Книга Ложь во спасение - Нора Робертс

– Мэкон! – Кэлли замахала обеими руками. – Привет! Привет!

Шелби съехала на обочину и с превеликим облегчением выключила зажигание.

– Приехали, Кэлли. Наконец-то.

– Вынь меня, вынь меня, вынь меня!

– Сейчас выну, потерпи.

Не успела она, облепленная ребятней, обойти машину, как к ней уже бежала мать.

Ада-Мей, длинноногая, шести футов ростом, в один миг преодолела расстояние от дома до машины. Ее желтый сарафан вился вокруг этих длинных ног, оттеняя огненно-рыжую шевелюру.

Не успела Шелби и глазом моргнуть, как очутилась в жарких объятиях и в облаке «Л’Эр дю Тан» – фирменных духов ее мамы.

– Ну, вот и вы! Вот они, мои девочки! Господи, Шелби-Энн, исхудала-то как! Просто кожа да кости. Ну, это мы исправим. Ради бога, дети, посторонитесь хоть капельку. Нет, вы на нее только посмотрите! – Ада-Мей обхватила ладонями лицо дочери и приподняла его к свету. – Все будет хорошо, – сказала она, видя, что глаза Шелби наполнились слезами. – Тихо, тихо, а то тушь потечет. Теперь все будет хорошо. Как эта дверь у тебя открывается?

Шелби потянула за ручку, и боковая дверь отъехала.

– Бабуля! Бабуля! – Кэлли высунулась из машины, протягивая ручонки. – Возьми меня!

– Сейчас я тебя оттуда выну. Как, черт возьми, ребенка-то достать? Нет, вы посмотрите на эту девочку! – Ада-Мей осыпала внучкину мордашку поцелуями, а Шелби тем временем отстегнула ремни и высвободила дочь. – Какая ты красивая! Как солнышко в майский день. Ну-ка, иди сюда, обними бабушку!

Кэлли повисла на руках у Ады-Мей, вцепившись как репей, а та, в желтых босоножках на каблуках, кружила ее и кружила.

– Мы с тобой тут всю дорогу заняли. – По щекам Ады-Мей текли слезы. Она продолжала кружиться с малышкой на руках.

– Бабуль, не плачь!

– Это я от радости. Хорошо, что у меня тушь на глазах водостойкая. Идем сюда, в дом, а то на заднем дворе уже большой мангал разожгли. У нас провизии на целую армию и шампанского горы. Будем праздновать!

Усадив Кэлли на бедро, Ада-Мей притянула к себе Шелби.

– Добро пожаловать домой, девочка!

– Спасибо, мама. Ты даже не знаешь, как я тебе благодарна!

– Идемте, идемте в дом, выпьете сладкого чаю. Перевозчики часа два как отбыли, не больше.

– Уже?

– Затащили все прямо в детскую. Мы ее всю отремонтировали, покрасили, так симпатично вышло. Ты будешь жить в соседней комнате с мамой, – наклонилась она к внучке, шагая к дому. – А тебе, Шелби, я выделила бывшую комнату Клэя, она побольше, чем твоя. Там все заново покрашено, и матрас мы новый купили. Старый совсем продавился. А Кэлли будет в бывшей комнате Форреста, так что ванная у вас будет общая – ну, ты помнишь: которая посередине. Новых полотенец вам накупила. Красивые… У твоей бабушки в салоне выбирали, чтобы уж точно были качественные.

Шелби готова была сказать, что не стоило так хлопотать, но она знала, что сидеть на месте ее мама физически не способна, для нее хлопотать – все равно что дышать.

– Джилли испекла торт. Праздничный! Ей со дня на день рожать, но ты же знаешь, эта девушка печет не хуже, чем Бетти Крокер[2].

Вышел брат Шелби, Клэй. Ростом он пошел в отца и мать, а «мастью» – в отца: темноволосый и кареглазый. Он с улыбкой оторвал Шелби от земли, легко, будто пушинку, и покружил.

– Давно пора было вернуться, – шепнул он ей на ухо.

– Как только смогла.

– Ну-ка, дай ее мне, – сказал он матери и подхватил Кэлли. – Иди-ка сюда, солнышко. Помнишь меня?

– Дядя Клэй.

– Красавчиков девочки всегда хорошо запоминают. Ну что, порезвимся чуток?

Родня заполонила весь дом, так что объятий и поцелуев еще было много. Потом они продолжились на кухне. Джилли, судя по ее виду, действительно готовая вот-вот разродиться, держала на бедре мальчугана всего на год моложе Кэлли.

– Я его забираю. – Клэй перехватил малыша Джексона и усадил у себя на бедре. – Ну вот, теперь у меня комплект. – С двумя малышами под мышкой он выбежал в заднюю дверь и издал боевой клич. Ребятня восторженно завизжала.

– Прирожденный отец. И человек хороший, – добавила Ада-Мей, нежно погладив живот невестки. – Давай-ка присядь.

– Да я себя прекрасно чувствую. Теперь даже еще лучше. – Она обхватила Шелби руками и покачалась с ней из стороны в сторону. – Как я рада тебя видеть! На улице в кувшинах холодный чай. И пива целое море! И еще четыре бутылки шампанского – твоя мама распорядилась, чтобы мужикам его не давали, поскольку они не в состоянии его оценить.

– Практически так и есть. Начну, пожалуй, с чая. – Шелби до сих пор не отдышалась, но это ее не смущало. – Джилли, выглядишь чудесно!

Ее темные и блестящие, как у Клэя, волосы были стянуты сзади в красивый хвост, оставляя округлившееся за время беременности лицо открытым. Ярко-васильковые глаза сияли.

– Нет, правда чудесно! А чувствуешь себя хорошо?

– Я себя чувствую превосходно. До родов еще пять недель и два дня.

Шелби прошла на широкую заднюю веранду, выходящую на большой двор, где уже зеленели ранние овощи на грядках, а ребятишки карабкались на горку, где дымился мангал и столы для пикника по-военному выстроились в ряд, обставленные стульями с привязанными к спинкам надувными шарами.

У мангала, как генерал, командовал отец – в очередном своем дурацком фартуке. На этом экземпляре красовалась надпись: «Поцелуй меня в зад».

В считаные секунды Шелби очутилась у него в объятиях. Только не раскисать, сказала она себе.

– Привет, пап!

– Привет, Шелби.

С высоты своих шести футов и двух дюймов он нагнулся и чмокнул ее в макушку. Видный, подтянутый, марафонец-любитель, по профессии – сельский врач, он прижал ее к себе.

– Худючая-то какая!

– Мама сказала, она это исправит.

– Значит, исправит. – Он немного отстранил дочь от себя. – Доктор прописал: есть, пить, побольше спать и предаваться излишествам. С вас за консультацию двадцать долларов.

– Запиши на мой счет.

– Так они все и говорят. Ну, иди, попей чего-нибудь. Мне надо с ребрышками закончить.

Шелби сделала шаг назад и тут же очутилась в медвежьих объятиях из-за спины. Узнала чудесное щекотание усов, развернулась и обняла деда.

– Дедуль!

– А я на днях говорю Ви: «Ви, чего-то нам здесь недостает. Только никак не пойму, чего». Теперь вот я понял. Это нам тебя не хватало.

Шелби протянула руку, провела ладонью по седым усам, заглянула в веселые голубые глаза.