Книга Так велика моя любовь - Кэтлин Вудивисс

Он опять наклонился, чтобы взять ее на руки, при этом старался быть как можно осторожнее. Илис была удивлена его столь явным проявлением заботы, но у нее не вызывало сомнения, что рано или поздно она выяснит, что за игру они затеяли… если останется жива.

— Я хочу знать, что вы задумали, — требовательно произнесла она. — Почему меня похитили? — Хотя он не ответил, она продолжала настаивать, горя желанием узнать как можно больше. — Вас наняли Редборны? Они пообещали вам награду за то, что вы вернете меня им?

На лице Спенса появилось озадаченное выражение, и он медленно покачал головой.

— Нет, госпожа, — ответил он. — Мы не имеем отношения к Редборнам.

Такой ответ не успокоил Илис. Ее тетка и кузены запросто могли воспользоваться чужими именами, когда нанимали этих людей. В последнее время она взяла за правило прятать под юбкой с фижмами кошелек с деньгами, чтобы в непредвиденной ситуации иметь некоторые преимущества, если придется торговаться. По всей видимости, сегодня она оказалась именно в такой ситуации, однако ей не хотелось заранее дать им понять, что у нее с собой есть деньги. Пусть думают, будто награда ждет их в доме дяди.

— Я могу пообещать вам более крупное вознаграждение, чем те, кто нанял вас для столь низкого поступка. О, прошу вас… вы должны вернуть меня. Я хорошо заплачу.

— Его светлость велел нам доставить вас в Лондон, госпожа, и именно туда мы и направляемся.

— Случайно, не лорд Форсворт? — поинтересовалась Илис и насмешливо улыбнулась. — Уверяю вас, почтенные господа, если это тот человек, кто нанял вас, то он никакой не лорд и к тому же беден как церковная мышь.

— Вам не стоит беспокоиться по поводу его кошелька, госпожа. Его светлости не придется платить нам. Мы верны ему так же, как рыба — воде.

Спокойный ответ Спенса послужил свидетельством тому, что никакая сила не способна заставить его отказаться выполнить поручение.

Фич освещал дорогу своему приятелю, который с Илис на руках направлялся к берегу реки. Поставив фонарь на землю, Фич пошарил в высоком тростнике, росшем вдоль берега, и, намотав на руку веревку, вытащил лодку. Он принялся торопливо готовить место для Илис на носу, заботливо раскладывая меховые полсти, на которые Спенс и уложил свою пленницу. Лодка закачалась из стороны в сторону, когда он забрался на корму.

Фич расположился посередине и, поставив рядом с собой фонарь, взялся за весла. Несколькими на удивление мощными взмахами он вывел лодку на стремнину, выдвинул киль и поставил сучковатую мачту, которую они оба закрепили, прежде чем поднять небольшой треугольный парус. Суденышко крутилось и качалось под напором ветра и сильного течения, пока Спенс, опустив руль и навалившись на румпель, не выровнял его, и оно устремилось вперед.

Когда потушили фонарь, ночной мрак вновь сомкнулся над путешественниками. Глаза Илис привыкли к темноте, и она различила расплывчатые очертания берега. Длинные тени, отбрасываемые парусом и мужчинами, падали на серебристую гладь воды. Позади них на ровной поверхности реки оставался пенный след. Спокойствие ночи, скрип мачты притупили ее чувства, Илис поплотнее укуталась в мех и, внезапно уверившись, что этим людям дано какое-то особое поручение и они не намерены изнасиловать или убить ее, погрузилась в сон.

Казалось, прошло всего лишь мгновение, когда ее разбудил глухой удар, и она моментально открыла глаза. Над собой Илис увидела ветви огромного дерева, образовывавшие полог над ее плавучей постелью. Сквозь ветки, раскачиваемые резким ветром, просвечивали низкие облака, несущиеся по бледному небу. Сорванные листья, обретя свободу, метались в бешеном полете и кружились у нее перед глазами, прежде чем опуститься на мех. Порывы ветра напоминали невидимых беззаботных эльфов, которые скачут по реке и своим нежным дыханием нагоняют на нее рябь. Привязанная длинным фалинем лодка скользила по воде, пока не ударялась о бревно, потом, словно кто-то манил ее, опять удалялась от берега к зарослям тростника.

