Книга Скандальная дуэль - Дон Мактавиш

– Прости, старина. Прежде это не имело значения, – усмехнулся Саймон. – И коли уж ты настроен играть роль проповедника, по крайней мере, помолись за меня.

– Это я сделаю. Можешь не сомневаться!

Глава 7

Дженна проснулась поздним утром в просторных покоях третьего этажа Кевернвуд-Холла. На мгновение она растерялась в новой обстановке. Шум волн разбудил ее. Сильные порывы ветра швыряли в утес клочья морской пены. Постепенно события прошлых суток восстановились в ее памяти, и у нее сжалось сердце. Это не грезы. Руперт опозорил себя на дуэли, и они оставили его под дождем на пустоши. Он выкрикивал вслед карете Саймона отвратительные угрозы.

Они прибыли в Кевернвуд-Холл очень поздно. Графу нужно было наложить шов на рану, и они задержались у доктора в Бодмин-Виллидж дольше, чем ожидали. Фелпс проследил, чтобы ее с Криспином тем временем накормили в «Гербе Хизервуда», поскольку они не остановятся до Ньюкуэя, чтобы опередить надвигавшийся на скалистое побережье шторм.

В отсутствие графа у Дженны была возможность расспросить Криспина, но она ею не воспользовалась. Она помнила неодобрительный взгляд Саймона, когда Криспин назвал его дядей. Объяснение должно поступить от самого графа, а не из вторых рук. Она не станет вторгаться в его частную жизнь. Насколько это возможно в подобных обстоятельствах, Дженна вела непринужденную беседу, теряясь в догадках. Она воспользовалась временем, чтобы понаблюдать за молодым человеком, который был столь же красив, как и его сестра: белокурый, голубоглазый, с приятными манерами, выдававшими хорошее происхождение.

Дженна умирала от любопытства, стремясь разгадать окутывающую близнецов тайну, но этой загадке придется подождать.

Когда граф возвратился от хирурга, Фелпс уже загрузил в фаэтон багаж хозяина, вещи Криспина и собственный кожаный чемоданчик. У Дженны из вещей было только то, что надето на ней.

Измученная больше эмоционально, чем физически, она проспала, под мерное покачивание кареты в объятиях графа до конца поездки. Они приехали в Кевернвуд-Холл в два часа утра, и хотя она засыпала графа вопросами, он настоял, чтобы они отложили разговор, пока не отдохнут. Теперь наступило утро, и она почти сожалела о своем поступке. Что она скажет человеку, которому позволила похитить себя?

Она спустила ноги с резной кровати из красного дерева и едва коснулась обюссонского ковра, покрывавшего центр комнаты, когда послышался легкий стук в дверь. На Дженне была длинная фланелевая ночная рубашка, пожертвованная экономкой, миссис Рис, которую они вчера ночью бесцеремонно разбудили. Добродушная женщина средних лет забрала мокрую амазонку Дженны, чтобы высушить и выгладить. Стук повторился, и Дженна накинула поверх рубашки стеганое одеяло.

– В-войдите, – сдержанно откликнулась она, опасаясь, что за дверью сам граф.

К ее большому облегчению, появилась экономка с подносом. За ней по пятам вошла горничная с амазонкой Дженны и аккуратно повесила ее на спинку кресла. Потом, направившись к камину, принялась раздувать угасающий огонь и подбросила новое полено.

Миссис Рис поставила поднос на столик и сложила руки на накрахмаленном белом переднике, как гигантская механическая кукла.

– Хозяин хочет, чтобы в ваших покоях горел камин, миледи, – сказала она. – У воды в июне порой бывает холодно, когда штормит.

– Как он себя чувствует? – спросила Дженна.

– Он только что вернулся домой, миледи.

– Только вернулся, говорите? – озадаченно нахмурилась Дженна. Интересно, куда он мог пойти в два часа ночи?

– Совсем недавно, – кивнув, ответила экономка. – Он ждет вас внизу, в оранжерее.

Дженна встала и потянулась за амазонкой:

– Нет-нет, сначала поешьте, миледи, – протестующе подняла руку миссис Рис. – Хозяин очень об этом заботился. Не торопитесь, миледи.

Горничная, скромная маленькая мышка, которую, как заметила Дженна, экономка называла Молли, закончив работу у камина, помогла миссис Рис перенести столик ближе. Объяснив дорогу в оранжерею, женщины вышли, и Дженна принялась за еду, состоящую из яиц в мешочек, жареных сосисок и теплых булочек, на которых таяло свежее масло. Несмотря на указания экономки, она ела быстро и запила все это замечательным чаем. Завтрак был чудесный, и она сожалела, что слишком встревожена, чтобы наслаждаться им.

Помещения, куда не добирался жар огня, были холодные и влажные, и Дженна оценила зажженный в июне камин. Тисл-Холлоу, владение Холлингсуортов, находилось в глубине страны к востоку от Лонсестона, там было не так сыро, как на терзаемом ветрами и водой корнуолльском побережье. Оранжерея располагалась на первом этаже в юго-восточной части дома. Высокие стеклянные стены со свинцовыми переплетами выходили во внутренний двор. Там бушевали настоящие заросли местных и экзотических растений, пышно разросшихся в тщательно поддерживаемом климате. Солнце, когда оно осчастливливало своим появлением побережье, освещало оранжерею большую часть дня. Когда Дженна вошла, граф стоял около восточной стены, глядя на тяжелую пелену дождя, стекавшего по стеклам. Хотя ее походка была легкой, он обернулся и в три шага оказался рядом, с ней. Взяв ее руки в свои, он пристально посмотрел ей в глаза.

– Вы хорошо спали? – спросил он.

– Да, милорд, – пробормотала Дженна.

– Мне больше нравилось, когда вы назвали меня Саймоном.

– Я оговорилась. Едва ли это прилично. – Горячая кровь прилила к ее щекам. Она снова покраснела?

Граф улыбнулся и притянул ее ближе.

– В этом деле все неприлично. Почему мы должны церемониться с именами? Кроме того, я этого хочу… когда мы одни, если это устроит вашу чувствительность.

– Осторожнее! Ваша рана! – воскликнула Дженна, случайно задев рукой повязку под его батистовой рубашкой.

– Я говорил вам, что беспокоиться не о чем, это всего лишь царапина. – Он на мгновение замялся, потом спросил: – Почему вы приехали к месту дуэли?

– Я не могла вынести неведения, мне нужно было видеть… быть там. Я так боялась…

Его синие глаза смотрели ей в душу.

– Знаете, земля, на которой мы сражались, богата легендами, – сказал граф. – Рассказывают, что в незапамятные времена святые и гиганты боролись на Бодмин-Мур. Святые, на взгляд гигантов, требовали себе слишком много источников и устанавливали слишком много крестов. Спор за обладание местом решался своего рода дуэлью, состоявшей в бросании камней. За гигантов сражался Утер, за святых – Святой Тью. Камни, которые они бросали, принимали форму столбов. Для святых все шло хорошо до последнего броска. Последний камень оказался слишком тяжел для Святого Тью, но, как гласит легенда, появился ангел и донес этот камень до вершины Чизринга, где он и стоит по сей день, бросая вызов гравитации.

– Как чудесно, – пробормотала Дженна. – Я думала, что знаю все легенды, но такой никогда не слышала.