Книга Казан, благородный волк - Джеймс Оливер Кервуд

Так они добрались до края скалы; но здесь надо было спрыгнуть вниз с высоты в три-четыре фута. Тогда-то Казан увидел, насколько беспомощна стала Серая Волчица. Она скулила и раз двадцать припадала к земле, прежде чем решилась сделать скачок. Прыгнула она неловко, на прямых лапах, и рухнула у ног Казана. Падение дало ей понять, что она вне опасности лишь тогда, когда морда ее касается идущего впереди Казана. Она послушно следовала за ним, прижавшись плечом к его боку.

Они вышли на равнину. Казан держал направление к зарослям у русла ручья. На протяжении короткого пути Серая Волчица раз десять спотыкалась и падала.

С каждой минутой Казан все лучше понимал, что значит слепота. Один раз, в погоне за зайцем, он понесся в сторону, но, не сделав и двадцати прыжков, остановился, поглядел назад: Серая Волчица ни на шаг не сдвинулась с места. Она стояла неподвижно, нюхая воздух, и ждала своего друга. Целую минуту Казан тоже простоял в ожидании. Потом вернулся к ней.

С этого момента Казан всегда возвращался туда, где оставил Серую Волчицу, зная, что обязательно найдет ее на прежнем месте.

Весь этот день они провели в зарослях. К вечеру Казан отправился в хижину. Джоанна и ее муж были дома, и оба сразу заметили разодранный бок и свежие рубцы на голове и плечах Казана.

— Он дрался либо с рысью, либо с медведем. Волк не мог бы так его отделать, — сказал мужчина, осмотрев Казана. — Эта драка чуть не стала его последней.

Целых полчаса Джоанна хлопотала над Казаном. При этом она что-то ему говорила, поглаживая его своими нежными руками. Она промыла ему раны теплой водой, намазала их каким-то целебным составом, и Казана охватило прежнее желание остаться с Джоанной, никогда больше не возвращаться в леса. Она позволила ему целый час пролежать на крае ее платья, касаясь носом ее ноги, а сама сидела тихо, занимаясь каким-то рукодельем. Потом Джоанна поднялась, чтобы приготовить ужин, и Казан тоже встал и, слегка пошатываясь, направился к двери. Серая Волчица и ночной мрак требовали его к себе, и он отвечал на этот зов, понуро опустив плечи и голову. Прежней радости не стало.

Казан дождался, пока откроют дверь, и ушел. Уже взошла луна. Серая Волчица встретила его, тихо скуля от радости. Она ткнулась в его шею своей слепой мордой, и, казалось, она, слепая, была более счастлива, чем Казан во всей его силе.

И вот началась подлинная борьба между верной слепой волчицей и женщиной. Если бы Джоанна имела хоть малейшее представление о том, кто оставался там, в зарослях, если бы она хоть однажды увидела несчастное существо, для которого Казан был теперь всем на свете — и солнцем, и звездами, и луной, и спасением от голодной смерти, — она бы, наверное, не стала отнимать Казана у Серой Волчицы. Но Джоанна ничего этого не знала; она все больше приручала Казана, заманивала его в хижину и постепенно побеждала.

Наконец, неделю спустя после битвы на Скале Солнца, наступил решающий момент. За два дня до этого Казан отвел Серую Волчицу на лесистый мыс у реки. Там он оставил ее, а сам ушел к хижине. На этот раз муж Джоанны вечером привязал к его ошейнику толстый ремень, а другой конец ремня закрепил в скобке, ввернутой в бревенчатую стену.

На следующее утро Джоанна и ее муж поднялись еще затемно. Солнце только-только показалось, когда все они вышли из хижины. Мужчина нес на руках ребенка, Джоанна вела Казана. Она заперла дверь и последовала за мужем вниз к реке. Казан услыхал, как из горла ее вырвался звук, похожий на сдерживаемое рыдание. У берега стояла большая лодка — каноэ, — уже нагруженная. Джоанна вошла в лодку первая, затем муж передал ей ребенка. Она потянула ремень, и Казан улегся у ее ног.