В другой ситуации Илис, возможно, и наслаждалась бы открывшейся ей картиной, однако при нынешнем положении вещей все мысли о наслаждении прекрасным вылетели у нее из головы. Нестройный храп, издаваемый ее похитителями, разрушал спокойную атмосферу утра, напоминая ей о том, что она пленница. От боли, которая пронзила ее, когда она попыталась шевельнуться, Илис закусила губу. Она поняла, что ночные события не прошли для нее даром. Все ее тело ныло и болело. Она стала осторожно вытягиваться, пока не почувствовала, что мышцы постепенно освобождаются от напряжения. Илис сразу же увидела Фича, спавшего на берегу под деревом, служившим ей пологом. Он был без своей кожаной куртки, которую сунул под голову, и лежал на плаще, защищавшем его от сырости.

Взгляд девушки медленно поднялся вдоль туго натянувшегося фалиня, который от носа лодки шел вверх, к ветке дерева, остановился на узле, потом проследовал по провисшему куску веревки, перекинутой через сук, и замер на Спенсе. Ему, очевидно, выпало дежурить вторым, и он забрался на дерево, откуда было удобнее следить за Илис. Он несколько раз обмотал свободный конец фалиня вокруг своей лодыжки, чтобы лодка не уплыла, если он заснет. По всей видимости, он чувствовал себя в полной безопасности, потому что действительно заснул, и его мощный храп эхом разносился над рекой.

Илис стала изучать обстановку. Если ей удастся выбраться из лодки в тот момент, когда она опять ударится о бревно, ее больная нога помешает ей побежать. Лучше всего взять лодку, но отвязать фалинь от ветки — это полдела, надо будет еще отцепить его от лодыжки Спснса.

Однако судьба распорядилась по-своему, и произошла целая цепь событий, которые удивили бы стороннего наблюдателя. Внезапно подул сильный ветер, течение реки убыстрилось, и лодка стала удаляться от берега, пока фалинь не натянулся как струна. Конец ветки не выдержал напряжения и сломался с громким хрустом. Когда он упал в воду, развязался узел. Лодка устремилась на середину реки, и Илис пришлось уцепиться за борт, так как ветер принялся мотать утлое суденышко. В связи с тем, что девушка оказалась на борту единственным грузом, к тому же смещенным к носу, лодка бешено завертелась. При этом фалинь намотался на свободно болтавшийся румпель. Когда лодку подхватило течением, фалинь натянулся, и Спенса дернуло с такой силой, что сорвало с дерева. Это заставило его немедленно проснуться, но он уже ничего не мог сделать, так как летел по воздуху. Он издал испуганный вопль и в панике попытался уцепиться за ветку, мимо которой в тот момент пролетал. Однако его руки схватили только горстку сухих листьев, и он вертикально рухнул в реку и вдруг исчез из виду. Там, где о» упал, было неглубоко, вода едва доходила ему до груди, и одной ногой он нащупал твердую опору, но всего лишь на секунду. Потому что в следующее мгновение лодку дернуло, и он, подобно морскому чудовищу, появился из-под воды, кувыркнувшись при этом колесом. Его крики переросли в вопль, который оборвался очередным погружением.

Леденящий душу вой наконец выдернул Фича из глубин его сна. Он совершенно явно расслышал в голосе Спенса панические нотки, поэтому вскочил на ноги, разбросав при этом свою «постель». Босиком, в расстегнутой рубашке, полы которой хлопали на ветру, в мешковатых холщовых штанах, он представлял собой воистину причудливое зрелище. Он с благоговейным ужасом следил, как его приятель взлетает над мелководьем, в то время как лодка с высоко задранной кормой несется вниз по течению. Возникший перед ним образ его светлости, дававшего им последние наставления и повторявшего, что «ни под каким видом они не должны дать пленнице сбежать», подтолкнул его к действию. Высоко вскидывая колени и помогая себе руками, Фич со всей скоростью, на которую был способен, понесся вдоль берега туда, где, как он надеялся, сможет перехватить своенравную лодку.