Книга Разговор о любви - Глория Эванс

Он разрабатывает какой-то умопомрачительный план, промелькнуло в ее голове. Хочет затмить меня, доказать всем, что я не достойна занимать пост начальника нашего отдела… Возможно, собирается пойти со своими разработками прямо к мистеру Брайтману. Я должна заглянуть в эту папку!

Подгоняемая страстным желанием бороться, она, с опаской взглянув на ванную, за дверью которой все еще шумела вода, подошла к сумке Тима, стоявшей на полу у второй кровати.

– Что это ты делаешь? – послышался одновременно со звуком раскрывающейся двери голос Тима.

Джоанна, действуя инстинктивно, плюхнулась на его кровать и улыбнулась.

– Вот, решила проверить, какая кровать мне больше подойдет. Люблю спать на твердом, это…

Только сейчас она взглянула на Тима, и слова застыли у нее на губах. Он стоял перед ней в одних трусах, сидевших на нем, как на модели, демонстрирующей белье в модном каталоге.

Столь красивой фигуры, как у него, Джоанна еще не встречала. От восторга у нее пересохло во рту. Она медленно прошлась взглядом по его атлетическому торсу, по его мускулистым длинным ногам удивительно правильной формы.

– Говоришь, любишь спать на твердом? – спросил Тим, чуть кривя губы в улыбке. – И почему же?

Джоанна сглотнула, смачивая горло, и невероятным усилием заставила свой превратившийся в размокшую вату язык двигаться.

– Потому что это полезно для позвоночника…

Он медленно, подобно подбирающемуся к добыче хищнику, прошел к кровати, на которой лежала Джоанна, опустился на край, протянул руку и провел кончиками пальцев по нежной коже на ее щеке и шее.

– А мне больше нравится все мягкое и теплое, – пробормотал он с хрипотцой.

Джоанна, обомлевшая от его прикосновения, на протяжении нескольких секунд смотрела ему в глаза, боясь дышать. Потом рывком поднялась и спрыгнула с кровати. У нее перед глазами замельтешили белые точки, а сердце ухнуло и забилось так, словно через него пропустили разряд электрического тока.

С пару мгновений она стояла на месте, приходя в себя, потом неуверенной походкой двинулась к своей кровати, на ходу нажимая на выключатель торшера.

Нырнув в постель и зажмурившись, она почувствовала некоторое облегчение, но образ почти обнаженного Тима стоял у нее перед глазами, дразня и мучая до того самого момента, пока ее не сморил крепкий сон без сновидений.

6

В который раз за сегодняшнее утро Тим с удивлением отметил, что, сердясь, Джоанна делается еще красивее.

– Почему ты не предупредил меня раньше, что не умеешь кататься? А сказал об этом только после того, как мы оплатили вход на каток? – отчитывала она его, удерживая за руку.

Тим в своих новеньких дорогих коньках стоял на льду, покачиваясь то вправо, то влево, как беспомощный ребенок, пытающийся делать первые в жизни шаги. При его крупной фигуре и высоком росте это выглядело весьма потешно.

– Если бы я знала, что ты даже стоять на коньках не умеешь, то и не привела бы тебя сюда, – продолжала ворчать Джоанна. – Занялись бы чем-нибудь другим, ведь здесь можно найти развлечение на любой вкус!

Тиму вспомнилось, как начался сегодняшний день: они завтракали в коттедже. Марго, он и Джоанна, пока ели, не перекинулись и парой фраз. Андрэ вообще не явился к столу. Только Энтони и Виолетта выглядели вполне довольными жизнью и болтали о чем-то своем.

– Когда, скажи на милость, я мог бы предупредить тебя о том, что я умею делать, а что нет? – спросил он язвительно. – За завтраком ваша светлость пребывали в пресквернейшем расположении духа.

– А вы, можно подумать, сияли радостью! – парировала Джоанна, отпуская Тима и делая театральный жест. Тим накренился в сторону. Джоанна вновь быстро протянула ему свою руку, и он с благодарностью за нее ухватился.

– Нет, я тоже не сиял радостью, согласен. А все почему? Потому что ты постоянно отшиваешь меня. Например, заставила мучиться всю прошлую ночь!

– Не пытайся свалить на меня вину. Я не приглашала тебя в Сент-Адель! Откуда мне было знать, что ты появишься здесь… – Джоанна вздохнула, проводив завистливым взглядом промчавшихся мимо мужчину и женщину. – Что нам теперь делать? Вот уже пятнадцать минут мы стоим с тобой на месте. Так и закоченеть недолго.

Тим махнул свободной рукой.

– Ты иди, катайся одна. А я пока поучусь хотя бы стоять на льду.

Джоанна фыркнула.

– Раньше надо было думать об этом! Тогда бы мы оплатили услуги тренера, и он занялся бы тобой. Оставить тебя одного, как бы сильно я ни сердилась, я не могу.

Лицо Тима просветлело.

– Интересно, почему ты так обо мне заботишься?

– Боюсь, что ты расшибешь себе лоб! – строго проговорила Джоанна. – Через неделю каникулы закончатся, мне не хотелось бы, чтобы подчиненные мелькали передо мной в офисе изуродованными.

– А-а, – протянул Тим с шутливым пониманием. – Все ясно. – Он протянул руку и потрепал свою начальницу по раскрасневшейся на морозе щеке. В узких спортивных штанишках, короткой куртке на молнии и вязаной шапочке она смотрелась особенно соблазнительно.

– Тим, оставь свои нежности! Ты ничего ими не добьешься, так и знай! – сверкая сине-зелеными глазами, заявила Джоанна. – За время наших каникул в Сент-Адель между тобой и мной, как ни старайся, ничего не произойдет! Я все тебе объяснила и не изменю принятого решения! – Она вложила в произнесенные слова всю свою начальственную жесткость и непоколебимость, но на Тима, похоже, это не слишком подействовало. Он кивнул, но его глаза при этом блеснули мальчишеским озорством.

Джоанна покачала головой и с грустью посмотрела на свои ноги.

– Неужели за тридцать с лишним лет ты не нашел возможности научиться кататься на коньках? – Она взглянула на него так, как будто речь шла об умении писать или читать.

– Я из Северной Каролины, Джоанна, – напомнил Тим. – Ее жители по большей части занимаются другими видами спорта.

– Ах, да! Я совсем забыла.

– Мне и к местным холодам привыкать приходится с огромным трудом, а ты хочешь, чтобы я сразу же превратился в конькобежца. – Он подул на пальцы свободной руки, согревая их.

– Надень перчатку, – посоветовала Джоанна, проникаясь к нему внезапным сочувствием.

Хотя сегодня температура воздуха немного повысилась, но для южанина и этого морозца было достаточно, чтобы сильно продрогнуть.

Тим кивнул и сунул руку в торчавшую из кармана спортивную перчатку.

Джоанна задумчиво сощурилась и спросила:

– Никак не могу понять, зачем ты уехал из дома и поселился именно в Монреале – чужом для тебя городе с суровым климатом. Только для того, чтобы быть поближе к отцу?

Тим медленно отвел взгляд от ее лица и уставился на блестящую гладь огромного катка. Мысль о том, что он скрывает от женщины, столь ему небезразличной, истинную причину своего появления в Монреале и в «Свитиз», терзала его все последние дни.