Книга Брестские ворота - Николай Дмитриев

– И что дальше?

– Дальше? – Матвей привычно ругнулся. – К своим пойдём.

– А они как же? – Пётр сделал неопределённый жест, из которого можно было понять, что он имеет в виду тех, кто также скрылся в лесу.

– А где ты их искать будешь? – фыркнул Матвей и добавил: – Я, между прочим, ни одного командира не видел. Так что, пошли, боец!

С этими словами он взял винтовку «на ремень» и решительно зашагал вдоль опушки. Пётр, секундой позже сделал то же самое и, только теперь поняв, что товарищ уже по полю бежал в сторону дороги, заторопился следом.

Но долго идти дорогой им не пришлось. Позади возник всё усиливающийся звук моторов, и едва сообразившие, в чём дело, бойцы успели нырнуть в кусты, как почти сразу их догнала небольшая колонна немецких мотоциклистов, сопровождаемая лёгким танком.

Матвей проводил немцев глазами и присвистнул:

– Ну, Петька, дела! Теперь нам только лесом…

Товарищ Петра, видимо, и в лесу ориентировался неплохо, потому что, отыскав минут за десять тропку, идущую вроде бы в нужном направлении, скомандовал:

– Петька, ходу!

Дальше они уже не шли, а бежали резвой трусцой, на всякий случай держа заряженные винтовки в руке. Часа через два добрались до деревни, через которую проходили раньше, выходя на рубеж неудачной атаки. Увидев за одной из оград пожилую женщину, Матвей попросил:

– Мамаша, кусочка хлеба не найдётся?

– Пойди, пойди, принеси что-нибудь, – прогудел вышедший из сарая статный, ещё крепкий старик, видимо, хозяин, и криво усмехнулся: – Что, ребята, удираете?..

По-русски он говорил на удивление чисто, хотя белорусский выговор был слышен.

– Побежишь тут… От всего нашего батальона с гулькин нос осталось, – выругался Матвей.

– Бывает, война… – согласился старик и, повернувшись к дому, позвал: – Ты там скоро?

– Уже иду… – показавшись на крыльце, откликнулась женщина и, подойдя вплотную, подала через тын Матвею краюху хлеба, а Петру глечик молока. – Ешьте, солдатики, ешьте…

Благодарно поглядывая на хозяев, бойцы жадно ели хлеб и по очереди запивали его из крынки, оставляя по углам рта молочные усы. Они ещё не успели дожевать, как возле них с визгом затормозила неизвестно откуда вылетевшая на деревенскую улицу штабная «эмка».

Из неё не вылез, а выскочил генерал и, встав как вкопанный, уставился на топтавшихся у ограды красноармейцев.

– Молочком балуетесь?.. – с угрозой протянул генерал и вдруг рявкнул: – Ваша часть где?

– Где наша часть?.. Полегла часть, – сдавленно ответил Матвей и по тому, как мелко задрожали его пальцы, державшие опустевший глечик, было ясно, что бойца охватила ярость. – Так что теперь, кто жив, как и мы, лесом к своим пробирается, потому как дорогами немец на мотоциклах и танках прёт.

– Что, впереди наших совсем нет? – растерянно спросил генерал.

– Отчего? – пожал плечами Матвей, – В лесу, может, кто и есть, а мотоциклы на дороге мы сами видели.

Неожиданно генерал затоптался на месте, поспешно влез в «эмку», и легковушка, круто развернувшись, умчалась обратно. Старик взял у Матвея глечик, покрутил его в руках и вдруг с неожиданной злостью сказал:

– Ты посмотри, енерал!.. Видать из тех, что до двадцати годов быкам хвосты вертел… Ишь на моторе ездиет. Немца ему подавай. А у самого солдаты голодные по лесу бродят, а где его войско, он и не знает…

Матвей посмотрел вслед легковушке и усмехнулся:

– Ты чего-то, отец, на генералов злой…

– Да какой он в чертях генерал! Помню в пятом годе матросы взбунтовались, так ихние верховоды сразу офицерские кителя вздели и командовать полезли. Накомандовали… – и старик, выругавшись по-солдатски, плюнул через ограду…

* * *

Бессильно опустив голову, до предела вымотанный полковник сидел в косо, наспех поставленной штабной палатке и тупо смотрел на никуда не подвешенный, а так и оставленный у входа фонарь «Летучая мышь», высвечивавший возле себя жёлтый земляной круг.

Снаружи доносилось, как полковой адъютант громко кроет матом какого-то шофёра, который никак не мог найти кусок провода, чтобы подать ток от аккумулятора к переносной лампе, пока бесполезно болтавшейся под провисшим брезентом.

«Эмка» командира, где был специальный кабель, осталась догорать у лесного кордона, когда на марше колонну перехватили «юнкерсы», и перед глазами полковника всё ещё стояла та жуткая бомбардировка, поставившая жирный крест на сроках выполнения приказа.

Нужный провод был наконец найден, и яркий свет электрической лампочки, запитанной от аккумулятора полуторки, осветил убогую обстановку. Дело в том, что ещё утром первое прямое попадание авиабомбы было как раз в штабной автобус, и теперь полковому адъютанту, взявшему на себя обязанности погибшего коменданта, приходилось импровизировать.

Поэтому сейчас посередине палатки вместо лёгкого складного стола высилась поставленная на обрезки крепких жердей круглая деревянная крышка, взятая, скорее всего, с какого-то колодца, а вокруг вместо стульев стояли аккуратно отпиленные толстые чурбачки.

Полковник вздохнул, поднял голову и полез в полевую сумку за картой. Расстелив на шершавых, пока ещё ничем не прикрытых досках видавший виды расцвеченный лист, командир начал внимательно всматриваться в густое переплетение речушек и лесные массивы с частыми отметками непроходимых болот, главным образом изучая тонкие, довольно редковатые чёрные линии, обозначавшие дороги.

Да, местность была самая что ни на есть неподходящая для боевых действий, и полковнику было предельно ясно, как всё будет происходить дальше. Из обрывочных сведений, полученных от всё-таки приходивших днём разрозненных донесений, командир знал, что немцы прорвали приграничную оборону, и, скорее всего, их передовые отряды уже устремились по этим самым дорогам, чтобы успеть перехватить на подходе выдвигающиеся части.

О действиях его собственных подразделений, выдвинутых утром ближе к границе, пока известий не поступало, но полковник надеялся, что делегаты связи, посланные и им самим, и к нему с наступлением темноты всё-таки доберутся до штаба и помогут прояснить обстановку.

Именно знание обстановки для командира сейчас было самым главным, так как что надо делать дальше он хорошо знал. Ему следовало, сгруппировав свои части, наглухо перекрыть основные магистрали, танкодоступные участки и, главное, обеспечить оборону немногочисленных переправ и основных мостов.

Полковник ниже склонился над картой, но его размышлениям помешал появившийся в вырезе входа полковой адъютант.

– Товарищ полковник, прибыл начальник штаба, с ним люди.

– Много? – комполка поднял голову.

– Не разглядел, в лесу темень, – адъютант сделал паузу и, явно имея в виду начальника штаба, спросил: – Позвать?