Книга Убийца на экспорт. Охота за русской мафией - Эдуард Тополь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конкин? – спросил он враз охрипшим голосом.
– Колюн? Это ты, что ли? – отозвался Конкин.
– Е-мое. Так это они тебя на меня зарядили?
– Похоже, Коля.
– Ну, бляди!
– Стой, где стоишь!
– Ты что, сдурел? Конкин!
– Работа есть работа, Колюн.
– Но мы ж с тобой… – Николай сунул руку под пиджак, за пояс.
Негромкий выстрел совпал с ударом волны о песок и осек реплику и жест. Конкин стрелял с бедра, но попал точно в голову. Николай упал затылком в воду, холодная волна затемнилась его кровью. Конкин нагнулся, вытащил из-за пояса Николая «кольт», а из кармана кошелек и снял с его руки часы.
– Потерял ты тут форму, Коля, – сказал он покойнику.
Через двадцать минут в «Садко» он ел солянку и не спеша допивал «Абсолют» из того самого графинчика, который не допили фиксатый Борис и Николай Уманский.
Рядом, на пятачке перед крохотной сценой, эмигранты отплясывали «Ой, Одесса, жемчужина у моря!».
Он посмотрел на них спокойными трезвыми глазами. Да он и не имел права пьянеть. Завтра его ждала работа.
Все описанные здесь события произошли в действительности, а главные герои этой истории – полицейский детектив Питер Гриненко и агент ФБР Билл Мошелло – названы своими подлинными именами. Также своими подлинными именами названы почти все преступники, теперь уже мертвые. Что касается преступников, оставшихся в живых, то, well, автор решил слегка изменить их фамилии, чтобы не усложнять себе жизнь.
ВОРЫ
16 сентября 1983 года, в полдень, принимая очередной телефонный звонок, телефонистка ФБР на Федерал-Плаза в Нью-Йорке (Federal Plaza, 26, New York) сказала абоненту: «Одну минутку!» – и повернулась к старшему:
– Русский звонит! Включить запись?
– Русский? – удивился старший телефонист. – А что он хочет?
– Его английский ужасен, но он хочет «кому-то говорить про будущее преступление. По-русски».
– Так соедини его с контрразведкой.
– А как насчет записи? – спросила телефонистка.
Старший насмешливо улыбнулся. Чем меньше у человека должность в ФБР, тем большим политиком он себя воображает. Хотя от русских действительно можно ждать чего угодно. Всего две недели назад они сбили корейский авиалайнер и угробили 269 пассажиров. А незадолго до этого палестинец, стрелявший в Папу Римского, признался, что прошел тренировку в СССР. Так что, конечно, русские – монстры. И может быть, это как раз та ситуация, когда он должен на свой страх и риск, то есть без приказа начальства, включить звукозаписывающую аппаратуру. Ведь черт его знает, догадались ли там, в контрразведке, с первой минуты включить магнитофон…
Но тут, спасая старшего от трудного решения, замигал сигнал прерванного разговора и голос из контрразведки сказал в наушниках:
– Переведите этого русского на Квинс. 31–40.
– Сэр, неужели он действительно хочет предупредить преступление? – удивилась телефонистка, хотя обсуждать разговоры не в правилах ФБР.
– Так он говорит, – ответили из контрразведки. – Но это не имеет к нам отношения, это что-то насчет ограбления.
– Все равно это впервые на моей памяти, чтобы русские звонили в ФБР предупредить преступление! – пробормотала телефонистка и набрала 31–40.
– Детектив Питер Гриненко, – прозвучал голос.
– Это оператор с Федерал-Плаза. У меня на линии один русский, контрразведка дала ваш номер. Вы говорите по-русски?
– Да, говорю.
– Но у меня в списке нет вашего имени… – сказала телефонистка, листая служебный справочник.
– Я не сотрудник ФБР. Я детектив нью-йоркской полиции, недавно назначенный сюда для специальных расследований.
