Книга Нежный враг - Хизер Сноу

Она взглянула на площадку. На поставленных вокруг столбах были закреплены красные, синие и зеленые флаги, развевающиеся на ветру. Под развесистым дубом была поставлена большая палатка, в которой скрылся Стратфорд и другие джентльмены.

Лилиан оглянулась. За спинами двенадцати девушек собралась толпа. Впереди стояло еще несколько юных леди, Пенелопа в их числе, но у них в руках не было лент. Пожилые матроны тоже глазели на нее: одни – молча, другие перешептывались, прикрываясь веерами.

Ситуация стала более или менее ясной.

Черт бы побрал этого подонка Стратфорда! Вероятно, здесь будет что-то вроде рыцарского турнира, и он сделал ее центром всеобщего внимания, избрав своей дамой. Но какого черта? Чего он добивается? Хочет, чтобы она была на глазах, или…

В животе стало горячо.

Неужели он заинтересовался ею? Крайне маловероятно, но…

Громкий звук труб отвлек ее от размышлений, возвестив начало турнира, и Лилиан гордо выпрямилась, стараясь игнорировать взгляды гостей. Негодяй! Подонок! Ублюдок!

Словно почувствовав, что она думает о нем, из палатки появился Стратфорд. Его черные волосы на ярком солнце отливали синевой. У Лилиан перехватило дыхание. Она раньше не обращала внимания, как плотно лайковые бриджи облегают его стройные бедра, подчеркивают сильные мускулы. Его грудь прикрывал лоскут кожи, но Лилиан легко могла припомнить то, чего сейчас не видели ее глаза, но чувствовали руки накануне ночью в библиотеке.

Другие участники соревнований выглядели простовато в непривычной одежде, но о Стратфорде этого не скажешь. Странная экипировка ему необычайно шла. Нет, «шла» не совсем удачное слово. Она ему подходила… или это он подходил ей? Когда он шагал по лужайке к Лилиан – при этом губы его кривились в лукавой улыбке, – казалось, что с его плеч упала вся тяжесть. Словно он впервые за долгое время почувствовал себя легко и свободно.

Лилиан нахмурилась и мысленно выругалась. Откуда она может это знать?

Ей было известно лишь то, что он затмевал других мужчин, делая их невидимыми одним только своим присутствием.

Стратфорд остановился перед ней и, низко поклонившись, проговорил низким чарующим голосом:

– Миледи.

Их взгляды встретились, и на несколько бесконечных мгновений время остановилось. Потом наваждение исчезло, и граф, протянув ей руку, кивнул на ленты, которые она продолжала держать в руках:

– Я надеялся, что бледно-лиловый цвет подойдет, но теперь вижу, что ни один из оттенков, созданный руками человека, не может сравниться с красотой ваших глаз.

Лилиан ощутила нелепое желание улыбнуться и стиснула губы. О чем это он?

– Ленты прекрасные, спасибо, но…

– Мне придется прочесать все сады Сомертон-Парка в поисках естественного оттенка, который подошел бы к вашим глазам. Фиалка? Нет, слишком темный цвет. Фрезия? Душистый горошек? – Он радостно засиял. – Я понял! Чертополох! – Его зубы казались неправдоподобно белыми. – Колючий? Да. Но какой страстный насыщенный цвет!

Лилиан молча смотрела на графа, изумленно приоткрыв рот. Он играет с ней, но зачем? Неожиданно она почувствовала тепло в кончиках пальцев ног. Вообще-то тепло проникло и в другие уголки ее тела. Странно…

Стратфорд вытащил меч из ножен и, взглянув на Лилиан, с искренней тоской протянул его рукоятью вперед.

– Признаюсь, я нахожу развлечения, придуманные моей матерью, несколько фривольными, однако не смею ей противиться. Поэтому прошу вас оказать мне честь и позволить носить ваши цвета в сражении, миледи.

Другие девушки в ее ряду в это самое время со знанием дела привязывали свои ленты к мечам остальных участников турнира. Лилиан оглянулась. Тетя Элиза стояла рядом, все своим видом подбадривая племянницу.

Лилиан вздохнула, взяла одну из лент и завязала на рукояти аккуратный мертвый узел.

На лице Стратфорда отразилось изумление.

Вероятно, ей следовало завязать бантик.

Она встретила его вопросительный взгляд вежливой улыбкой. Губы Стратфорда дрогнули – кажется, он сдерживался, чтобы не расхохотаться, – и он молча занял свое место на поле напротив соперника.

Лилиан бросила взгляд через плечо. О том, чтобы потихоньку улизнуть, можно забыть. Это нереально, учитывая, что к ней приковано внимание почти всех присутствующих. Она опустилась на стул и постаралась не замечать любопытные взгляды.

Ее переполняло раздражение. Как получилось, что она вынуждена сидеть здесь, на виду у всех, и терять драгоценное время? Во-первых, эти глупые забавы праздных бездельников отвлекают ее от поисков, а во-вторых, на нее обратила внимание целая свора ревнивых завистливых гарпий, которые теперь станут следить за каждым ее шагом.

Она постаралась взять себя в руки и перестать беспокойно вертеться. Что ж, пока она ничего не может изменить. А значит, надо попытаться обратить ситуацию себе на пользу.

Ей пришел в голову лишь один вариант: разозлить графа настолько, чтобы он обращался в бегство всякий раз, когда заметит ее в другом конце сада. Но как это сделать? Лилиан стала думать обо всем, что больше всего раздражает в представительницах ее пола. Жеманность? Слезы? Хлопанье ресницами? Обмороки?

Она возмущенно фыркнула. Нет, не то. Да, она все это ненавидела и именно потому ни за что не сможет достоверно изобразить. В конце концов, она же не актриса.

Она останется собой: ну, в какой-то степени, – а с графом придется справляться другим способом. Для начала она превратится в высокомерную стерву и будет кичиться своим умом, не забывая критиковать каждый его поступок и указывать, как было бы сделать правильно.

Мужчины это ненавидят.

Уже к концу сегодняшнего вечера Стратфорд будет готов сбежать от нее на край света.

Глава 6

Джеффри взвесил меч на руке, естественно деревянный, и пробормотал:

– Черт возьми!

– Вы о чем? – отозвался виконт Холбрук, глядя на собственный меч с неменьшим сомнением.

– Только женщине могло прийти в голову организовать нечто подобное, – проворчал Джеффри, угрюмо разглядывая зрителей.

Все было похоже на средневековый турнир. Гости сидели по одну сторону поля: все выглядели веселыми и расслабленными, – а слуги собрались по другую сторону, совсем как знать и крестьяне в старину. Двенадцать женщин расположились на почетных местах, готовые поддержать своих рыцарей. Не хватало, пожалуй, только кривляющихся шутов. Нелепица.

Слава богу, Холбрук был пока единственным из гостей-политиков – остальные приедут только в конце недели.

Джеффри поправил кожаную нагрудную пластину, игравшую роль брони. Как, наверное, над ним потешается Лилиан Клэрмонт!

– Что заставляет вас участвовать в этом фарсе? – чувствуя себя второстепенным актеришкой, резко спросил он у более молодого Холбрука.