Книга 1001 ночь без секса - Сюзанна Шлозбер

Конечно, я не относилась к этим вычислениям серьезно. Я не сомневалась, что у меня достаточно времени на пару-тройку веселых интрижек и расставаний – до тех пор, пока я не встречу, наконец, достойного кандидата на роль мужа.

Моя бурная деятельность пока не дала мне возможностей для флирта, но я познакомилась с несколькими женщинами, предложившими свести меня с «подходящими» парнями. Обычно я отклоняла подобные предложения, потому что уже имела представление о «свиданиях вслепую» – все они неизменно кончались полным провалом. Одним из наихудших было свидание с мохелем – человеком, который производит ритуальное обрезание у еврейских младенцев мужского пола. Он был акушером, но свернул свою практику и объяснял это так: «Женщины рожают долго, и часто к тому же ночью. А тут – чик-чик, полштуки баксов, и я пошел».

Но поскольку я приехала в Бенд ослепленная открывающейся передо мной перспективой, то не находила ничего невероятного в том, чтобы познакомиться с «подходящим» мужчиной в том числе и таким путем. Надежды переполняли меня, я горела желанием не упустить ни одну из предоставившихся мне возможностей.

Одним из первых, с кем меня свели, был фотограф – мужчина остроумный и привлекательный, но с длинной, до пояса косой, и мне не удавалось не обращать на нее внимания. Но на второе свидание он не явился: ему пришлось вызывать шерифа, потому что его бывшая жена нарушила судебное предписание о неприближении. Я так и не получила официальных извинений и думаю, что это к лучшему.

Дважды я ужинала со страховым агентом – симпатягой-блондином, но разговор, в конце концов, свелся к обсуждению страховки на случай нетрудоспособности. Не теряя надежды, я отправилась в пиццерию с по-мальчишески привлекательным инженером, но его одолевала страсть к ходьбе на лыжах. Каждый раз он подсчитывал, сколько дней из 365 провел на лыжах и сколько месяцев подряд этим занимается (получалось семьдесят восемь месяцев), а однажды употребил местоимение «мы» – что-то вроде «мы вчера гуляли по окрестностям» – применительно к себе и своим лыжам.

Первая искра надежды зажглась у меня с программистом. Он был умен, с ним я легко нашла общий язык и к тому же – так уж вышло – он тоже оказался евреем. Программист был на редкость худощав, и его волнистые волосы до плеч я не назвала бы слишком привлекательными. Все же я, пожалуй, не хотела бы, чтоб он их остриг, потому что только в них – из всей его внешности – просматривался хоть какой-то объем. Словом, парень, которого я обозначила как «Длинноволосого Еврея», чтобы при разговорах с подругами отличать его от «Длинноволосого Фотографа», с первого взгляда не слишком мне понравился, но я все-таки решила дать ему шанс. Ведь как с самого начала влекло меня к Алеку – и что из этого вышло?

Встретившись с «Длинноволосым Евреем» четвертый раз, мы поехали на «лавовые дорожки» – аттракцион «Космический боулинг» считался одним из лучших развлечений в Бенде в субботу вечером, когда устанавливались светящиеся в темноте кегли. Не знаю, потому ли, что свет был приглушен, а я уже несколько месяцев изнывала без секса, но в ту ночь ягодицы «Длинноволосого Еврея» выглядели довольно аппетитно. Когда он пригласил меня зайти к нему домой, я призналась, что нахожу его привлекательным. Он улыбнулся, взял меня за руку и повел к себе в спальню: Мы разделись и уже начали ощупывать друг друга под одеялом, как вдруг он остановился.

– Понимаешь, – сказал он, – я уже три недели выбираю себе машину и так устал… – Мне показалось, что я чего-то не понимаю, но он быстро внес ясность: – Хочется поберечь силы. Следующую машину я возьму уже насовсем. – Он явно считал, что я – не та модель, которую он ищет.

Я лишилась дара речи, не зная, чем оскорблена больше: тем, что меня сравнили с тачкой, или тем, что меня отверг мужчина, в чьей постели я лежала обнаженная. Он предложил мне остаться, но предупредил, что сексом заниматься со мной не будет. Если бы не было три часа ночи, а на дворе не стояла глухая зима, я бы тотчас же ушла. Но я еще не совсем привыкла к здешним морозам и не чувствовала в себе достаточно энергии, чтобы снова натянуть четыре слоя одежды и потом еще сидеть десять минут в машине и ждать, пока прогреется мотор. И я, еле сдерживая ярость, выбрала путь наименьшего сопротивления: повернулась к стене и заснула. Нелепое это свидание завершилось утром, когда я и «Длинноволосый Еврей» согласились остаться друзьями, которыми никогда не были.

Да, «Длинноволосый Еврей» оказался козлом, но я напомнила себе, что это первый козлина, встреченный мной в Бенде. Я поздравила себя с тем, что это происшествие не выбило меня из колеи, но одно обстоятельство подпортило мне настроение. Паучьи руки «Длинноволосого Еврея» и его возмутительные автомобильные аналогии напомнили, чего я лишилась в Беркли. Признаюсь, я не могла удержаться оттого, чтобы не сравнивать всех моих здешних знакомцев с Алеком. Конечно, и он имел свои завихрения, но по крайней мере у него не было психованной экс-жены, он не считал, что лыжи – его друзья, и не доводил волосы до такого состояния, как у Шегги из «Скуби-Ду».

Я полагала, что, убежав от прошлого и бросив все силы на то, чтобы построить новую жизнь, безболезненно переживу расставание. Но нет, я лишь оттягивала неизбежное. Через пару месяцев после переезда стало очевидно, что я в когтях Постразрывного Синдрома.

Главный его симптом – навязчивое и неослабевающее желание снять трубку и позвонить. Словно заядлый курильщик, который пытается завязать, вы колеблетесь и рассуждаете: «Ну что такого, если я просто скажу «привет»? Может, ему интересно, как у меня дела. Может, ему хочется позвонить, да он не решается. Или… да! Может, я забыла у него дома какую-нибудь нужную вещь?»

Каждый раз, когда моя рука тянулась к телефону, я напоминала себе, как плохо все у нас закончилось. Словно анонимный алкоголик, которому, чтобы не взяться снова за бутылку, необходимо обсудить свои проблемы, я звонила кому-нибудь из членов своего Кабинета – за дополнительным напоминанием. Все подруги согласились стоять на страже.

И вот, прожив в Бенде несколько месяцев, я прибегла к самому изощренному способу, чтобы только не звонить Алеку. Вместо этого я позвонила в городскую полицию. Сказав, что хочу лучше познакомиться с городом, я записалась на совместное патрулирование в субботу вечером. Я надеялась, что вечер, проведенный с полицейским, излечит меня от воспоминаний о моем полицейском. Возможно, мне даже повезет, и он окажется вполне привлекательным парнем, готовым сделать что-то, не входящее в его служебные обязанности.

Я воспряла духом, увидев, что мне прислали молодого мускулистого, стриженного под полубокс парня, но уже с первых минут в патрульной машине он начал радостно трещать про свою жену, четырехгодовалого ребенка и «еще малыша». Следующие пять часов мне пришлось изображать интерес к работе полицейского управления Бенда, вспоминать полицейский жаргон, которого я набралась у Алека, и задавать вопросы типа «Так как вы обычно задерживаете автоугонщиков?» или «А часто ваши офицеры сами выезжают на патрулирование?», тогда как на самом деле мне хотелось знать только одно: «А есть у вас неженатые полицейские, которые не прочь потрахаться?»