Книга Сладкая пытка - Оливия Гейтс

Неудивительно, что ей не хотелось возвращаться на родину.

Дженан надеялась, что, поскольку Нумар обладал огромной властью и влиянием, он сумеет защитить ее саму и всех ее родных от враждебных нападок окружающих. Но ей очень не хотелось, чтобы дело дошло до скандала.

– Ты только подумай, какой аппетит мы нагуляем, пока прибудем в Зафрану, – повернулась Дженан к Нумару, вышедшему за ней из спальни. – Мне не терпится посмотреть укромное местечко, которое ты приготовил для нас.

– Я сейчас пойду к твоим сестрам и скажу им, что они не летят с нами. Их доставят домой на другом самолете, – нахмурился Нумар.

Улыбка исчезла с лица Дженан.

– Ты серьезно?

– Черт побери, как можно шутить, если меня ждет пятнадцать часов без единого прикосновения к тебе?

– И какой будет причина отказа?

– Я мог бы сказать, что план немного изменился, и мне придется надолго задерживаться по делам в местах, где нет ни магазинов, ни достопримечательностей. Я заставлю их с благодарностью принять предложение беспересадочного перелета домой.

– У тебя всегда в запасе имеется такая убедительная история?

Дженан поняла, что Нумар принял окончательное решение и не отступится от своего. Тем не менее она попробовала повлиять на него.

– Я на самом деле хочу, чтобы ты провел немного времени с моими сестрами, потому что вряд ли у тебя когда-нибудь еще появится возможность пообщаться с ними без толпы друзей и придворных. Попробуй усмирить свою плоть на эти несколько часов. Я уверена, девочки устанут и захотят спать, и я сразу же примчусь к тебе в постель. Мы попросим твоих стюардесс, чтобы они предупредили нас, когда Фейза и Зинат проснутся.

– И что тогда? – насмешливо спросил Нумар. – Ты опрометью бросишься из моих объятий, запрыгнешь в свою одежду и будешь притворяться, что все это время была не со мной?

– Не я, – колко бросила она. – Притворяться придется тебе. Ты сделаешь вид, что уступил свою комнату мне.

– Ты хочешь, чтобы я бросил тебя и побежал к твоим сестрам? А ты не боишься, что я съем их?

– Нет, – захохотала Дженан. – Они слишком миленькие и худенькие, а ты привык пожирать огромных монстров. К тому же ты одеваешься намного быстрее меня.

– Я сделаю это только в том случае, если ты не станешь возражать, когда я появлюсь перед ними в одних трусах.

– Конечно, я буду возражать! – воскликнула она, представив себе полуобнаженного Нумара. – Я не хочу, чтобы мои сестры потеряли невинность.

– Ты о чем? Они ведь еще дети.

Дженан понравилось его замечание. Она не раз наблюдала, с каким вожделением мужчины всех возрастов смотрели на ее прекрасных сестер, не обращая внимания на то, что эти девочки годились им не только в дочери, но даже во внучки. Что касается Нумара, для него они были всего лишь человеческими существами, которые оказались особами женского пола, и притом очень и очень юными. И дело не в том, что он был достаточно зрелым, чтобы годиться им в отцы.

Нумар никогда не определял себя такой банальностью, как возраст, его скорее интересовали опыт, возможности, влияние, а в них он превосходил большинство своих ровесников. Он был человеком, который столько повидал на своем веку, что его душа была измученной и старой.

Он воплощал собой все ее фантазии, уже осуществившиеся и только зарождавшиеся.

Дженан вздохнула, руками касаясь его груди, которую только что представляла обнаженной.

– Ох, Нумар, с тобой ни одна женщина вне зависимости от возраста не может оставаться в безопасности. Я не стану возражать тебе. Мы отправим моих сестер домой, и ты не будешь пугать их, появляться перед ними полуголым и есть их только потому, что они проснулись и помешали нам.

– Ладно, как насчет караульных, которые будут сторожить их, пока мы не выйдем и не начнем играть спектакль?

Дженан польстило, что Нумар согласился пойти на уступки, но она отрицательно покачала головой:

– В отличие от тебя я бы не справилась со своей ролью. Ты сделан из стали, и на тебе нет и следа после занятий любовью, а твои шелковистые волосы всегда в полном порядке. Я же превращаюсь в желейную массу, и мне нужно минимум десять минут, чтобы сделать что-нибудь со своими волосами.

– Может, мне просто подсыпать снотворного в еду твоих сестер, чтобы они спали на протяжении всего полета?

– Не вздумай, – захохотала Дженан. – Вдруг вместо них снотворное достанется мне? Что с тобой тогда будет?

– Отправлюсь в страну Разочарованию, – тяжело вздохнул Нумар. – Ладно. Сделаем по-твоему. Но если они не уснут…

– Уснут, уснут. Они, как кошки, только и делают, что спят. – Дженан поцеловала его ладонь и прижала ее к своему сердцу. – Не унывай. Все будет хорошо, вот увидишь.

В его изумрудных глазах вспыхнул огонек.

– Рядом с тобой по-другому и быть не может.

Дженан засияла от радости. Время, проведенное рядом с Нумаром, казалось самым лучшим в ее жизни. Она навсегда запомнит эти дни, полные нежности и пылкой страсти.

Нумар заключил ее в свои объятия:

– Я хочу тебя с каждым разом все сильнее и сильнее. И меня злит, когда что-то становится между нами, пусть даже на короткое время.

– Подумай о чем-нибудь приятном. Зи и Фей не вынесут и капли твоего гнева.

– Зи и Фей? Ты ведь не думаешь, что я буду называть их именно так?

– Почему нет? Меня, между прочим, можно называть Джен.

– Нет, ты Дженан.

– Знаешь, когда кто-нибудь называл меня Дженан, имея в виду безумие, им приходилось несладко.

– Потому что ты моя Дженан. Мое безумие. И тем, кто ведет себя неосторожно с твоим именем, действительно придется несладко.

– Будь снисходительней, а то у меня не останется почти никого из родственников.

– Люди, которые провоцируют тебя и насмехаются над твоим именем и характером, на самом деле заслуживают наказания. И я как-нибудь сам разберусь с этим, ладно? – нахмурился Нумар. Но потом его лицо прояснилось. – Если ты, конечно, попросишь меня вмешаться.

Дженан поощрила такую уступчивость с его стороны нежным прикосновением к щеке Нумара. Он застонал, попытавшись притянуть ее к себе ближе, но Дженан отклонилась со вздохом сожаления.

– Насчет Зи и Фей… Это я придумала эти сокращенные имена, и девочки очень любят их. Особенно Фейза. Она ненавидит свое полное имя даже больше, чем я свое.

– Похоже, ты для них больше как мать, а не старшая сестра.

Это было очень проницательное замечание. Ее мачеха, родная мать Зинат и Фейзы, была жива и находилась в добром здравии, просто ее никогда не интересовали собственные дети. Как только они родились, она бросила их на попечение своих родственников и нянечек. Дженан взяла на себя ответственность за младших сестер. Даже после своего отъезда в Америку она приглашала их к себе на каждое лето и на каникулы. Без сомнения, Дженан принимала в воспитании Фейзы и Зинат самое непосредственное участие.