Книга Жлоб на крыше - Д. Артемьев

Списки

Алексею Гарибальдевичу вскоре исполнялось шестьдесят пять лет. По этому поводу он задумал устроить банкет. Для начала он открыл в своем компьютере полный список телефонов и решил оставить фамилии друзей и знакомых. Телефонный справочник насчитывал шесть страниц. Убрал из списка водопроводчика, парикмахера, нескольких врачей, мастера по ремонту газовой колонки, зубного техника, продавщицы соседнего продовольственного магазина, монтера кабельной сети. Убрал телефоны мастерских по ремонту разной аппаратуры, телефоны ателье, магазинов, оптовой продовольственной базы. Оказалось, что вычеркнул почти полторы страницы текста. Осталось чуть более четырех страниц. Алексей подумал, что пока ему удалось сократить не слишком много. Надо было идти дальше.

Вычеркнул фамилии людей, которых совсем не помнил или помнил смутно. Затем пришлось убрать из списка всех иногородних и живущих за границей. В Германии, Америке, на Кипре, в Англии и Эстонии жило довольно много знакомых и родственников. В результате остался список из двух страниц. Он прикинул количество – получилось больше ста человек.

Теперь надо было тщательно пройтись по оставшемуся списку. В нем оказались люди с прежней работы, из спортивной секции, давно заброшенной, некоторые соседи, дачные знакомые. Многие из них были несовместимы. Например Коля Мулькин с новой женой и его прежняя жена Антонина. Пришлось оставить только Мулькина, хотя было понятно, что Антонина обидится на всю жизнь. Несовместимых оказалось довольно много. Расправившись с ними, Алексей принялся за оставшихся. Пришлось убрать несколько знакомых, склонных перебрать и устроить скандал. Такие на банкете совсем не нужны. Также были не нужны язвенники и разные другие больные, измученные диетой. Для них пришлось бы готовить отдельные блюда, а кто это в ресторане согласится создать несколько порций манной каши или прозрачный рыбный супик. С язвенниками пришлось распрощаться. Список сократился до шестидесяти трех человек, не точно. Это потому, что было неизвестно, придут ли парами или по одному. Вот у Жорика жена никогда не ходит на банкеты и сборища, а специально уговаривать ее нисколько не хочется. А соседка по даче Оськина всегда заявляет, что ходит без своего старого пердуна. В общем, в списке условно значилось шестьдесят три человека. Это было очень удачно, поскольку именно столько людей мог вместить зал, на который ориентировался юбиляр.

Значит, заказ в ресторане надо сделать человек на шестьдесят, поскольку обязательно кто-нибудь заболеет, уедет или просто свинтит от мероприятия из-за скупости. А таких набиралось пару – тройку персон. А если придет несколько человек помимо списка – не беда. Алексей рассчитывал на Ашота, владельца ресторана армянской кухни с довольно вместительным залом. Шестьдесят человек там смогут поместиться, да еще останется небольшой пятачок для танцев. Он познакомился с Ашотом в позапрошлом году, и частенько посещал этот ресторан. Мясо там готовилось – пальчики оближешь. А армянские закусочки были выше всех похвал. Но главное – цены. Вполне божеские цены, тем более что Ашот позволит часть выпивки принести с собой. А уж выпивку Алексей возьмет на оптовой базе, и обойдется она втрое дешевле, чем в ресторане.

Неожиданно Алексей вспомнил, что он вычеркнул несколько человек, у которых он уже побывал на юбилеях. Их надо было пригласить обязательно. Пришлось вернуть эти фамилии в список. А из списка вычеркнуть столько же человек. Это была серьезная работа. Требовались глубокие размышления, типа кто и насколько глубоко оскорбится, узнав, что его не пригласили на юбилей. Пришлось пойти на сокращение родственников, – пожертвовать двумя старенькими тетушками и одним троюродным дядей. Итак, список был закончен. Можно было его распечатать, и на досуге подумать, что еще необходимо исправить.

Кроме того, на досуге было что обдумать. Кое-что придется вытерпеть – идиотские рифмы, прославляющие его юбилей, типа «как Кибальчич, наш Гарибальдич» или «а в науке корифей славный дядька Алексей». Еще несколько приятелей с женами обязательно пропоют придуманный ими гимн, где всего в пятнадцати куплетах опишут его семейную, научную и общественную жизнь. Потом телеграммы от родственников из-за границы. Затем выступят шутники, зачитают телеграммы от Президента страны. Да, еще, обязательные коленкоровые папки от администрации прежней работы, от профсоюза, от бог его знает кого. И он, с идиотской благодарственной улыбкой принимающий все эти отбросы современной банкетной цивилизации. Как хотелось этого избежать. Особенно хоровых декламаций. А Фима! Самый близкий друг. Придется выслушивать картавый получасовой тост, зачитываемый в славянском стиле по длинному свитку собственного Фиминого изготовления. Ну почему, почему Фима и «гой еси добхый молодец Алексей Гаххибальдьевич»? Все это вгоняло в уныние. Но надо было продолжать готовиться к банкету.

Алексей включил принтер, тот заворчал, и выдал два отпечатанных листа. Хотя список помещался всего на одной странице. Алексей удивился, взглянул на листочки, и обалдел. Принтер распечатал те полторы страницы, которые он вычеркнул прежде всего. Водопроводчик, парикмахер и прочие необходимые в жизни персоны. Он взглянул на экран, оказывается он нечаянно сохранил именно этот первоначально вычеркнутый список. Повертел в руках оба листочка. Задумался. Улыбнулся. И принялся вычищать этот список от совершенно случайных, давно не используемых телефонов. В результате осталось шестьдесят человек. Это были люди, которые чинили ему одежду, ремонтировали телефон и другое бытовое оборудование, продавали отборные яблоки, пропускали без очереди заплатить коммунальные платежи.

Знакомые едва кивали, родственники перестали звонить, по электронной почте присылались сплошные: «Что случилось, ты здоров. Нам черт знает что сообщают». Все это была шелуха. А главное было вот что. Женщина из мастерской по ремонту одежды, держа бокал в руке, сказала:

– Простите меня, если брякну что неположено. Я на банкетах не бываю. Какие мне банкеты, дома мать больная лежит, малой, которого тоже кормить надо. Оставила сегодня их на соседку. Вот. А Алексей Гарриевич! Ну, я ему уже много лет одежу чиню. Где подшить, в поясе ушить, или джинсы укоротить. А он меня на банкет пригласил. – Нет, вы не подумайте, это я от радости плачу. Вот сколь буду работать, пусть приходит – все починю, все сделаю. Никому так! Все, что смогу! Ну что еще, ну не знаю.

Овации.

День рождения

Звонок раздался, когда Игорь достал из кухонного шкафа четвертинку водки.

– Празднуешь? – спросила бывшая жена. – Гости хоть есть?

– М…да.

– Значит, никого, – уверенно сказала бывшая жена. – Одни мечты! Ну, что же, счастья тебе, удачи. Пусть сбудутся твои мечты, хоть одна.

Она вздохнула и положила трубку. Больше сегодня никто не звонил.

Игорь вышел во двор. Возле машин собрались соседи, что-то обсуждали. Когда Игорь появился из подъезда, к нему энергично направилась Ирина Петровна, большая активистка всех трех подъездов.

– Игорь Иванович, – строго сказала активистка, – мы же предупреждали: мусорные мешки не оставлять, ждать машину. Опять Вы нарушили.