Книга Наши все тридцать - Наталья Даган

Мой спутник едва не поперхнулся устрицей.

– Что? – Он вытаращил на меня глаза. – Я?! На такси?!

– Боже мой, ну купите себе другую машину, попроще. – Я пошла на компромисс сразу же.

Последовала минутная пауза. Он смотрел на меня, ошарашенный. Затем, проглотив устрицу и одолев-таки состояние легкого аффекта, он тоже взглянул в окно. Его острый профиль а-ля Николас Кейдж показался мне прекрасным. Его голубые с просинью глаза оставались какое-то время такими же холодными, как и сугробы в вечереющем воздухе Москвы. Затем что-то дрогнуло в них и растеплилось. И вот в глазах его уже светилась неподдельная любовь.

– С какой стати мне покупать другую машину! – сказал он, оторвавшись от созерцания спорткара. – Мне эта нравится. Это моя машина. И я хочу в ней ездить.

Я пожала плечами. Мы опять помолчали.

– Вот что мне в тебе нравится, – неожиданно перейдя на «ты», продолжил он, – вот сидишь ты тут со мной как с простым смертным, не млеешь от ширины моего лопатника, а как на человека на меня пытаешься посмотреть.

– Почему пытаюсь? – удивилась я. – Уже вижу.

– Ну и как? – горделиво отозвался он.

– Никак, – ответила я, – не нравитесь. Никогда мне не забыть выражения его лица.

Если бы внезапно я влепила ему пощечину, эффект был бы куда меньший.

Но это было правдой. Он мне действительно не нравился. Это был неглупый человек, с хваткой настоящего хозяина жизни, но так давно и прочно привыкший покупать людские жизни и рулить ими, подобно богу, так сильно заигравшийся в эту игру, что ничего уже, кроме потенциального азарта от купли-продажи, не излучал, даже толики сексуса и обаяния. Его мужской энергетики я не чувствовала вовсе, не говоря уж об обаянии.

– Как ни крути, – с грустью говорю я Аде, – а получается, спорткар был гораздо интересней своего хозяина.

– Кстати, – добавляет она, – его отношение к спорткару отлично иллюстрирует его отношение к женщинам. Так уж он его любит, спорткар этот, что готов его на зимних дорогах убивать, только бы с ним не расстаться. Должно быть, и бабу свою, когда надо будет, он в зимний гараж не поставит. А будет любить ее со страшной силой и гонять в хвост и в гриву, пока она не износится и не надоест. А там уж… Новая партия спорткаров поступит в продажу.

И, помолчав, спросила:

– А что за спорткар-то? Я назвала марку.

Ада присвистнула. Первый раз я слышала, чтобы Ада, консервативная женщина родом из провинции, свистела. Тем более по телефону.

– И что, – спросила она меня, – вот прямо стояла эта машина в зимней замяти? Прям снег на нее намело?

– Ну да… Но на капоте, конечно, там, где двигатель, снег таял. Так что он не весь в зимней замяти стоял.

– Боже ж мой, – сказала тогда с чувством Ада, – все-таки Россия – родина слонов.

Пятым приехавшим ко мне был мой личный ангел-хранитель. Наверное, это был подарок, посланный мне свыше. Так сказать, «за усердие и борьбу за справедливость». Наша с ним встреча была априори бессмысленной. Он был вдвое старше, с совершенно жуткой судьбой, но не искореженный ею, а очень добрый и мудрый человек. Нашу переписку я храню до сих пор. Двух бесед с ним мне хватило, чтобы руду моего бессмысленного, как мне казалось, жизненного опыта за последние несколько лет обратить в бесценное золото совершенно очевидных судьбоносных выводов. Человек же пропал, как и появился, оставив в электронной почте все свои контакты и телефон психолога, «прекрасного специалиста, который поможет в трудную минуту». Я тогда, помнится, несколько удивилась, но телефон все-таки переписала.

Шестой материализовавшийся объект был забракован по факту женатости, что выяснилось только при встрече.

– А что, там много женатых? – настораживается Ада.

– Половина состава, если не больше, – отвечаю я, – любовниц ищут. Хотя чаще это похоже на поиски себя.

А вот седьмым ко мне приехал человек, оправдавший наконец все надежды редакционного состава и лично мои оправдавший тоже.

Это оказался национальный герой.

В действительности ни одна нация своих героев в лицо не знает, кроме, пожалуй, таких, как Гагарин. При этом у нас-то героев, похоже, больше всего. Так вот, мой был не Гагарин. Из уважения к его заслугам я назову его… ну, скажем, Владимир Владимирович. Это был настоящий серый кардинал силовых структур, ветеран практически всех горячих точек Союза и России, боец по жизни и по характеру. Оказалось, что представители этих самых структур тоже испытывают жесточайший дефицит потенциальных подруг и невест! Все время они проводят на работе, а на их работе женщин нет.

Помимо множества наград и власти, которой был наделен, Владимир Владимирович имел еще три увлечения: оружие, охота и специальные сорта курительной смеси. В матушке-родине души он не чаял и был патриотом, причем урожденным, а не убежденным.

Наша переписка началась со взаимной атаки. Его слишком привлекательное для мужчины фото слишком явно выбивалось из общего ряда на мужской половине сайта. И вызывало подозрение в том, что это жиголо: таких на сайтах знакомств каждый четвертый. Но я возвращалась к этому лицу снова и снова, перечитывая скупую анкету.

Сложился совершенно определенный образ: успешный бизнесмен, уставший оттого, что его желания перманентно опупевают от его возможностей, поднялся-таки на серьезные отношения! Наглая лисья морда бестрепетно взирала в объектив из-под красивой шляпы. Порассматривав ее день-другой, я в середине рабочего дня, прямо из редакции, кинула ему по почте свои фотки, присовокупив вопрос о том, чем же он, собственно, занимается. Подписалась я псевдонимом, который звучал Красотка.

Он ответил в тот же день и в том стиле, что «Хотите продать мне свою красоту, давайте торговаться. Денег у меня много, могу купить».

Я опешила от такой наглости. И тут же накатала ему отнюдь не хладнокровный ответ, осадив его что есть мочи (за всех олигархов попало ему, бедняжке). Я была уверена, что больше он мне не напишет. Но он написал, извиняясь и приглашая в ресторан. Приглашение я проигнорировала, пытаясь растянуть немного нашу переписку, томясь любопытством, предчувствуя удачу. В следующем письме он приглашение в ресторацию официально снял (!), но оставил телефон.

И через пару дней молчания я набрала заветный номер.

Голос у него оказался настолько низкий, что временами давал оттяг в сип. За десять минут телефонной беседы он сообщил мне, что: а) у него дома живет ручной удав; б) что своих пираний он кормит белыми мышами; с) что он реально очень-очень большой человек (на деле оказалось сто семьдесят восемь сантиметров); д) и что очень сильно занят по жизни, поэтому ищет подругу по Интернету.

– А занят – это как? – спросила я.

– А так, – ответил Владимир Владимирович, – что если мы сегодня не увидимся, а сегодняшний вечер у меня как раз свободен, то вполне возможно, что в следующий раз увидимся недели через три.