Книга Только одна ночь - Кира Дэвис

Но насколько целомудренной я была, попивая воду в приемной мистера Дейда и застегивая заново блузку? Сколько грехов я уже совершила при свете дня? Правила меняются, и мне нужен коктейль, чтобы привыкнуть к этому.

Симона исчезает в кухне и возвращается обратно с двумя стаканами – один для меня, другой для нее. Прозрачная жидкость невинна на взгляд, но гораздо лучше на вкус. Я делаю несколько глотков и опускаюсь на кушетку. Одна из леопардовых подушек прижимается к моей спине. Подруга усаживается на подлокотник возле меня.

– Ты всегда делишься со мной своими секретами, – говорю я.

– А ты со мной никогда, – легкомысленно отвечает Симона.

Это неправда. Однажды я рассказала Симоне о своей сестре. Поведала о ее ослепительном блеске и энергии, пугающе колоссальной. Но Симона не знала, что это секрет. Для нее секретом было то, что никому не известно, а не то, что кто-то пытается забыть.

– У меня раньше не было никаких тайн, – вздыхаю я.

– Раньше. – Симона осторожно произносит это слово и, пытаясь осмыслить его значение, наматывает на указательный палец золотистый локон.

– Ты знаешь, секреты и тайны, они… давят. Я предпочитала путешествовать налегке.

– И что за груз ты несешь, Кейси?

Я не отвечаю, и она меняет тактику:

– Когда у тебя появились секреты?

– В Вегасе, – шепчу я.

– Я знала! – Симона подается вперед и с победным стуком ставит стакан на журнальный столик. – Ты вернулась в номер совсем другой…

– Я же сказала тебе, что выпивала с мужчиной в баре со стеклянными стенами.

Симона отмахивается от моих слов, как он назойливых мух.

– Было еще что-то. – Она энергично встает, словно этим может ускорить мой рассказ. – Когда я оставила тебя за игровым столом, ты еще была той самой женщиной без секретов. А теперь?

– Теперь все иначе. – Я всматриваюсь в себя, пытаясь обрести смелость. – Я предала его.

– Дейва?

– Да, Дейва. Он единственный мужчина, которого я могу предать.

Симона отводит левую ногу в сторону и поднимается на носок, подражая неподвижным фигурам танцоров на стенах.

– Было больше, чем просто поцелуи?

– Да, больше, чем просто поцелуи.

На ее губах зарождается улыбка.

– Ты переспала с незнакомцем.

Я упираюсь взглядом в пол.

– Ты сделала это! Всего на одну ночь ты стала молодой и беспечной!

– Нет, я стала безответственной.

Она выгибает дугой белокурую бровь:

– А есть разница?

Я соглашаюсь с ней. Действительно, разница невелика.

– Дело в том, что он больше не незнакомец.

Теперь обе милые бровки лезут на лоб.

– У тебя роман?

Я ежусь, мне не нравится это слово. Оно слишком затасканное и безобразное.

И прекрасно подходит к тому, что я вытворяла всю прошлую неделю.

– Он нанял меня консультантом для своей компании. Даже когда я не говорю с ним, он… – я перевожу взгляд на фотографии, – он танцует в моей голове. Я вытворяю такое, на что, как мне казалось, я вообще не способна. Думаю о вещах, о которых раньше не думала. Я больше не знаю, кто я.

– Все просто. – Симона садится рядом и берет мои руки в свои ладони. – Ты женщина с секретами… – она внимательно рассматривает мои глаза, губы, волосы, – и тебе это идет.

Я отстраняюсь:

– Это просто волосы, я их распустила.

– Нет, это тайна подсвечивает твои щечки и заставляет глаза блестеть… ты выглядишь… более человечной.

– А раньше я не выглядела человечной?

– Всегда прекрасна, но похожа на статую… Ты помнишь те статуи, которые мы видели во Флоренции во время нашей учебной поездки? Они были просто фантастические… но каким расчудесным ни был бы «Давид» Микеланджело, я не могу представить, что занимаюсь с ним любовью. Слишком твердый, слишком холодный, слишком… идеальный.

Я улыбаюсь своему стакану:

– Я никогда не была идеальной.

– Но все именно так тебя и воспринимают. Восхищаются, да… но теперь в тебе проглядывает человек, и, похоже, это может всколыхнуть в людях другие чувства… более теплые.

– Я спала с ним сегодня.

– У тебя или у него?

– В его кабинете… на его рабочем столе. – Я удивлена тем, что это признание заставляет меня улыбнуться.

– Заткнись.

Я смотрю на нее и краткий миг купаюсь в лучах ее зависти, позволяя себе чуть ли не мурлыкать от удовлетворения, порождаемого моей вновь обретенной храбростью.

– Ты занималась любовью на его рабочем столе, – повторяет она. – Фантастика какая-то!

Я качаю головой:

– В том-то и загвоздка, я проделала это, а потом еще и фантазировала на этот счет.

– Но это лучше, чем фантазии, – поправляет меня Симона. – Теперь это стало воспоминанием, и ты можешь хранить его.

– Нет. В своих фантазиях я… прибавила кое-что.

Я проглатываю остатки обжигающего напитка и пересказываю ей то, что навоображала себе… как он берет меня на глазах у моих сослуживцев. Слова выговариваются с трудом, но я просто обязана поделиться всей этой сумятицей с человеком достаточно неординарных взглядов, чтобы он смог объяснить, что со мной происходит.

– Я представляла, как он занимается со мной сексом перед людьми, с которыми я работаю! – выпалила я в итоге. – Немного экстремально, тебе так не кажется?

Симона с минуту внимательно взирает на меня, потом откидывается на противоположный край кушетки. Она вытягивает ноги в мою сторону, и теперь похожа на римлянку, готовую к тому, чтобы красивые слуги кормили ее виноградом.

– Помнишь, когда я встречалась с Джаксом?

Я киваю. Перед моим внутренним взором возникает Джакс с волнистыми черными волосами и сверкающими карими глазищами.

– Пока я была с ним, я разработала эту фантазию…

– «Разработала фантазию», – повторяю я. Термин кажется настолько продуманным, словно она всеми ночами напролет разрабатывала структуру своих снов наяву.

– Я до сих пор время от времени предаюсь ей. Я лежу на животе на его палубе в одном из шезлонгов, на мне только трусики от бикини. Я не слышу ни стука в дверь, ни шагов его друзей. – Ее голос меняется, становится ниже, глубже. – Он ведет их на палубу… Я встаю, прикрываясь ладонями, подхожу, жму им руки. Я провожаю их в гостиную, и они рассаживаются. Джакс просит меня дать каждому пива из мини-бара. Я наклоняюсь и достаю пиво из холодильника, пытаюсь открыть его, не показывая слишком много, но время от времени они видят лишнее. Я разливаю пиво по стаканам и теперь разношу его… почти голая.