Книга Machinamenta Dei - Илья Некрасов

Монитор?

Ожидаемо. Слишком похоже на правду жизни.

– У вас такой нет. Знакомый предложил заработать подозрительным способом. Перенести сумку из одного места в другое. Вы перемещаете груз, получаете деньги. Приходите к полицейском участку, чтобы забрать любимого, но видите, что участок взорван. Все погибли. Взяточники, задержанные, их родственники и знакомые.

Пауза.

– И, конечно, мой молодой человек?

Я оторвался от экрана и взглянул на нее – объятую клубами сизого дыма и синеватыми лучами света. Хоть постер делай и вешай дома на стену… Вот только Эспер начнет ревновать.

– Вас гложет мысль: «Что, если я переносила ту бомбу?» Что, если это вы убили его, убили всех? У полицейских тоже были родные. Они заслуживали смерти?

Монитор. Напряжение стремительно нарастает. Задел за живое, значит.

– Как вы считаете… Не для протокола, а так… по совести? Достойны ли вы смерти?

Монитор.

Э-эй, монитор…

Я едва удержался от того, чтобы постучать по экрану.

– Что бы вы сделали? – продолжал я, чтобы не терять темп. – Сдались полиции? Или, может быть, вступили в Три-С, чтобы найти того террориста?.. Как бы вы отнеслись к тому, что в результате полиция вас обнаружила и обезвредила?

Я перевел взгляд с будто онемевшего монитора на ее окаменевшее лицо.

– А если бы тот парень выжил, как бы чувствовал себя? – на автопилоте произнес я, начиная осознавать, что она совершенно не слушает. Что ее здесь нет. Рей или… как там ее… где-то очень далеко.

Она словно отключилась от реальности.

Внезапно стрелки прибора задергались как бешенные. Никогда такого не видел! Она…

Боролась со своей памятью!

Я обмер, начиная осознавать, что натворил.

Девчонка могла оказаться в Три-С совершенно разными путями, тысячей способов. Что если я невзначай обрисовал тот единственный, который был на самом деле? Напомнил ей?

Стоп. Если это раскроется прямо сейчас… если я скажу, что у нее просыпается память… ей конец.

Жизнь и смерть в моем слове, которое готово сорваться с языка. Сюда вломится охрана и укокошит ее, а может, и меня заодно. Но охрана пока не знает. Она сама не знает. И Даллер. Никто. Только я.

Она чувствует лишь пробуждение непонятных эмоций. Если так пойдет и дальше, то Даллер начнет подозревать, что тест развивается не по плану.

Нужно прекращать испытание. Иначе…

Пусть живет в счастливом неведении. Может, и правда, прошлого лучше не знать. Оно способно убить.

Ну что ты смотришь?! Я спасаю твою жизнь!

– Тест окончен, – хрипло выдохнул я.

Живи. Заведи другого парня. Береги его и не влезай в неприятности.

– Рей, вы не могли бы нас оставить? – вежливо попросил Даллер.

Судя по интонации, мог ничего не заметить.

Девушка затушила сигарету, поднялась и, спрятав руку в кармане костюма, поспешила прочь. Когда цокот ее каблучков исчез, я постарался опередить Даллера:

– Вы задаете нам все более сложные задачи.

Доктор пропустил мои слова мимо ушей и спросил:

– Сколько вопросов обычно требуется для выявления террориста?

– Могу ответить только на основании старых данных.

– Когда «БлекСкай» только выбирала направление исследований?

– Да.

– Так сколько?

Я сделал вид, что стараюсь припомнить…

– Те эксперименты признаны менее успешными…

– А что сейчас? Почему вы прекратили испытание?

Вот черт.

– Ситуация полностью повторилась. Не было смысла тратить время.

Господи, что за чушь я несу?!

– Тогда как вы видите прообраз решения нашей дилеммы? Что делать дальше?

Действительно, что делать дальше? Не спасать же ее ценой собственной карьеры! А может, и жизни.

– Противоречие технологий… известных и перспективных методик… – мямлил я в попытке собраться. – Получается выход только один, – кажется, я нашел нужную формулировку, – и он у нас общий.

Я постарался многозначительно посмотреть на Даллера.

– Возможно, вы правы. Взгляд со стороны… причем со стороны людей предельно практичных…

«Наемников и убийц, да?»

– … нам не повредит. Я обдумаю это.

Доктор кивнул мне, и я выдохнул. Даллер, должно быть, воспринял чушь, которую я нес, как признание того, что мы без них ничто. Он согласился «поработать» вместе. С другой стороны, ничего конкретного в моих словах не было, и поэтому можно будет отпереться, если возникнут проблемы в фирме. Скорее всего, меня даже похвалят за деловую хватку. Если нам будет платить RCC за то, чем мы и так занимаемся, будет круто.

«А может, с Рей обойдется?» – спросил я себя, взлетая в туманное, грязно-серое небо.

«Вряд ли. Ее обязательно заклинит», – ответил всезнающий внутренний голос, этот извечный прагматик-пессимист.

Я дал задание автопилоту и затемнил окна. Вызвал Гарри.

– Да, Берк, – его лицо расплылось в улыбке, заняв весь экран.

– Оклемался, шеф? Даже домой не ходил?

– Нет. Ну что у тебя?

– Отлично. Подход в целом работает. Нужно заняться оптимизацией. Деталями.

Улыбка капитана стала еще шире:

– Знал, что коньяк разгоняет твои мозги.

– Да, шеф… я там немного разволновался… и сказал что-то не то…

Лицо Гарри, показалось, нисколько не изменилось.

– … короче, Даллер подумал, что это предложение о сотрудничестве. Самое интересное… он готов согласиться.

– Молодец, Берк.

Он посмотрел куда-то в сторону, а затем подмигнул мне:

– Тогда давай домой. Если дело двинется, то будь готов представить что-то реальное. Сыском займутся другие.

Экран погас. Я продолжал полет домой, откинувшись в кресле, включив режим массажа и закрыв глаза. Постепенно задремал.

Радиоприемник поймал волну Три-С, и сквозь пелену усталости в мою голову проник голос повстанца. Логики, конечно, я не уловил. Только общие слова. Опять что-то про расширенное донорство и провал экспедиций в дальний космос.

Только я зашел в квартиру, как сразу почувствовал чудовищную усталость. Оставил у входа ботинки и, поскольку верхняя одежда была практически сухой, прошел в ней дальше.

На стены и пол падал полосатый рисунок жалюзи, а в окна чересчур крупными каплями стучался привычный непрошенный гость – техногенный дождь субуровня.