Книга Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа - Григорий Александров

Дорогая Эсфирь Ильинишна!

Большое спасибо за открытку из Ялты. Меня извините, что не пишу, но это от того, что пишу дневник, который становится многотомной книгой[129]. Приказ о подарках будет выполнен.

Ваш Гриша.

Paris 29/ XI-29 г.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Э. ШУБ

(на фото открытки с Эйфелевой башней)

Привет с наивысшей европейской точки!

Гриша.

Paris 4/ XII.29 г.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

Paris 11/ XII-29 г.

Ну, знаете, ПЕРЛ!

Можно раз, можно два – но нельзя не получать от Вас писем два месяца. Так подохнуть можно от скуки по Вас и вообще без сведений.

Я затрудняюсь в момент определить, кто тут сволочь. Почта, что ли, берлинцы или еще кто-нибудь[130]. Очень интересно иметь от Вас хоть маленькие записочки – о больших письмах мы уже и мечтать перестали.

2 декабря опять едем в Лондон в силу деловых обстоятельств, и там, я, кажется, буду иметь возможность упорядочить огромный литературный материал и завалить Вас статьями и фельетонами.

Новый год будем встречать в Сан-Морице – самом шикарном курорте нашего времени.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

London 10/ XII-29 г.

Перл!!! Дорогая!!!

Можете верить… можете – нет…

Я никогда так много не писал, как в эти дни Европейского путешествия…

Я ежедневно пишу несколько страниц дневника, записываю технические вещи и сижу за письменным столом по несколько часов. И от этого набухают чемоданы записными книжками, и из этого могут получиться хорошие книги и мемуары, если на старости лет мне удастся обработать эти стремительные записки сумасшедшего 25-летнего Александрова.

В связи с этим про меня черт знает, что думают: сифилис, педераст и еще хуже. А я на все положил и занимаюсь исключительно профессиональным делом[131]. Привет Оленьке…

С. ЭЙЗЕНШТЕЙН – Г. АЛЕКСАНДРОВУ[132]

Дорогой Гирш!

Как ни странно, я доехал благополучно. Этим пароходом ехать очень хорошо. Сидел один в четырехместной каюте, нисколько не блевал, и даже не было потуг на это.

Сегодня ночую здесь.

Из разговора с Риндичем (личность не установлена. – Ю. С.) выяснилось, что Шамито (немецкий продюсер и кинопрокатчик. – Ю. С.) к «Генералке» относится вообще незаинтересованно и скверно. Поэтому постарайся с ним сговориться обстоятельно о выпуске в Берлине.

Я думаю, что надо берлинскую копию делать согласно английской.

Может быть, для этого послать эту копию в Берлин? Иначе досрут картину вконец!

Название «Sturmer der Erde» (нем. «Штурм земли». – Ю. С.) не годится – ассоциация с «Штурм над Азией»[133]и вообще говно. Без нашего согласия названия чтоб не давали. Можешь пригрозить прессой <…>

Смотрите, не блядуйте. От Тиссэ пока ничего нет. От Перы только одно письмо.

Обнимаю, всегда твой, Старик <…>

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Ю. И. ЭЙЗЕНШТЕЙН

Ницца 1-1-30 г.

Уважаемая Юлия Ивановна!

Вы, наверное, сердитесь на меня, что пишу Вам редко. Но Вы же понимаете, как молниеносно мы живем, и как мало времени остается у нас для писем и сна.

Французские дела наши улаживаются[134], а об американских узнаю по приезду в Париж, где С. М. ими занимается.

Сердечный привет. Гриша.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – С. ЭЙЗЕНШТЕЙНУ и А. МОНТЕГЮ[135]

Telegrafiruite dessiatoro do debiati utra shlite deneg.

Privet. Grisha[136].

Г. АЛЕКСАНДРОВ – С. ЭЙЗЕНШТЕЙНУ и А. МОНТЕГЮ

Shlite deneg! Pogibaem!

Grisha, Boris[137].

Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ

20-12-29

Мы держим путь по печальной дороге, по которой прошла война[138]. Ужас! Ужас! Два дня мы будем изучать изувеченную войной землю. Подробности письмом.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Э. ШУб

Гаага 15.I.30 г.

Тысяча извинений, Эсфирь Ильинишна, за молчание, но подробнее напишу при первой возможности. А пока сердечные голландские приветы из экспресса на ходу.

Гриша.

«Сентиментальный романс» – первый музыкальный фильм Григория Александрова и Сергея Эйзенштейна, в котором авторы сделали попытку освоения звука в кино, снимался на парижской киностудии. В нем героиня исполняла старинный русский романс «Жалобно стонет ветер осенний».