Книга Навек с любимым - Карла Кэссиди

Пробормотав ругательство, он выбрался из грузовика и побрел к парадной двери. Но он не успел даже постучать, ибо Сьюзи сама открыла ему дверь. На ее лице было удивление и радость.

– Трэвис, я так и подумала, что это твой грузовик. – Она потянулась к нему и поцеловала в щеку. – Входи. Все в порядке?

– Все прекрасно, – соврал он. – Я только что выпил кофе и съел пирог в ресторанчике Поппи, а потом неожиданно решил заехать к тебе.

– Как здорово, что ты это сделал! Ты же знаешь, я всегда рада видеть своего любимого брата. – Она улыбнулась ему и жестом показала на гостиную.

– Единственному брату легко быть любимым, – сухо отозвался Трэвис.

Сьюзи засмеялась, и они уселись рядышком на диване.

– Ну а теперь скажи мне по правде, почему ты приехал ко мне. – Она задумчиво уставилась на него.

– Что ты имеешь в виду?

Она очаровательно улыбнулась.

– Трэвис, я люблю тебя и поэтому хорошо знаю – ты меня не проведешь. Тебя что-то беспокоит. Я вижу это по твоим глазам.

Трэвис облокотился о подушки и провел рукой по волосам.

– Пять лет назад, когда Фрэнсин уезжала из города, она хотела, чтобы я поехал с ней.

Сьюзи снова улыбнулась.

– Трэвис, я и Маргарет были в курсе почти всего, что происходило между тобой и Фрэнсин. – Она задумчиво сморщилась. – Мы очень боялись, что ты уедешь с ней.

Он удивленно поглядел на нее.

– Ни одна из вас не сказала мне об этом ни словечка.

Сьюзи пожала плечами.

– Мы были не вправе принимать за тебя решение. Но мы каждую ночь молились, чтобы ты остался.

Трэвиса потрясло это признание. Он никогда и не думал, что его младшие сестренки имели какое-то понятие о том, что происходило в его жизни, о тех решениях, которые ему предстояло в то время принять.

– А почему вы не сказали мне, что боялись? Не попросили меня остаться?

Сьюзи опустила голову на спинку дивана, не сводя с него задумчивых темных глаз.

– Маргарет хотела сказать. Ей было всего тринадцать лет, и Она боялась, что нам будет трудно без тебя. Но я сказала ей, что ты сам должен принять решение. Я не хотела, чтобы ты оставался по принуждению, из-за чувства долга. Я хотела, чтобы ты сделал выбор добровольно, чтобы ты поступил так, как тебе подсказывало сердце.

– Не пойму, когда ты стала такой умной! – воскликнул Трэвис, и душа его переполнилась любовью к сестре.

Та улыбнулась.

– Просто я не хотела, чтобы ты когда-нибудь пожалел о сделанном выборе. – Она поколебалась немного. – А теперь ты жалеешь?

Трэвис притянул ее к себе и крепко обнял.

– Нет. Я сожалею о многом, но только не о том, что остался здесь.

– Ты был нашей опорой, Трэвис, – сказала Сьюзи, когда он отпустил ее. – Папа ушел из жизни… Мы знали, что и мама умирает. Благодаря тебе мы чувствовали себя в безопасности.

Поэтому я и остался, подумал Трэвис, и тепло наполнило его сердце. Слова сестры просто подтвердили то, что он и без того знал. Я остался не потому, что был трусом. Я остался потому, что был нужен моей семье, я любил сестер, понимал, что они – единственное, что у меня есть. Да, я чувствовал, что меня держит долг, но этот долг произрастал из любви.

– Тебе пришлось несладко, – продолжала Сьюзи. – Ведь тебе было только пятнадцать, когда умер папа, а в двадцать два ты оказался и отцом, и матерью для двух молоденьких девушек. И ты многим пожертвовал ради нас.

– Не надо так говорить, – угрюмо возразил Трэвис.

– Ты перестал играть в футбол и ходить на танцы, развлекаться с друзьями, – не соглашалась с ним Сьюзи. – Я знаю, как тебя дразнили товарищи, Трэвис. Я помню, как они называли тебя «маменькиным сынком», потому что ты всегда спешил домой, чтобы помочь нам.

– Мне это было не так трудно, – ответил он.

Спустя годы это и вправду не кажется трудным, хотя в то время, когда приходилось этим заниматься, было невыносимо тяжело. Фрэнсин права только в одном: я действительно подпитывался ее злостью, которую она так открыто демонстрировала.

– Лучше я поеду домой, – спохватился Трэвис. На сердце у него стало намного легче, чем было до того, как он пришел. – Становится поздно, твой, муженек может прийти домой в любую минуту. – Он встал, и Сьюзи тоже поднялась, чтобы проводить его до двери.

– Трэвис, мне надо сообщить тебе небольшую новость, прежде чем ты уйдешь.

– Какую новость? – спросил Трэвис.

– Ты скоро станешь дядей.

Трэвис удивленно вытаращился на нее. А потом, вскрикнув от радости, заключил ее в объятия.

– Когда?

Сьюзи засмеялась.

– Еще не скоро, у меня беременность всего восемь недель. Если это будет девочка, мы назовем ее Мэри Элизабет… в честь мамы. А если родится мальчик, то мы хотели бы назвать его Ричард Трэвис, в честь тебя.

Трэвис нежно коснулся губами щеки сестры, потом повернулся и вышел из дома. Его слишком переполняли эмоции, чтобы он мог что-нибудь сказать.

По дороге домой он думал о беременности Сьюзи и о том, что они хотят дать мальчику его имя.

И если у него и были раньше какие-нибудь сомнения насчет того, правильное ли решение он принял, оставшись дома, то эта новость устранила их одним махом. Вот ради чего стоит жить… семья… любовь… рождение детей.

Рождение. Ему показалось странным, что его младшая сестра станет матерью раньше, чем он – отцом. Мне двадцать четыре года, а судя по тому образу жизни, который я веду, у меня никогда не будет ребенка и я только и буду делить радость вместе с сестрами, когда у них будут рождаться дети. А я ведь мечтал иметь свою семью, жену – Фрэнсин. Но она даже слушать об этом не желает.

К тому времени, когда он въехал к себе во двор, его злость на Фрэнсин улетучилась. Она не виновата в том, что ее мечты разъединили нас. И моей вины в этом тоже нет. Нам должно быть стыдно, что мы весь этот вечер обвиняли друг друга в событиях давно прошедших дней. Тем более ничего уже нельзя изменить.

И он вновь признал, что огромная часть его сердца навсегда будет принадлежать Фрэнсин. Она завладела им, когда мне было одиннадцать, а ей – десять. Я полюбил ее в тот самый миг, когда увидел, как она, крадучись, вылезает из окна своей спальни.

Он вышел из грузовика, постоял на крыльце, глядя на соседний дом. Машина Фрэнсин была припаркована перед домом, и он успокоился, поняв, что она приехала из ресторана целой и невредимой. Он перевел взгляд на окно второго этажа, где находилась ее спальня.

Да, она всегда будет владеть частью моего сердца, но мне пора взяться за ум, преодолеть все эти сладостные воспоминания о Фрэнсин Уэбстер и о мечтах, которые могли бы исполниться.