Книга Горячее дельце - Марина Серова

Поцеловав затем Кису в полные губы, Славик деловито предложил:

— А не обнажить ли нам твою прекрасную грудь?

— Откуда ты знаешь, что она прекрасная? — кокетливо спросила Киса.

— Как это откуда? — удивился Славик. — Я же держу ее в руке.

— Для этого нужно снять платье, — томно простонала Киса.

— Вот и снимай, — охотно согласился Славик, — а заодно и все остальное.

Пока Киса выполняла указания Славика, я тоже сняла со своей головы чулок, чтобы было лучше видно.

У меня нет болезненного пристрастия к наблюдению постельных сцен, но стоять часами в темном чулане тоже скучновато. А это хоть какое-то развлечение.

Когда я опять заглянула в дырочку, то увидела, что уже совершенно голая Киса стоит на коленях спиной ко мне над сидящим Славиком. После некоторой паузы Киса обиженно сказала:

— Что-то он у тебя какой-то вялый.

— Завянешь тут к вечеру при такой нервной жизни, — пробурчал Славик. После минутного молчания Киса пожаловалась:

— Что-то никак не получается.

— Он у меня как старый двигатель: без подсоса не заводится, — пояснил Славик.

Видимо, Киса была далеко не новичок в деле эксплуатации повидавших виды двигателей внутреннего сгорания.

Она деловито спрыгнула со Славика и опять встала на колени, но уже перед ним.

Судя по все увеличивающемуся размаху равномерного движения ее головы и зажмуренным от удовольствия глазам Славика, его совет не пропал даром.

Убедившись, видимо, что двигатель завелся и набрал хорошие обороты, Киса вернулась на старое место и, включив нужную передачу, резво тронулась в путь, весело подпрыгивая на ухабах.

Маленький диванчик скрипел, но держался. Очевидно, ему было не впервой совершать подобные путешествия.

Когда Киса со Славиком, испустив пару протяжных стонов и воплей, прибыли наконец к месту назначения, я взглянула на светящийся циферблат своих часов. Они показывали половину четвертого ночи.

Мои ноги затекли от долгого неподвижного стояния. Пол в кладовке был усыпан чем-то хрустящим, и я не имела возможности даже пошевелиться. Я рискнула переступить с ноги на ногу только под апофеозный скрип диванчика, испытав при этом не меньшее наслаждение, чем Киса со Славиком. Это был специфический оргазм частного детектива.

— Славик, я хочу писать, — внезапно заявила Киса.

Какое совпадение, я тоже.

— Здесь все удобства во дворе, — пояснил утомленный путешествием Славик, — но вон там в углу стоит для этих целей ведро. Давай, дуй туда.

Вскоре я услышала характерный звук струи, ударяющей в пустую емкость.

У меня с Кисой явно образовалась определенная синхронность ощущений; это был как раз тот случай, когда памперсы оказались очень кстати.

Глава 10

Домой я вернулась только в половине шестого утра.

Из мастерской мне удалось выбраться, воспользовавшись тем, что сладкая парочка наконец уснула, обнявшись на тесном диванчике.

Приняв ванну и наскоро перекусив, я упала без сил на свою постель.

Проснулась я, как обычно в последние дни, от трели телефонного звонка. Опять-таки звонил Троицкий:

— Таня, вы обещали позвонить мне утром, — обиженным тоном произнес он, — я все жду и жду, а вы не звоните и не звоните.

— Который час? — спросила я хриплым голосом.

— Уже девять.

— Это вам уже девять, а мне еще девять. Что случилось?

— Вчера вечером звонил Савелий, просил срочно приехать.

— Вас?

— И вас тоже. Он названивал вам весь вечер, но не застал дома, просил передать.

Этого только мне не хватало. Я пока не готова отчитаться перед Кабаном. Да и время, отведенное мне на розыски, еще не вышло.

— А что, собственно, стряслось?

— Вы что, телевизор вчера не смотрели?

— Нет, конечно. Мне, в отличие от вас, делом нужно заниматься, а не телевизор смотреть, — съязвила я, обиженная тем обстоятельством, что кто-то смотрит телевизор, в то время как я вынуждена всю ночь торчать в пыльном вонючем чулане.

— И что же там было интересного? — спросила я после секундной паузы.

— Нашли «Цыганку»! — торжествующе воскликнул Троицкий.

— Какую цыганку? — сразу не поняла я.

— Картину Франса Халса, похищенную из Эрмитажа!

Троицкий заявил это таким торжествующим голосом, будто нашли Янтарную комнату и Государственная дума приняла решение передать ее в личную собственность самого Льва Владимировича.

— Ну и хорошо, что нашли, — зевнула я, — нам-то, собственно, что до этого?

— Как это «что»?! — изумился он моей непонятливости. — Нашли и тех, кто ее украл!

— Ну и что?

— Значит, дело сделано. Мы их тоже узнаем. Через милицию.

— Лев Владимирович, — простонала я, — неужели вы до сих не поняли, что те люди, которым вы отдали денежки, этой картины и в глаза не видели? — А как же они узнали? — растерянно спросил искусствовед.

— Из газет, Лев Владимирович. Или по телевизору услышали, как вы вчера. Это Савелию простительно так заблуждаться или даже Кабану. Но вам-то, Лев Владимирович, стыдно не понимать этого.

— А копия? Как они ее сделали? — упорствовал он в своем заблуждении.

— Купили репродукцию в магазине за пять тысяч деревянных.

Троицкий молчал. Видимо, осознал.

— Ладно, Лев Владимирович. Я сейчас заскочу за вами, и поедем к Кабану. Если Савелий просил, лучше поехать. С этими психами надо быть поосторожней. Еще решат, что мы надумали скрыться.

— Да, да, Таня. Вы правы, я вас жду, — подтвердил он слабым голосом.

Видимо, Троицкий испытал потрясение. Еще бы, он решил было, что неприятности уже позади, а тут нужно все начинать сначала.

Перед выходом из дома я бросила магические кости:

24 + 6 + 25.

Это означало, что они:

«Сулят Вам новые удачи, однако благодаря чужой беде».

* * *

Во дворе АОЗТ «Шторм», куда мы с Львом Владимировичем въехали на моей машине часов около десяти, что-то было не так, как обычно. Так же стояли машины с открытыми дверками, так же кучками толпились люди. Но отсутствовал дух безмятежного спокойствия и уверенности в своей неуязвимости. Все были несколько возбуждены и нервны.

Савелия мы нашли в его персональной каморке. Он сидел, скрестив на груди руки и мрачно глядя прямо перед собой.

Мне кажется, он скопировал эту позу с известного в нашем городе памятника Чернышевскому.