Книга Добрая традиция - Грейс Грин

— Извинения приняты.

Он продолжал так же смотреть на нее. Стефани уже собиралась спросить, о чем он думает, когда он произнес:

— Меня кое-что удивляет.

— Что же?

— Вы отличаетесь от того типа женщин, которых мы привыкли видеть под руку с Тони Гулдом…

— И что же это за тип?

— Богатые, рафинированные, резкие, — он усмехнулся, — высокомерные.

— Здесь где-то спрятан комплимент мне?

Его глаза улыбнулись в ответ.

— Очевидно, вы с Тони вращались в разных кругах. Так где же, черт возьми, пересеклись ваши пути?

— Весь квартал напротив вашего офиса принадлежит Тони. Около года назад он собирался его продавать и привел возможного покупателя, чтоб тот осмотрелся и в моем магазине. Вот так мы встретились.

— И это была любовь с первого взгляда?

— Для Тони — очевидно.

— А для вас?

Она пожала плечами.

— Нет.

— И вы женитесь в сентябре?

Сентябрь был выбором Тони, а не ее, но она решила согласиться, чтобы сделать ему приятное.

— Как вы узнали об этом?

— Ваш племянник упомянул.

— Джейсон?

— Мы немного поболтали после того, как я вас высадил.

— Он мой крестник.

— И он вас просто обожает.

— Это взаимное чувство.

— Но ему не особенно нравится ваш будущий супруг.

— Джейсон вам это сказал?

— Не такими словами.

— Вам тоже не очень-то нравится Тони, верно? — открыто спросила она.

— Главное, конечно, чтобы его любила та женщина, которая собирается за него замуж, — уклончиво ответил он.

— Да, — Стефани крепко сжала губы, удерживая ироничную улыбочку, — это самое главное.

— Однако… вы с ним поссорились.

— Как там у Шекспира: «Путь верной любви…

— … бывает гладким редко». Впрочем, в вашем случае это была лишь мелкая ложбинка.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Вы так легко помирились.

— Почему вы решили, что это было легко?

— Когда я смотрел в окно гостиной вашего дома — перед тем, как уехать из Рокфилда, — то видел, что Гулд уже заявил на вас свои права.

— О… — Его слова ошеломили ее, но ненадолго. — Тогда мне эта ложбинка мелкой не казалась.

— А… из-за чего была ссора?

Стефани нахмурилась, взглянула на него и уже собиралась сказать, что это не его дело… Однако, к своему собственному удивлению, произнесла другое:

— Тони и я имели разные мнения о том, где лучше провести Рождество. Мы пообещали моим, что проведем праздники с ними, но неожиданно семейство Уитни пригласило нас в Аспен. И Тони согласился. Я была возмущена тем, что он забыл о своем обещании. И вернула ему его кольцо.

— Но он все-таки появился в Рокфилде, потому что…

— Потому что, собирая вещи на лыжный курорт, он понял, что хочет быть рядом со мной.

Макаллистер не отвечал минуту-другую, а потом произнес тоном, удивившим Стефани своей резкостью:

— И что же… ваш Гулд сказал Уитни?

— Правду, конечно… что у него уже есть другие планы. И отказался от их предложения. Он сказал, что они все поняли.

— Ваш жених — это действительно нечто, верно? — Макаллистер и не пытался скрыть свой сарказм.

Это обидело Стефани, несмотря на ее изменившиеся чувства к Тони. И она с укором сказала:

— А вам это не кажется двуличием: браться за эту работу — и так отзываться о Тони?

— Работа есть работа. — От его язвительного тона у нее все сжалось внутри. И она поняла, что напрасно надеялась на примирение.

Возвращаясь назад, Стефани просто пылала враждебностью.

Деймиан высадил ее у магазина через час. Глядя, как она величественно идет по дорожке и скрывается за дверью, он тихо выругался.

Как он мог? Как он только мог сорвать на ней свое отвращение к Тони Гулду? Но он, Деймиан Макаллистер, был не в силах совладать с собой, когда она сказала, что Гулд последовал за ней в Вермонт, потому что хотел провести Рождество с ней. Какая чушь! Деймиан знал, что вилла Уитни сгорела дотла за два дня до Рождества. Пола Уитни сама сообщила об этом Макаллистеру. Когда она позвонила в ГАМ, чтобы нанять его для строительства новой виллы, то упомянула, что Гулд успел уже зарегистрироваться на рейс до Колорадо, но потом узнал печальную новость и вернул билет.

Что такая женщина, как Стефани Редфорд, увидела в этом ничтожестве! Ему, Деймиану, этого не понять. Но открывать ей глаза — не его дело. Если она сама ничего не видит, пусть страдает от последствий своего выбора. Впрочем, он, Деймиан, почти выболтал ей правду. Почему же он не сказал всего до конца? Потому что она бы его возненавидела — вот почему. Люди всегда ненавидят тех, кто приносит дурные вести.

Теперь ему хотелось, чтобы он никогда не брался за этот заказ. Это же ад кромешный — постоянно видеть ее! Даже хуже, чем ад. Смотреть в ее зеленые глаза, вдыхать чувственный аромат ее духов и все время представлять ее в постели с Тони Гулдом… да тут любой запьет с горя!

В пол-одиннадцатого утра на следующий день Стефани стояла на тротуаре и любовалась витриной с новым поздравлением: «Будь моим Валентином!» — когда Джойс неожиданно позвала ее к телефону.

К ее изумлению, это оказался Макаллистер. Она не ожидала звонка так скоро.

— Вы можете освободиться на часок-другой сегодня утром?

— Боюсь, мы очень заняты в данный момент…

— Тогда как насчет вечера, после закрытия магазина?

— Договорились. Где вы хотите встретиться? — Стефани сохраняла такой же прохладный тон, как и ее собеседник.

— Здесь. Поднимитесь на лифте — мой офис будет прямо перед вами.

— Ну, тогда до встречи в полшестого.

* * *

Это был очень напряженный день, и Стефани освободилась гораздо позже половины шестого. Она сильно запыхалась по дороге к зданию напротив. Она так торопилась, что в лифте у нее закружилась голова. И когда Макаллистер открыл дверь своего офиса на втором этаже, она пошатнулась.

— Эй, — он нахмурился, — что такое? — Он быстро провел ее к большому вращающемуся креслу перед своим столом.

Стефани была рада дать ногам отдохнуть и со вздохом откинулась на спинку кресла. Прежде она ни разу не была в кабинете архитектора. Этот был просторным и ярко освещенным. Рядом с рабочим столом красного дерева стояли чертежная доска с наклонной лампой дневного света и высокий табурет. Окно шириной во всю стену выходило на отлично известный ей магазин мягких игрушек.