распахнула глаза и уставилась на совершенно нормальную Саншайн.

— Разумеется, нет:

— Знаешь, я просто не могу позволить себе еще одну черную метку. Теперь, когда я уже так близка к цели.

— Тогда тебе лучше перестать шпионить за мной и появляться, когда тебе вздумается.

— Я же не подглядываю, когда ты раздета. Кем ты меня считаешь?

— Вопрос с подковыркой?

Саншайн рассмеялась. Она казалась такой юной, такой счастливой и полной жизни… Алексис улыбнулась. Да, пожилым мужчинам она непременно должна нравиться. Рядом с ней они наверняка чувствуют себя молодыми и счастливыми.

— Ладно. — Алексис глубоко вдохнула, не веря, что ввязалась в такой абсурд. — Что мне делать с Винсентом? То есть я хочу детей. Никогда не думала, что настолько сильно. И знаю, ты считаешь, что я получу кучу денег. Но я сама зарабатываю не меньше. Так что мне нет смысла менять свою жизнь, если Винсент не может… ну, ты понимаешь.

— Это очень просто узнать. Садись. — Саншайн опустила крышку унитаза и указала на нее Алексис. Это дальше от двери, но девушке уже было все равно. — Тебе нужно дождаться, когда он заснет. Потом возьми ленту, оберни ее вокруг его леденца и завяжи узелок. А утром, если узелок развяжется, ты поймешь, что плоть хочет, но желания маловато.

Винсент с лентой вокруг…

— А что, если он проснется?

— Скажи, что он выиграл первый приз, и импровизируй, — захихикала Саншайн.

Алексис тоже не сдержала смеха. Только представьте могущественного Винсента Кетерди с лентой! Девушка взяла себя в руки.

— А серьезно? Я бы с удовольствием послушала тебя.

Дальше последовала просветительская беседа. Алексис внимательно слушала, не обращая внимания, с кем доводится обсуждать свою личную жизнь.

Она встала.

— Ладно. Это я смогу.

— Разумеется! И мне нравится твоя сорочка. Надевай ее скорее! — Саншайн закатила глаза, заметив на себе взгляд Алексис. — Ухожу, ухожу.

— Правда уходишь? И не будешь подслушивать?

— А как же я узнаю, понадобится ли тебе моя помощь?

— Я сама расскажу тебе обо всем… после.

— Ладно, ладно. — Саншайн направилась к двери.

— Подожди! Винсент увидит тебя!

— Нет. Если я не захочу.

— Дай-ка я взгляну. — Алексис приоткрыла дверь.

Винсент оставил включенной только прикроватную лампу. Отлично. Он, наверное, читает, а когда на нем очки, он не видит дальше страницы.

Алексис открыла дверь пошире, потом помахала Саншайн, чтобы та проходила.

Винсент, казалось, ничего не видел и не слышал. Алексис оглянулась на Саншайн, но та уже ушла.

Надо же было настолько увлечься созерцанием Винсента, что даже не заметить, как Саншайн проскользнула мимо!

Девушка поспешила переодеться в сорочку. Она так долго пробыла в ванной, что сначала подумала, не выйти ли голой, но, вспомнив наставления Саншайн, не стала этого делать.

Она выключила за собой свет и вышла в спальню.

Ну вот. Шоу начинается.

Алексис приблизилась к кровати. Винсент определенно читал. Она надеялась, что он не слышал их разговора с Саншайн, потому что у нее не было для него объяснения.

И тут Алексис заметила, что голова Винсента упала на грудь.

Только не это. Снова.

— Винсент?

Нет ответа. Алексис постояла у кровати, а потом забрала бумаги из его расслабленных рук.

Некоторым вещам просто не суждено случиться.

Алексис сняла с жениха старомодные очки, выключила свет, собрала свою одежду и тихонько пошла к себе в комнату.

Не уходи! Да что такое с этой девушкой? А как же то, о чем они говорили? Как же лента? Могла бы хоть повязать ленту, если так не хочет оставаться.

Саншайн начала появляться перед Алексис, но передумала.

Она распознала облегчение на ее лице. Саншайн и сама не раз ощущала подобное. Поэтому позволила Алексис вернуться в свой номер, а сама погрузилась в размышления о том, что бы могло значить это облегчение.