Книга Тайная книга - Грегори Самак

Что касается старого Зофа, то всю вторую половину дня он не выходил из дома, где заперся, держа в руке какое-то письмо и испытывая необъяснимую дурноту. Таинственное содержание письма и побудило старого антиквара покинуть свое жилище в состоянии полной растерянности.

Небо стало черным и наэлектризованным, предвещая сильную грозу. Но, даже зная, что на улице небезопасно, старик все равно вышел из дома и двинулся по главной улице в сторону кладбища, простиравшегося вдоль дороги.

Какова же была причина его растерянности и что именно он искал? Никто этого не знал и уже никогда не узнает. В письме, обнаруженном позже в квартире антиквара, говорилось о его родственниках. Но оно для всех осталось загадкой.

В воздухе послышалось какое-то гудение.

Зоф шел против ветра нетвердым шагом, двигаясь словно корабль, затянутый в водоворот тайнами его прошлого. Он поднял глаза кверху, и от зловещего вида неба у него кровь застыла в жилах: на городок с минуты на минуту должна была обрушиться гроза, подобная концу света.

Он оказался перед амфитеатром могильных камней, неровных, выщербленных, по большей части позеленевших от мха и совершенно заброшенных. Некоторые были неуклюже исцарапаны ругательствами, другие и вовсе разбиты – по всей видимости, умышленно. Пошатываясь, старик продолжал идти вперед.

Гул усилился и стал похож на гудение гигантского роя ос. Из своего тайного укрытия, из развалин своей нависшей над дорогой крепости Ти-Том заметил хрупкий силуэт антиквара и с удивлением подумал: зачем ему понадобилось выходить из дому в такую погоду?

А приглядевшись, понял наконец и причину этого невыносимого гудения, надвигавшегося на старика: всего в нескольких метрах от него затаился Эрван со своей ордой! Это зловещее место служило им пристанищем, и они не выносили незваных гостей.

Ти-Том почувствовал, как по его спине пробежала дрожь. Зоф опасно приблизился к рою этой шпаны и столкнулся с ними. От удара тело старика покачнулось и тяжело упало на землю.

Именно в этот миг разразилась гроза. На Браунау обрушился чудовищный ливень.

Эрван подошел к лежавшему на земле Зофу. По его дьявольскому лицу струился дождь. Но антиквару он был незнаком.

Зато Эрван знал старого Зофа, и он ему нисколько не нравился. Ненависть к инородцам была одним из немногих чувств, которые он разделял со своими родителями.

Былые «подвиги» сделали Эрвана вожаком, которого подпевалы побаивались. Добиться принятия в его клан было не так-то просто. Требовалось доказать свою силу, пройти через разные испытания: совершить мелкую кражу или подраться с кем-нибудь на ножах…

Наверное, Зоф охотно позволил бы Эрвану и дальше становиться преступником, лишь бы ему дали уйти. Но, к несчастью, в этот момент Эрван стоял перед ним – в угрожающий, как лезвие бритвы, позе.

А Эрван был наихудшей разновидностью подонка, одним из тех, что получают удовольствие, унижая других и подчиняя их себе. Из тех, кому постоянно требуется доказывать, что они – высшие существа, хотя и чувствуют интуитивно, что вовсе ими не являются. Как раз это их и бесит.

Стерильно-голубой взгляд из глубоких глазниц напомнил старику глаза его мучителя в лагере смерти. Ему так и не удалось их забыть.

И внезапно на него накатил страх – пришедший издалека страх. Он попытался встать, но безуспешно. А звереныш уже нависал над ним.

– Проси прощения! – приказал он.

Это «тыканье» взрослому, да еще старику, произвело впечатление на промокшую свору.

Зоф провел рукой по глазам. Угрожающий вид стаи, готовой наброситься на беззащитную жертву, заставил его осознать всю свою беспомощность.

До него донесся еще один голос:

– Проси прощения, сволочь!

Потом другой, еще громче:

– А не то прикончим!

Стариком одновременно овладели возмущение и паника. Но он понял, что на кону его жизнь и достаточно ничтожной случайности, чтобы они разбили вдребезги его хрупкий скелет.

Парализованный страхом, он поднял голову и, окончательно побежденный, взмолился:

– Оставьте меня, пожалуйста… уходите…

И снова попытался встать.

Тогда Эрван, еще больше распалившись из-за агрессивности своей своры, сорвался.

На лицо старика внезапно обрушилась злобная оплеуха.

Он тяжело повалился на землю.

– Издеваешься надо мной, жид?

После этого удара ухмылки на лицах приспешников превратились в гримасы.

Оглушенный и потерявший ориентацию из-за дождя, Зоф опять сделал попытку встать с земли.

Это было уже слишком для главаря; такого он стерпеть не мог.

И со всей силы пнул старика в живот. Тот согнулся пополам и упал на бок, лицом на надгробную плиту с высеченной на ней шестиконечной звездой. Сгрудившиеся над ним бесенята увидели, как кровь брызнула из его рта.

Эрван впал в исступление: добыча была в их полной власти. Они обступили ее кольцом.

Неистовство грозы удвоилось.

Кто-то из орды подобрал камень с обочины и бросил в Зофа, попав ему в плечо. Другой угодил в бок. Старый шахматист в последний раз попытался встать, но безуспешно. И только выставил вперед ладонь в кожаной перчатке, чтобы защититься от камней.

Злобный рой, уже не имевший лиц, с остервенением осыпал старика камнями. Новый метательный снаряд, более тяжелый, попал в него.

Ти-Том все видел. Но не мог вмешаться, потому что был слишком далеко и совсем один.

Несмотря на неистовство своры, все внимание мальчика было приковано к Эрвану. А тот неподвижно стоял в стороне с большим куском тесаного камня в руках. И смотрел на старика, умолявшего его, извиваясь от боли, как на сломанную игрушку.

И тут Ти-Том увидел, как руки вожака поднялись к низкому и тяжелому небу.

Увидел, как камень с силой обрушился на седую голову.

В самом разгаре бушующей грозы между сообщниками на несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Перед ними лежал Зоф с размозженным черепом. Разбрызганная кровь обрисовала на земле вокруг его головы пурпурную корону, которую быстро размывало дождевой водой.

Самые трусливые начали разбегаться, и вскоре стая рассеялась. Что касается Эрвана, то он все еще продолжал смотреть на жертву.

А тем временем на другом конце городка Элиас закрыл дверь своего дома со странным предчувствием, что должно произойти какое-то важное событие. Этим вечером шахматной партии не будет.

24

Гроза закончилась почти так же внезапно, как и началась. Тело Зофа лежало среди редких могил придорожного кладбища, которое в мгновение ока стало совершенно пустынным. Выбравшись из своего убежища, Ти-Том подбежал к телу антиквара и долго молчал, стоя возле него.