– Ясно. О’кей, соединяю! Пожалуйста, мистер! Алло! Мистер! Черт! Он отключился! Извините, сэр…
– Ничего, – успокоил ее Гриненко. – Для русских это типично. Дайте мне контрразведку.
Через минуту, переговорив с агентом, который принял в контрразведке звонок русского, детектив Гриненко набрал номер телефона и сказал по-русски:
– Алло, могу я поговорить с мистером Лисицким?
– Да… – осторожно ответил негромкий голос.
– Это детектив Питер Гриненко. Вы сейчас звонили в ФБР насчет какого-то преступления. Как я могу помочь вам?
– Это не телефонный разговор, – глухо ответил русский. – Это важное дело, но… Я не могу по телефону…
– Вы можете прийти к нам в офис. Это на Квинс-бульвар…
– Нет, нет! – прервал русский. – К вам я прийти не могу! Но вы можете приехать ко мне. У меня маленький рыбный бизнес «Dreamfish»[11]на Варрак-стрит, Манхэттен.
– Вы сказали агенту контрразведки, что вашему бизнесу что-то угрожает. Это прямо сейчас?
– Я не могу вам сказать по телефону… Но это важно! Вы можете приехать?
– О’кей, мистер Лисицкий. Мы сейчас приедем. – И, положив трубку, Гриненко посмотрел на Билла Мошелло, своего партнера в ФБР. Билл – 34 года, 85 килограммов, рост 165 см – сидел за соседним столом, перечитывая полицейский рапорт о бегстве из штата Флорида двух взломщиков-цыган, и делал вид, что его совершенно не интересует этот разговор. Тем более что он не понимал по-русски ни слова.
– Билл! – сказал Гриненко.
– Да… – отозвался Мошелло, не поднимая глаз от флоридских документов.
– Мы едем в центр города. Сейчас.
– Зачем?
– Ты же слышал. Какой-то русский сам позвонил предупредить о будущем преступлении. Но он боится говорить по телефону. Так что оторви свою задницу от стула и поехали!
– Ну… – протянул Билл и впервые посмотрел на своего партнера. – Перед тем как обещать ему приехать, ты мог бы обсудить это со мной. Верно?
Питер на секунду задержался с ответом. Уже не первый раз в их отношениях проскальзывает эта нота разногласия. Хотя полгода назад, в марте 1983-го, Билл сам перетащил Питера в ФБР из Бюро контроля за организованной преступностью, где служат сливки сливок нью-йоркской сыскной полиции и где у Питера была репутация одного из лучших детективов по автомобильной преступности. Но тогда ФБР как раз начинало охоту за «красной мафией», и самым громким делом в то время было убийство в Манхэттене русского эмигранта Юрия Брохина, автора книг «Суета на улице Горького» и «Большая красная машина: взлеты и падения советских олимпийских чемпионов». В первой книге Брохин рассказал о московских шулерах, валютчиках, картежниках и подпольных миллионерах, во второй – о коррупции в советском спорте. Хотя ни одна из этих книг не стала бестселлером, но обе удостоились рецензий в «Таймс бук ревью» и дали Брохину возможность выступать экспертом по советской политике в «Нью-Йорк таймс», «Диссент» и «Джюиш дайджест». Когда 11 ноября 1982 года Юрий Андропов, бывший глава КГБ, сменил в Кремле Брежнева, Брохин объявил своим друзьям, что в Москве он был близко знаком с сыном Андропова Игорем и садится писать книгу о личной жизни Андроповых. А через три недели, 6 декабря, Брохина нашли мертвым в его квартире на Западной сорок седьмой улице, в постели, с простреленной головой. Рядом, в тумбочке, лежали нетронутыми 15 тысяч долларов. Эти-то нетронутые 15 тысяч плюс репутация Брохина как советолога дали основания прессе тут же объявить, что тут замешана «рука Москвы». Нью-йоркская газета «Пост» даже сообщила, что Брохин был другом болгарского диссидента, убитого агентами КГБ с помощью отравленного зонтика.
