Книга О чем думала королева? - Павел Амнуэль

Но ничто не могло спустить любовников на грешную землю: они достигли той стадии совместного полета, откуда возврата уже нет. А когда они пришли в себя, Мартин сидел за рулем своей машины, выжидая, когда руки перестанут дрожать. Еще одной иллюзии пришел конец.

Глава 9

– Что это было? – спросила Патрисия, когда к ней вернулось дыхание.

– И чем это пахнет? – вопросом ответил Джек, приподнимаясь на локтях. – Откуда эти цветы?

Патрисия оперлась рукой о грудь Джека и села, свесив с кровати ноги. Нащупав тапки, она встала и подошла к охапке роз, плавающей в луже, источающей приятный запах. Патрисия принюхалась.

– Шампанское, – определила она. – Значит, это был Мартин… Проклятье! Я убью тебя, Джек!

Она и вправду накинулась на него с кулаками. Не ожидавший нападения Джек, пропустил пару тумаков, но сумел увернуться от остальных, перекатываясь на кровати. В конце концов, он ухватил Патрисию за руку и рывком повалил на кровать, а затем всем своим весом погасил ее атакующий пыл.

– Что я буду теперь делать? – вопила она. – Он ни за что не простит меня! Можно и не пытаться!

– Найдешь другого, – с циничной улыбкой предсказал Джек, вызвав у Патрисии последний всплеск агрессивности.

– Ты еще скажи, что у меня есть ты! Лоботряс несчастный!

– Погоди, Патрисия, не шуми. У меня есть план.

– У него есть план! – не унималась Патрисия. – Скажите на милость! По тюрьме заскучал?

– Прекрати истерику и выслушай, – рявкнул Джек, и это подействовало. Патрисия попричитала еще немного в подушку и успокоилась.

– Какой банк на этот раз? – всхлипывая, спросила она.

– У Джулии дома стоит сейф.

– О боже. Джек, ты неисправим.

– Раньше сейф был всегда открыт. Иногда мы складывали в него грязное белье, чтоб даром место не пропадало. Но никогда его не запирали. Никогда. А сейчас он заперт. Возможно, у Джулии завелись какие-то драгоценности. В конце концов, я, как бывший муж, имею право…

– Ограбить свою бывшую жену, – закончила за Джека Патрисия.

– Зачем так грубо? Просто позаимствовать часть. Ведь она выставила меня на улицу без гроша в кармане.

– Ну, в этом она абсолютно права.

– Женская солидарность.

– Ты собираешься взломать сейф?

– У меня есть ключ.

– Откуда он у тебя?

– Ты меня недооцениваешь. Я давно сделал копии ключей от сейфа и квартиры. Я человек предусмотрительный.

– И где ты их хранил все это время?

– Не догадываешься?

– В кармане?

Джек рассмеялся.

– У тебя, дорогая. На самой верхней полке в шкафу, под бумагой.

– Я потрясена, Джек. Выходит, я соучастница.

– Пока нет. Но во вторник, когда Джулия отправится навещать мою бывшую тещу, станешь.

– Только этого мне недоставало! Я не достойна своих предков!

– Своих предков? Рабов?

– Если хочешь знать, Джек, мой прапрадед Джереми был рабовладельцем!

– Не знал, что в твоих жилах течет и белая кровь!

– В моих жилах течет только черная кровь, хотя она такая же красная как у тебя! – гордо заявила Патрисия, натягивая на себя тренировочный костюм.

– Понял. А рабы были белые? – с издевкой спросил Джек.

– Мой прапрадед был рабом у Стэнфордов. Наша семейная легенда гласит, что он спас жизнь своему хозяину на охоте, рискуя своей. Правда, уже через несколько месяцев Стэнфорд-старший скончался от банальной лихорадки. Перед смертью он поделил свое имущество поровну между своим единственным сыном и Джереми и даровал моему предку свободу. Конечно, младший Стэнфорд мог запросто разделаться с ним, но он любил своего отца и чтил его волю. Более того, он согласился продать Джереми свою половину усадьбы со всеми рабами. А их было несколько десятков. Но Джереми не зря считали умным. Он понимал, что если все это вылезет наружу, ему конец. Представляешь, он нанял Стэнфорда в качестве исполняющего обязанности рабовладельца и платил ему жалованье! Он платил жалованье и своим рабам. В итоге, когда с рабством было покончено, у его бывших рабов скопился небольшой стартовый капитал, и кое-кто из них смог открыть свою лавку или мастерскую!

– Неужели никто из соседей Стэнфорда ничего не учуял или сам Стэнфорд не проболтался?

– Стэнфорд держал язык за зубами: ведь и ему бы не поздоровилось. Но слушок пошел, и несколько раз на усадьбу устраивался налет. Но ведь Джереми с семьей продолжал жить в своей лачуге, а Стэнфорд занимал всю усадьбу. Так что налетчики быстро убеждались в необоснованности слухов и даже приносили Стэнфорду свои извинения.

– Замечательная рождественская история! Джулия бы сделала из нее роман.

– Возможно, в этой истории есть немного выдумки. Но дыма без огня не бывает. Когда-нибудь я расскажу ее своим внукам.

* * *

Во вторник утром Джек взял такси и добрался до Чайна-тауна. С уличного автомата он набрал номер телефона Джулии и убедился, что ее нет дома. Беспечной походкой он направился к своему прошлому обиталищу.

На всякий случай Джек позвонил. Подождав минуту, он открыл дверь ключом. В квартире было неприбрано: видимо, Джулия очень спешила к миссис Лестер. Но Джека ничего не интересовало, кроме сейфа. Он вспомнил историю, которую ему наплел сержант Смит, и фыркнул.

Джек мысленно поблагодарил Всевышнего за то, что сейф древней конструкции и не запирается шифром. Иначе проникнуть в него он бы не сумел, даже и не пытался бы. Нет, Джек бы обязательно попытался! Он ведь знал любимые словечки Джулии, дату и место ее рождения – так что вполне мог попробовать подобрать нужный код. Но сейф был времен Фрэнка Каупервуда и запирался обычным ключом.

Джек без труда открыл сейф. Его взору представилось грустное зрелище: стопка из шести-семи пухлых канцелярских папок и… больше ничего!

– Будь я проклят! – рассердился на себя Джек.

Он снял сверху папку и инстинктивно попытался сдуть с нее пыль. Но пыли не оказалось. Он развязал тесемки и открыл папку. Сотни три отпечатанных страниц – роман Джулии Лестер «Голос крови». Джек уселся на диван и погрузился в чтение. Убийство произошло уже на одиннадцатой странице, а это не соответствовало интересам Джека.

Убить человека Джек не мог. Он не мог убить никого. Сама идея убийства претила ему. Панический ужас охватывал его при виде крови. Как-то его обожаемая четырехлетняя сестренка Беренис порезала палец. Ее и без того большие голубые глаза сделались огромными: она с ужасом и любопытством вперемешку наблюдала, как из ее задранного вверх среднего пальчика медленно вытекает красный ручеек. Джеку было на два года больше, и он при этом зрелище бухнулся в обморок. Бедная мама не знала, за какое дитя раньше хвататься.