Книга Царское дело - Сергей Булыга

И на него накинулись! Били очень крепко, но через полушубок получалось мягко. Маркел упал на пол, свернулся калачиком, прикрылся локтями. А эти продолжали бить. Теперь они били уже ногами. Но били не насмерть, заметил Маркел, значит, сейчас уймутся.

Так оно и случилось. Кто-то велел, что хватит, и бить перестали. Но Маркел лежал не шевелясь.

— Вставай, скотина! — громко сказал тот же голос, который говорил, что хватит.

Маркел поднялся на карачки, поискал в темноте шапку и надел ее.

— Вставай!

Маркел встал и осмотрелся. В горнице было темно, только теплились лампадки. Маркел никого не рассмотрел, он только слышал, что дышат с разных сторон.

— Да что вы, православные, — примирительно сказал Маркел, — белены объелись? Чего, как псы, кидаетесь?

— Попридержи язык! — ответил опять тот же голос. — Будут тебе еще и псы. Вот ты тогда поскалишься!

Маркел неслышно усмехнулся. Глаза его уже привыкли к темноте, и он видел перед собой большое белое пятно, а по бокам еще пятна. Ага, подумал он, вот это кто: стрельцы из дворцовой сотни, белохребетники! И поэтому сказал:

— А где ваш Степан Варфоломеевич? Чего он сам не пришел?

— Некогда ему с тобой возиться, — ответил все тот же голос.

А Маркел подумал: значит, угадал, значит, это и в самом деле белохребетники. Но дальше он подумать не успел, потому что этот старший из стрельцов уже спросил:

— А где Трофим?

— Какой Трофим? — переспросил Маркел.

— Илья! — громко сказал старший стрелец.

Илья (так надо понимать) ударил — и Маркел упал. На него сразу насели и начали бить остальные. Но по лицу почти не били, а больше по бокам. Значит, не хотят убить, опять подумал Маркел, значит, я им живой нужен и видный, чтобы было, что кому показывать.

— Стой! — велел старший стрелец.

Маркела перестали бить. Старший опять спросил:

— Где Трофим?

— По делам пошел, — ответил Маркел, отхаркиваясь кровью.

— По каким делам?

— А то он мне будет объяснять! Сказал: «Иди домой!» — и я пошел.

— Илья!

Илья ударил в бок. У Маркела брызнуло огнем в глазах, и он упал лицом в пол. Его начали трясти за волосы. Он понемногу очнулся.

— Куда пошел Трофим? — спросил старший стрелец.

— К одной бабе, — ответил Маркел, задыхаясь.

— К какой?

— Я ее не видел, — ответил Маркел. И вдруг закричал: — Побойтесь Христа, православные! Я здесь в первый раз! Я никого не знаю! Мало ли у вас здесь баб…

— Илья!

Илья еще раз ударил. Маркел упал и умер. Но полежал и очнулся.

— Как эту бабу звать? — спросил старший стрелец.

— Марья, — ответил Маркел. — А какая Марья, я не знаю. Только убери Илью!

— Илья!

Илья ударил несильно, но хитро, Маркел не умер, а его всего скривило, и ему стало нечем дышать. И еще глаза из орбит вылезли. И язык уперся в пол, а пол был грязный. Эх, почему-то подумал Маркел, надо было соседку позвать, она бы пол вымыла, поскоблила даже, давно его пора скоблить…

И тут он опять умер.

Когда же Маркел опять очнулся, то он уже лежал на спине, в горнице горел огонь, было светло, и над Маркелом сидели стрельцы.

— Вот что, холоп, — сказал старший из них, — молись Богу за Филиппа.

— А кто такой Филипп? — спросил Маркел.

— Филипп — это я, — сказал старший стрелец. — Надо бы тебя совсем убить, до смерти, но я пожалел. Да и еще Ефрем за тебе просил, уже не знаю, за что. А за Трофима Ефрем не просил! Так ему и передай, когда вернется. И чтобы к лопарю больше не лез, скажи. Если убили лопаря, значит, так было надо. И если Гриша удавился, значит, он тоже так хотел. Запомнил?

Маркел кивнул. Филипп усмехнулся и добавил:

— Лопарь — колдун. На царя наколдовал, и царь преставился. И лопаря за это зарезали. И что, это все, что ему за это причитается? Да я бы его еще на мелкие клочья разорвал, и сжег бы, и пепел по ветру развеял, а душу его черную, поганую в дерьме утопил бы! А его только ножиком пырнули. Значит, пожалели, как тебя.

Маркел молчал. Филипп улыбнулся и спросил:

— Когда вы от Гриши вышли, то куда дальше пошли?

— К девкам.

— К каким девкам?

Маркел улыбнулся и начал облизывать губы.

— Илья! — громко велел Филипп.

Илья кинулся к Маркелу. Маркел быстро-быстро зачастил:

— Я не знаю, как это место называется! Это в царевом дворце, идти нижним этажом, после сойти в подвал, за рундуком, возле поварни, там не было стрельцов, там просто сторожа…

— А девки как? — спросил Филипп.

— Девки как девки, — ответил Маркел.

— И он сейчас опять туда?

Маркел кивнул.

— А ты чего?

— А он мне велел здесь сидеть и ждать, а то вдруг кто станет его спрашивать, тогда сказать, что он у Марьи.

— Илья, — приказал Филипп врастяжку.

Илья склонился над Маркелом и начал выворачивать ему руку. Маркел крепился, как мог. Илья аж вспотел.

— Клим! — вдруг сказал он.

Один из стрельцов ударил Маркела под ребро. Маркел охнул и расслабился — и Илья завернул ему руку! Маркел тихо завыл от боли.

— К кому? — спросил Филипп.

— К Марье, — ответил Маркел.

— К кому?

— К ней. К Марье.

— К кому?!

— К ней…

А дальше уже не было дыхания, Маркел молчал.

— Отпусти, — велел Филипп.

Илья отпустил руку. Рука не двигалась. Илья уложил ее туда, где ей должно было лежать. Маркел тяжело дышал.

— Я ухожу, — сказал Филипп, — и ты пока живи. Но если я узнаю, что ты мне сбрехал, то я опять к тебе приду. И к Трофиму тоже. Так и скажи Трофиму: пусть ждет Филиппа. А князю Семену ничего не говори, а то он начнет за вас заступаться и только беды себе наделает.

Тут Филипп встал с колен, поправил шапку, посмотрел на лежащего на полу Маркела… И вдруг спросил:

— Или ты, может, одумался? Может, чего вспомнил? Говори, пока не поздно.

Маркел молчал.

— Ну, как знаешь! — недобрым голосом предупредил Филипп. — Ты сам себе это выбрал. — И велел своим: — Пошли!

Они все вышли из горницы, за ними ляпнула дверь. Потом их шаги простучали по лестнице, проскрипели по двору и стихли. Маркел перевернулся на бок и сел, прислонившись спиной к лавке. Правая рука была как неживая. Как же я теперь нож возьму, в сердцах подумал Маркел, а если и возьму, то разве в кого пырну? Да только если в спящего, а это великий грех. Подумав так, Маркел повернул голову к иконам и прочитал про себя Отче наш. Лампадка возле Спаса дрогнула. Тогда Маркел еще раз прочитал, но теперь уже вслух. Руке стало легче, он ее немного поднял и даже кое-как перекрестился. Вот так, подумал он и улыбнулся, Господь помог, еще раза три прочту, и рука совсем поправится, и можно будет и за…