Они оттолкнулись от берега. Солнце пригревало Казану спину, и он лежал с закрытыми глазами, положив голову на колени Джоанне. Рука ее мягко легла ему на шею. Когда лодка стала приближаться к лесистому мысу, у Джоанны снова вырвался тот же звук, которого муж не мог расслышать, — звук, похожий на рыдание.

Джоанна на прощанье помахала рукой хижине, уже исчезающей за деревьями.

— Прощай! — крикнула она. — Прощай!

И тут она опустила голову, прижимаясь к Казану и к ребенку, и расплакалась.

Муж ее перестал грести.

— Ты жалеешь, Джоанна?

Они проплывали в этот момент вдоль мыса, и ветер вдруг донес до ноздрей Казана запах Серой Волчицы. Казан поднялся, негромко заскулил.

— Ты жалеешь, что мы уезжаем?

Джоанна покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Только я ведь всегда жила здесь, в лесах. Они для меня — родной дом.

Мыс с белой песчаной косой, похожей на вытянутый палец, остался позади. Казан стоял, не спуская с него глаз. Человек окликнул его, а Джоанна подняла голову. Она тоже посмотрела на мыс, и вдруг ремень выпал из ее пальцев: она увидела, кто стоит у края белой песчаной косы. Там ждала Серая Волчица. Невидящие глаза ее были повернуты в сторону Казана. Волчица поняла все. Чутье объяснило ей то, чего не видели глаза. Казан и человеческий запах находились вместе, и они уходили все дальше, дальше, дальше…

— Посмотри, — прошептала Джоанна.

Муж обернулся. Передними лапами Серая Волчица стояла в воде. Потом она села, подняла голову к солнцу, которого не могла видеть, и послала Казану долгий прощальный клич.

Лодка накренилась. Темно-бурое тело метнулось в воздухе, и Казан исчез.

Мужчина потянулся за ружьем. Рука Джоанны остановила его. Лицо ее было бледно.

— Пусть он вернется к ней! Пусть он идет! Пусть идет! — закричала она. — Там его место, рядом с ней.

А Казан, достигнув берега, стряхнул воду с косматой спины и в последний раз взглянул на свою хозяйку. Лодка постепенно исчезала за первой излучиной. Еще мгновение, и она скрылась из глаз.

Серая Волчица победила.

10. ЛЕСНОЙ ПОЖАР

После схватки с огромной дымчатой рысью на Скале Солнца Казан все реже и все более смутно вспоминал о прежних днях, когда был ездовой собакой, а потом воЖаком волчьей стаи. Конечно, прошлое не может окончательно изгладиться из памяти, но всегда отдельные воспоминания будут ясно выделяться на фоне остальных, как языки пламени на фоне ночного мрака. Но, подобно тому, как в жизни человека определяющими и отправными точками служат такие важные события, как, например, женитьба или решающая ступень в карьере, так для Казана жизнь началась будто с тех двух трагических событий, которые так быстро последовали одно за другим после рождения детенышей.

Первым событием была схватка на Скале Солнца, когда дымчатая рысь выдрала глаза красивой подруге Казана и разорвала их детенышей. Казан убил рысь, но месть не могла вернуть зрение Серой Волчице. Никогда уже не ходить им вместе на охоту, не рыскать с дикими стаями на равнинах и в лесных чащах. Поэтому-то при воспоминании о той ночи Казан всегда начинал рычать, а губы его вздергивались, обнажая длинные белые клыки.

Вторым событием явился отъезд Джоанны и ее семьи. Что-то говорило Казану, что назад они не вернутся. Порою яркая картина вставала в его памяти: солнечное утро; женщина и ребенок, которых он любит, и мужчина, которого он ради них терпит, уплывают в лодке… Казан часто выходил на мыс и с тоской смотрел на реку, на то место, где он выпрыгнул из каноэ, возвращаясь к своей слепой подруге.