Книга Клад стервятника - Сергей Челяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и сейчас позади чуть треснул сухой тростник, потом еще раз и еще. У меня немедленно возникло паническое ощущение, что кто-то мягко ступает за мною следом. И, судя по чмоканью, уже и облизывается, зараза.
Когда из воды в трех шагах от меня с шумом и бульканьем неожиданно выбросило фонтанчик метана, я едва не присел. Точнее, все-таки присел, едва не шмякнувшись на задницу, потому что под ногами тут же предательски поехала почва.
«Вот и все, приятель, — язвительно подсказал внутренний голос. — Вот так и Слон гробанулся. Это ж надо умудриться — в Болотах зыбь отыскать!»
— Заткнись, — процедил я сквозь зубы, осторожно проверяя чавкающую почву под ногами. — Это всего лишь «топка». Вот мы сейчас… сейчас…
Наконец я нащупал носком сапога твердую кочку. И легким прыжком в стиле солиста Большого театра перемахнул на нее. Тут же широко раскинул руки и, скрипя зубами, удержал равновесие.
Белесый туман понемногу сгущался, так что в скором времени придется активировать окуляры ПНВ — прибора ночного видения. Шуршать и бродить за моею спиной, к счастью, перестали — наверное, это и в самом деле был выброс болотного газа.
Но акустические эффекты, как выяснилось, готовили мне очередной сюрприз. На востоке сначала послышалось ровное гудение, а потом оно развалилось по частотному спектру на крайне неприятные децибелы «середняка». Звук усилился — я же внимал ему, зарывшись в заросли сухого камыша.
Еще со времен босоного детства я был уверен, что камыш — вот эти толстые коричневые сосиски на стеблях, опушенные султанчиками невесомой растительной ваты. Их еще запрещают детям таскать домой некоторые суеверные родители. Говорят, это дурная примета, как-то связанная со смертью.
Но с некоторых пор, вооруженный фундаментальными познаниями из «Определителя безопасных, хищных, ядовитых и радиоактивных представителей флоры особого природного заказника в бассейне р. Припять», я знаю наверняка, что на самом деле коричневые сосиски — это тростник. А камыш как раз наоборот — то, что я прежде считал тростником. Он шире и выше листом, а потому может стоять сплошной стеной у самой кромки берега, служа отличным убежищем и маскировкой, например, незадачливому сталкеру, которого черти понесли в болото…
Однако в следующую минуту вся моя маскировка улетела на йух. Еще мгновение назад казавшаяся такой плотной сплошная стена камыша была согнута мощным током воздуха. И прямо над моей головой на бреющем прошел маленький аккуратный вертолет.
Прежде я такие видел только в американских фильмах про простых трудяг-фермеров, в которых уже давно пора превратиться всем деревенским доходягам, населяющим наш многострадальный агропромышленный комплекс. Нет, это я не про зомби из здешнего Агропрома, а про всю Россию, черноземную и не слишком.
Аппарат явно шел на снижение. Он шел к точке «Т». Туда, где я назначил Гордею место встречи!
Преисполнившись оптимизма, я выбрался из плавней, отряхнул с себя камышовую труху и быстрым шагом отправился вслед за вертолетом. Не забывая при этом разбрасывать вокруг себя гаечки, точно хмельной Киса Воробьянинов — баранки по ночному рынку. Там, впереди, меня ждал Гордей с колдометром, а значит — перспектива добыть эти гребаные девятнадцать тонн баксов.
Ruff in the jungle, in the in the jungle
Feel the jungle vibe, baby.
«Ruff in the Jungle Bizness», Prodigy
Пока я добирался до вертолета, Зона преподнесла мне еще один сюрприз. На этот раз, к счастью, приятный.
Все окрестности, заводи и плавни окрасились в пастельные, розовые тона. И над Болотами взошло солнце — большая редкость в здешних местах.
Для посадки Гордей выбрал идеальное место, которое только можно было высмотреть в интересующем нас секторе Болот. Я подозреваю, что и самое точное. Бьюсь об заклад, Гордей, еще будучи на «Янтаре», заранее просчитал маршрут и варианты посадочных мест как можно ближе к точке координат, указывающей место упокоения несчастного Слона с точностью до метра.
Дождик, что накрапывал весь день, стих. Над косогором с большими проплешинами выгоревшей травы, где застыла цветным пятном железная «стрекоза», дул приятный ветерок, разгоняя гнилостные миазмы болотной воды. Солнце деловито разворотило тяжелый свинцово-белый свод небес, еще час назад нависавшии над землей плотным козырьком, и теперь Милостиво проливало тепло и свет на обездоленные хляби. А в его лучах, отчаянно щурясь и прикрывая лоб ладонью, стоял Гордей.
Миляга глупо улыбался.
Признаться, я надеялся, что застану его опирающимся на свой экстраполятор-восстановитель. Однако колдометр — весьма дорогая штука, и не только с точки зрения дензнаков. Сейчас он явно лежал, как следует упакованный, в летучей машине. А машина и впрямь впечатляла.
Маленькая, обтекаемая, с аккуратной кабиной пилота, на легких, но прочных шасси-лыжах — да, эта железная стрекозка должна стоить немалых денег.
Неужели теперь каждый очкарик примется барражировать над Зоной, безнаказанно посмеиваясь над незадачливым братом-сталкером и бесконтрольно выцепляя с воздуха наш хабар насущный?
— Стой!
Слабая вибрация прошла по земле как раз в тот момент, когда я услышал тихое гудение. Точно где-то рядом завелся рой невидимых, но очень деловитых чернобыльских ос.
— Стой где стоишь, — негромко, но отчетливо произнес Гордей и медленно повел головой из стороны в сторону, фиксируя обстановку по обе стороны моего бренного тела.
Я послушно застыл соляным столбом, ощущая в эту критическую минуту каждый позвонок своего хребта.
Когда он меня предупредил, я с неприкрытой завистью таращился на его винтокрылую машину. А очкарик в это время, получается, смотрел мне под ноги. Он работал за меня! Ах я ворона…
Ладно, собрались!
Я уже давно приучил себя к мысли, что в подобных критических ситуациях, когда тебя аномалия «видит», а ты ее — нет, таким людям, как Гордей, нужно доверять. Честно говоря, окажись рядом мой кумир и старший товарищ Комбат и прикажи он мне бежать со всех ног, прыгать или петь песни, я бы все равно послушал сначала Гордея, наверное.
Потому что Комбат — сталкер, пусть и великий. А Гордей — исследователь. И если у сталкера есть сноровка, опыт, память предыдущих рейдов и накрепко вбитая в башку карта Зоны со всеми прошлыми, настоящими и будущими аномалками, то у настоящего исследователя есть чутье.
А чутье, ребята, в Зоне сполна заменяет иной раз и опыт, и память, и сноровку вкупе со всем прочим ассортиментом популярного магазинчика «Тысяча мелочей, или Как подольше не навернуться в Зоне». Этот магазинчик размещается в башке у каждого сталкера, и разница, по сути, лишь в ассортименте и торговых площадях.
Чутье же я сейчас отчетливо увидел в глазах Гордея. Он весь подобрался, как ищейка, затрепетал ноздрями что твой припять-кабан и сделал первый осторожный шажок.