Книга Агент его Величества - Вадим Волобуев

Лейтенант вдруг ощутил комок в горле. Уши его зазвенели, тело наполнилось странной слабостью. Он подумал, что сейчас потеряет сознание. Быстро отведя взгляд, он глубоко задышал и попытался прийти в себя.

– Что это ты так побледнел? – заметил возница. – Дурно стало от наших рассказов, хе-хе?

– Д-да, – выдавил Штейн. – Я сейчас…

Он вскочил и бросился за выступ скалы. Его вырвало, глаза заволокло кровавой пеленой. В голове неотступно звучали слова старика: «Ещё небось готовить помогали». Смешок, которым возница заключил эту фразу, казался ему ужаснее самой фразы. Его трясло от омерзения при мысли, что где-то здесь люди ели друг друга и даже, возможно, выбирали лучшие куски, а домовитые жёны кормили этим блюдом детей. Смириться с этим было выше его сил.

Обеспокоенный его долгим отсутствием, Чихрадзе отправился на поиски лейтенанта. Он застал его возле скалы, бледного, тяжело дышащего, невидящим взором смотрящего вдаль.

– Как ты?

– Уже лучше, – прохрипел Штейн.

– Сможешь идти?

– Вполне.

Вдвоём они вернулись к остальным. Американцы насмешливо посмотрели на слабосильного русского.

– Пожалуй, я пойду в дилижанс, – пробормотал Штейн, уязвлённый этими взглядами.

– Да и нам пора, – подытожил возница, вставая.

Все поднялись и, вытерев руки, направились к экипажу.

По мере того, как дилижанс спускался в долину, природа становилась всё богаче. Земля покрывалась разноцветьем, обочины дороги зарастали соснами и можжевельником. Опять начало пригревать солнце, его лучи словно растапливали сердца путешественников, озаряя радостью их лица. Один из американцев запел лёгкую песенку:

Прибыл я из Алабамы

с банджо за плечами,

Еду я в Луизиану,

пусть любимая встречает.

Дождь всю ночь хлестал, а днём

перестало капать;

Было жарко, я же мёрз;

Сюзанна, хватит плакать.

О, Сюзанна, ты не плачь,

Ведь я здесь с тобою,

С банджо за спиною.

В другую ночь мечталось мне,

когда луна светила,

Что девушка моя на холм

стремительно всходила.

Меня увидела, но слёзы

продолжали капать.

Я сказал: «Ведь я с тобой!

Сюзанна, хватит плакать».

Буду в Новом Орлеане

и тебя найду я,

И немедля пред тобой

колени преклоню я.

Ну а если не найду, и дождь

продолжит капать,

Пусть уж лучше я умру;

Сюзанна, хватит плакать.

Полные светлых ожиданий, они ехали навстречу солнцу, навстречу теплу, и, как ни печально, навстречу войне. Из русских газет офицеры уже знали, что за последние месяцы северяне добились крупных успехов в борьбе с сепаратистами: отразили наступление генерала Ли под Геттисбергом, взяли Виксберг на Миссисипи и отрезали южные штаты от Техаса и Дикого Запада. Однако прочность этих завоеваний была пока сомнительна, повсюду свирепствовали партизаны, а на территории племён полыхала настоящая индейская война.

Учитывая всё это, русские не рассчитывали добраться до Нью-Йорка без приключений, прекрасно понимая, что по мере приближения к эпицентру боевых действий количество непредвиденных препятствий будет возрастать. Но они никак не думали, что первое препятствие возникнет уже в Неваде. Заворожённые авторитетом возницы, офицеры рассматривали земли, непосредственно примыкавшие к Калифорнии, как островок мира среди стихии войны. Это убеждение разделяли и их спутники-американцы. По всему было видно, что те вовсе не опасались южан. Спрошенные Штейном, что они думают об этом, парни лишь усмехнулись, показав на пустые карманы. Отсутствие средств делало их бесстрашными. Русских, конечно, такой довод не слишком утешал, но и они пребывали в спокойствии, твёрдо веря в слово хозяина дилижанса. Как оказалось, напрасно. Ещё не спустившись с гор, на очередном изгибе лесной дороги путешественники угодили прямиком в засаду.

С двух сторон из-за деревьев выскочило несколько человек с ружьями, двое из которых схватили под уздцы лошадей, а остальные наставили стволы на возницу и пассажиров.

– Выходи по одному, – раздался грозный приказ, как только дилижанс остановился. – И без шуток!

Чихрадзе и Штейн переглянулись.

– Вот тебе и безопасная трасса, – горько проронил лейтенант.

Распахнулись дверцы экипажа, в проёме показались небритые люди в широкополых шляпах, с ружьями наперевес. Среди них не было ни одного в мундире или с каким-то знаком отличия, и это наводило на мысль, что нападавшие принадлежали к славному братству разбойников с большой дороги. Один из американцев встал и, подняв руки, направился к выходу, на мгновение заслонив собой проём. Этого мига Чихрадзе оказалось достаточно, чтобы сориентироваться в обстановке. Он выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в сторону нападавших. Тут же раздались ответные выстрелы, американец, продырявленный в живот и грудь, рухнул на пол, громко крича и корчась от боли. Повозка дёрнулась, пассажиры попадали друг на друга. Возница издал яростный вопль, лошади рванулись вперёд. Вслед им защёлкали выстрелы. Дилижанс трясся и подпрыгивал на ухабах, пассажиров швыряло от стенки к стенке, они ругались на четырёх языках, едва успевая хвататься за ушибленные места. Раненый выл и плакал, истекая кровью, возница то и дело свистел, подхлёстывая лошадей. Вдруг экипаж начал резко тормозить и, наконец, совсем остановился. Путников с силой вжало в переднюю стенку. Дверь распахнулась, хозяин дилижанса торопливо замахал рукой.

– Вылезайте, быстро. Надо развернуть повозку поперёк дороги. – Он увидел раненого и выругался. – Мать твою так, этого ещё не хватало. Вытаскивайте его.

Он убежал распрягать лошадей, а очумевшие от скачки путешественники, покачиваясь, начали по одному спрыгивать на землю. Раненого отнесли его в лесок. Тот стонал и сыпал отборнейшими ругательствами.

– Что вы делаете? – спросил у возницы Штейн, глядя, как старик уводит лошадей вглубь соснового бора.

– Ставьте дилижанс, я сейчас вернусь. Скорее же! – ответил старик.

– Не понимаю. Что он задумал? – спросил лейтенант у Чихрадзе, когда они вместе с американцами, взявшись за оглобли, принялись разворачивать повозку.

– Возводит укрепление, – усмехнулся гардемарин. – Старик не дурак. Сообразил, что далеко мы на этой колымаге не уедем – бандиты наверняка на лошадях – и решил поставить баррикаду. Сто очков ему за тактическое мышление.

Они успели как раз вовремя. Мгновением спустя на дороге показались всадники. Обороняющиеся пальнули в них несколько раз, и всадники тут же умчались, оставив одного убитого. Вернулся хозяин дилижанса. Пригибаясь, он подбежал к своей повозке и присел за колесом.

– А вы говорили, что дорога безопасна, – с укоризной сказал ему Штейн.