Книга Сиреневый ангел - Дмитрий Вощинин

Перебирая сейчас эпизоды школьных лет, Алексей Петрович думал, что так глубоко связало его со школьным другом. Он часто вспоминал о нем и искренне жалел об уходе из его жизни так рано. Они были такие противоположные: легко учившийся Игорь – лидер в классе, и немного застенчивый и очень спокойный Алеша. Что-то вроде дружбы Штольца с Обломовым. Игорь искренне благоволил этой дружбе, что очень удивляло окружающих и порой даже самого Алешу, когда он нередко против своей воли увлекался выдуманной другом выходкой. Жизнь распорядилась совершенно противоположно сюжету известного романа, и его школьный друг неожиданно скончался. Причиной было самоубийство. Это было так непонятно, тем более, что Игорю было не полных 30 лет. Алексей находился тогда в длительной командировке за рубежом. После школы они оба попали в армию, потом всегда встречались и с интересом доверительно обсуждали текущую жизнь. Игорь служил в войсках МВД, как он говорил, охранял зеков, и пришел из армии, как показалось Алексею, немного психологически надломленным. Это было заметно по рассказам о необычной жизни заключенных, о санкционированных расстрелах при побегах, о скрепляющем души «романтическом» блатном законе. Игорь полюбил чифирь, стал злоупотреблять алкоголем, забросил виолончель и с удовольствием задумчиво слушал записи блатных песен. По настоянию матери он поступив на вечерний факультет юридического МГУ и работал судебным исполнителем. Через год его пригласили на работу в органы. Он согласился, так как мечтал о карьере в сфере юриспруденции. В то время молодых сотрудников посылали летом и осенью на полевые работы, как говорили, «на картошку». Игорь там однажды изрядно выпил, отключился и стал, как объяснили потом, «заговариваться». После этого случая его вызвали в кадры и объявили об увольнении. Для Игоря это был второй моральный надрыв, которого он уже не выдержал. Это и стало результатом проявления суицида. Мать Игоря в момент самоубийства была в гостях у старшего сына. Говорили, что к убийству причастна какая-то девушка. Думая часто об этом, Алексей не раз «прокручивал» и вспоминал разговор их последней встречи. Именно тогда впервые Алексей услышал от друга о «Бесах» Достоевского и казавшиеся тогда необычными слова: «Убей себя и… будешь Богом». Игорь всегда был искренен и, видимо, понимал, что его образ останется в жизни друга навсегда. Взрослея уже без своего друга, на каком-то тонком едва уловимом уровне Алексей стал это ощущать. Он всегда подспудно чувствовал, что даже мать ревновала Алешу к своему сыну, и он не раз замечал, как она часто холодно разговаривала с ним.

Однажды он обратил внимание на это своего друга.

– Ты знаешь, она мне рассказала о последнем родительском собрании в школе.

– И что?

Алексей представил, как их в очередной раз ругали за какую-нибудь выходку.

– Твой отец просил оградить тебя от дружбы со мной и даже, кажется, плакал…

– Плакал… Зачем? – недоумевал Алексей.

Этот разговор был быстро забыт: они увлеклись другой темой. Алексей никогда не говорил с отцом об этом.

Но сейчас Алексей Петрович вдруг вспомнил.

Семьи Игоря и его были такие непохожие.

Отец и брат, который никогда не имел большого авторитета для Алексея, были совсем другие. Немного окающий говорок или игра отца на балалайке и гитаре всегда вселяли теплоту и желание повторить.

И Алеша таки научился играть и на балалайке и на гитаре – это были первые и, к сожалению, последние музыкальные инструменты, на которых ему пришлось играть самому.

– А может, сама жизнь определила мне быть более покладистым, послушным и… даже осторожным? – почти вслух говорил старик.

И то, что Алексей Петрович понял сейчас, оправдывало характер отца. Он был истинным православным русским человеком. Слезы были своеобразным протестом против инородного активного воспитания и влияния на сына. В этом и было созерцательное русское назидание. Его заботу, также как и теплоту семьи, Алеша всегда чувствовал и даже не задумывался об этом. Все родственники в один голос говорили, что отец очень любил его.

Владик тоже молчал, заметив отрешение деда.

Алексей Петрович опять посмотрел на внука:

– Как ты думаешь?…Не зря мы сходили в Третьяковку?

– Не зря…мне понравилось.

– Это главное, – обрадовался дед.

За ужином старик вновь вспомнил о музее:

– А ты обратил внимание, что много картин были посвящены библейским сюжетам?

– …Библейских? – вопросительно взглянул внук.

– Библия… – это древняя книга, где описано сотворение мира…

Владик хотел сказать «Круто», но промолчал.

– В библии сказано, что Бог создал землю, воду, воздух, леса поля животных и… человека…

Алексей Петрович немного запнулся, и задумчиво продолжал:

– Человек был последним божественным творением… А, как ты думаешь, почему?

– Откуда мне знать.

– А если поразмыслить…Возможно, он ужаснулся, что именно это существо может уничтожить природу…

– И он остановился…, – робко продолжал внук.

«Как дети близки к истине…», – мелькнуло в голове старика.

– А это уже гениальная мысль, – заключил дед, – Он прекратил творить живое…возможно, и из-за этого…

– А для чего он все это делал, дед?

«Вопрос не отрока…» – опять поразило деда.

– Послушай, что мне кажется на этот счет…Бог…он один… Он начал творит и источать любовь ко всем своим творениям…А ведь он тоже хочет любви и без его тварей его по существу самого никто не любил…Он полюбил каждого и страшного и благообразного и, видно, они отвечают тем же…И вдруг…вырождаю щийся человек,… который полюбил себя больше…

– А Бог выходит сирота…, – неожиданно произнес мальчик.

«Как же мудра природа детства – пронзило деда, – …Ребенок больше любим Им в сиреневом тумане детства…А ведь, действительно,…отец самый лишенный любви член семьи».

Алексей Петрович почувствовал, что он говорил с новым нарождающимся разумом. И скорее внук задавал истинные вопро сы…Как они ему нужны…сейчас и всегда…

Этого он не сказал мальчику и опять сосредоточился:

– …В любви к ближнему заложено многое… И это многое не сразу и поймешь…Вот иногда мне кажется, что твой папа не очень много отдает тебе своей любви…

– Я его люблю,…значит и он…

– Возможно, ты прав,…если чувствуешь это… Я ведь могу ошибаться.

– Взрослые часто не понимают детей.

– Владик, мне нравится, что ты рассуждаешь… самостоятель но…Но в чем взрослые не понимают детей?

– Дети вовсе не глупые…просто они меньше…А взрослые стараются умничать, не объясняя…

– Пожалуй, ты прав, – задумался дед, – А в чем они умничают?

– Ну, хотя бы когда говорят…победит добро или победит любовь, но это странно…