Книга Отважная защитница - Сандра Мадден

Элизабет понимала, что фактор неожиданности в данном случае должен сыграть на руку ей, а не преступнику. Она встала в боевую позицию, прислушиваясь к звукам за дверью. Раз преступник ворвался в чужой номер, его вполне можно будет передать полиции. Но сначала, конечно, эту женщину или этого мужчину, кто бы это ни был, надо поймать и обезвредить. Различая лишь неясный силуэт в темноте, Элизабет бросилась на преступника. Сильный удар сбил его с ног, и он упал на пол.

Не успев обрадоваться победе, Элизабет испугалась, что могла не рассчитать силы. Она нащупала выключатель, в комнате зажегся свет, и Элизабет в изумлении застыла перед лежащим на полу Хейлом Бриджесом. Глаза девушки расширились от нахлынувшего ужаса. Тысячи страшных предположений сводили ее с ума.

Вдруг она повредила ему горло? Вдруг Хейл никогда не сможет больше петь? Удар ведь, кажется, задел шею. Или не задел? О Господи, что же теперь делать! О деньгах можно забыть. А еще ее упекут в тюрьму! В эту ужасную женскую тюрьму, где она будет гулять по двору в тюремной робе вместе с другими горемыками.

На глаза девушки навернулись слезы. Она плотно закрыла дверь и опустилась на пол рядом с Хейлом. Каким симпатичным он сейчас выглядел! Такой милый, такой безобидный!

Она приложила ухо к груди Хейла. Сердце билось. «Спасибо, Господи», — прошептала Элизабет.

Она нежно обняла мужчину. Его голова безжизненно лежала у нее на груди, но даже сейчас от близости Хейла у нее шли круги перед глазами, а тело охватывала дрожь.

— О Хейл! — чуть не плакала Элизабет. Одной рукой она обняла его за плечи, а другой осторожно поддерживала голову. — Хейл, мне так жаль, так жаль! Я не хотела, клянусь, я не хотела причинить тебе боль. — Ее речь прерывалась всхлипами, она с трудом подбирала слова. — Что же мне теперь делать? О, я знаю, ты думал, что я ненавижу тебя, но это не так! Ты такой талантливый! И ты заботишься о больных детях! — Элизабет чувствовала, что городит чушь, но беспомощность Хейла сводила ее с ума. — Ты можешь быть таким милым… и симпатичным… очень-очень… привлекательным. Ох, я не хотела причинить тебе боль! Как же мне объяснить?! Я же должна защищать тебя, понимаешь, я просто не имею права в тебя влюбиться! Не злись на меня, не злись! — Элизабет отчаянно шмыгала носом.

Ее сердце замирало от сладкой боли, когда она смотрела на Хейла. Сейчас он не представлял для нее никакой угрозы, и она не могла удержаться, чтобы не поцеловать его. Элизабет наклонилась к Хейлу и коснулась его губ. Резкий запах бурбона заставил ее отстраниться.

— Значит, мистер Бриджес, вы опять всю ночь где-то шлялись! — воскликнула она в праведном гневе, тут же забыв о его беспомощности. — Напивались и бог знает чем еще занимались! — Она отняла свою руку, поддерживающую голову Хейла, и его голова ударилась об пол. — Вставай же, черт побери! Поднимайся с пола, и я задам тебе настоящую трепку!

Но Хейл по-прежнему не двигался. Ни единого признака жизни.

Элизабет пошла на кухню, налила стакан холодной воды и безжалостно вылила ее на голову Хейла. Суровые меры подействовали, и он медленно начал приходить в себя. Он держался одной рукой за голову, а другой — за живот и стонал, но Элизабет была слишком разозлена, чтобы быть милосердной. Она присела на колени возле его головы и буквально прошипела ему на ухо:

— Ты чуть было сам не укокошил себя.

Хейл только слабо простонал в ответ и попытался отвернуться.

— Я выполняла свой долг, — неумолимо продолжала Элизабет. — Я думала, что твоей жизни угрожает опасность.

Хейл вновь простонал.

— Я же не могла знать, что тебе придет в голову вопреки всем договоренностям отправиться пьянствовать и… развратничать. — На последнем слове ее голос предательски дрогнул. — Газеты писали чистую правду!

Хейл примирительно поднял руки, умоляя ее остановиться.

— И не думай, что я тебе посочувствую! — заявила девушка. — Тебе вообще повезло, что я тебя не убила.

Хейл моргнул и медленно повел головой, как бы проверяя, цела ли она. Потом глаза его неожиданно закатились, и он неподвижным взглядом уставился в потолок. Элизабет снова запаниковала и похлопала его по щекам:

— Поговори со мной, Хейл, скажи что-нибудь!

— О-ох…

— Открой глаза, открой, ты в порядке, не притворяйся! — Она постаралась, чтобы ее голос звучал убедительно.

— Черт побери, — пробормотал Хейл, — ты дерешься, как дьявол.

— Сам виноват. Сидел бы в номере, ничего бы не случилось.

Хейл все еще лежал на спине, изучающе глядя в потолок.

— Такое впечатление, что по мне проеxал бульдозер.

— Нет, это всего лишь мой коронный удар, — отчеканила Элизабет. — Ты… у тебя что-нибудь болит?

— Лучше спроси, что не болит.

Элизабет молча смотрела, как Хейл изо всех сил старается приподняться на локтях. Когда ему это удалось, он хмуро взглянул на девушку.

— Хорошо, я должна принести свои извинения. — Она решила сыграть на опережение. — Но ты сам спровоцировал меня.

— Да? И чем же?

— Когда я услышала шум, я подумала, что это преступник… преступница. Потому что я была уверена, что ты спишь в своей комнате.

— Но ты же могла хотя бы спросить, кто это, прежде чем бить, а?

— И потерять преимущество первого удара? Да и что я должна была спросить, по-твоему? «Здравствуйте, мисс фанатка, это вы нам угрожаете? Не возражаете, если я вышибу вам мозги?» Так, что ли?

— Да уж, Лиззи, ты меня не на шутку поразила. — Он попытался покачать головой, но тут же сморщился от боли. — Может быть, все-таки поможешь подняться или хочешь еще разок использовать меня в качестве боксерской груши?

Элизабет протянула руку. Хейл с трудом поднялся па ноги, но это усилие вновь заставило его прикрыть глаза от боли.

— Ты сможешь дойти до дивана, Хейл?

Он кивнул и сделал несколько шагов, на лбу выступили капельки пота. Наконец со вздохом облегчения Хейл откинулся на кожаную спинку.

— Зачем ты выходил из номера? — спросила Элизабет.

— А тебе не приходило в голову, что я тут с ума схожу, а?

— О чем ты?

— Ты не представляешь, каково это — знать, что ты в соседней комнате, и не сметь к тебе прикоснуться, Лиззи.

Сердце девушки отчаянно забилось. Она осторожно подсела к Хейлу. В голове, не укладывалось, что Хейл может так думать и так чувствовать. Она глубоко вздохнула. Его серые глаза умоляюще смотрели на нее.

— Я все время думаю о тебе. Скажи, Лиз, а ты обо мне думаешь? Или я для тебя только большой куш, который ты получишь, когда закончишь свою работу? Ты считаешь, что я малограмотный бесцеремонный выскочка, да?

— Нет! — воскликнула девушка. — Я так не считаю! — От глубокой печали, которую она читала в его глазах, перехватывало дыхание.