Книга Беги, если сможешь - Чеви Стивенс

— Теперь вернемся к работе, — продолжал Аарон, — а потом будем медитировать. Возможно, кому-то из вас удастся связаться с Койотом. — Он повернулся к Иве: — После медитации мы поговорим о твоем духовном пути.

Ива кивнула. Вид у нее был встревоженный.

Приехали полицейские, взяли у нас показания и забрали тело Койота. Пару часов спустя у Хайди случился выкидыш. Остаток дня в лагере царило смятение — все разговаривали исключительно шепотом, переживали из-за грядущего сатсанга и шарахались от Ивы. Все боялись разделить участь Хайди и Койота.

Аарон увел Иву к себе в хижину для сеанса медитации. Когда они вышли, он объявил, что Ива приняла его видения. Та подтвердила эти слова, но выглядела очень напряженной.

На следующий день я заметила, как Ива нахмурилась во время наших воскресных духовных занятий, — Аарон как раз говорил, что мы как члены семьи должны разделить друг с другом все наше имущество. Многие сразу же пошли в палатки, принесли свои вещи и принялись обмениваться ими с окружающими, благодаря друг друга улыбками и объятьями. После обеда Аарон послал некоторых из нас прогуляться и подумать, но Иве было велено остаться в лагере и медитировать. Джозеф пошел с нами, а Аарон сказал, что останется и займется животными.

Шагая вслед за всеми по дороге, я обернулась и увидела, что Ива и Робби разговаривают о чем-то на опушке. Вдруг Робби повернулся и зашагал по дороге, которая вела прочь от лагеря. Я заметила какое-то движение рядом с амбаром и увидела, что Аарон наблюдает за ними. Ива пошла к реке, Аарон двинулся следом за ней. Мне хотелось вернуться в лагерь и узнать, чем все закончится, но когда я посмотрела на взрослых, то увидела, что меня зовет мать.

Мы разделились на маленькие группы, а кто-то пошел медитировать в одиночку. Джозеф ушел в глубину леса. Одному из нас всегда полагалось оставаться в лагере, чтобы в нужный момент прозвонить в гонг, сообщая, что время прогулки истекло. Аарон сказал, что сегодня он ударит в гонг сам. Он долго не звал нас в лагерь, и, когда мы вернулись, уже темнело. Все решили искупаться. Я заметила, что Ива и Робби куда-то пропали, но Аарон присоединился к нам на берегу. После того как детей отправили спать, я долго сидела и ждала Робби. Я пыталась разобрать, о чем говорят у огня, и слышала Аарона, иногда свою мать или других взрослых, но Робби среди них не было.

За завтраком я с радостью увидела Робби и бросилась к нему, но тут же поняла, что что-то не так, и остановилась, как будто с размаху ударившись о невидимую стену. Робби был бледен, а его взлохмаченные волосы почему-то оказались мокрыми. Глаза у него были красные и воспаленные. Кроме того, он странно держал руки, словно они болели. Кожа на костяшках была ободрана. «Где же он был всю ночь?» — размышляла я, после чего подумала, что надо попросить у Ивы какую-нибудь мазь. Но ее нигде не было видно.

Все собрались на утреннюю медитацию, и прежде чем начать петь, Аарон сообщил, что Ива уехала сегодня рано утром.

— Я пытался уговорить ее остаться, но она не слушала. Она сказала, что ей надоело сидеть на одном месте и хочется путешествовать.

Когда Аарон отправил всех медитировать, чтобы очиститься от дурного чувства, которое вызвал внезапный отъезд Ивы, я отправилась к ней в палатку. Мне хотелось найти записку или хотя бы какое-нибудь объяснение. Но я обнаружила только ее вышитую сумку. Внутри были одежда и гигиенические принадлежности.

В палатку вошел Аарон.

— Что ты здесь делаешь?

Я прижала сумку к груди и почувствовала, как громко стучит в ушах кровь.

— Я не понимаю, почему Ива вдруг уехала.

И тут я увидела, что на нем ее кожаная куртка.

— Ей не понравилось жить в группе, значит, здесь ей не место, — сказал он спокойно, но в голосе его звучало предостережение. — Все мы должны думать не о себе, а об окружающих, иначе пострадаем.

— Почему у тебя ее куртка? — спросила я, прежде чем успела сообразить, что говорю.

— Она оставила ее утром у костра. — Он потеребил бахрому. — Свет предназначил ее мне.

Некоторые очень расстроились из-за отъезда Ивы — особенно потому, что это случилось так скоро после смерти Койота. Но Аарон сказал, что Койот умер именно из-за ее негативных вибраций и что в лагере от нее были одни проблемы. Без нее нам будет лучше. Единственными, у кого с ней были проблемы, были Аарон и Джозеф, но теперь об этом все словно забыли. Аарон также напомнил, что смерть Койота не должна оказаться напрасной — мы должны учиться на их с Ивой ошибках. Койот отдал свою жизнь реке, чтобы мы жили дальше. Тогда коммуна стала называться «Река жизни», и один из ее членов вырезал эмблему, которую мы повесили на дереве у входа, — две руки, тянущиеся к свету.

Не знаю, сколько бы мы прожили в коммуне, если бы там не умер ребенок. Его звали Финн, и, когда он убежал во время ночного костра, ему было немногим больше полутора лет. Стоял конец сентября, и к тому моменту, когда обкуренные родители, у которых был еще и двухмесячный ребенок, вспомнили о Финне, его не видели уже несколько часов. Разбудили всех, и мы обыскали округу, но так его и не нашли. Было назначено экстренное совещание: надо ли звать полицию? Это было рискованно, потому что в амбаре выращивали марихуану, а коммуна уже привлекла к себе внимание, когда умер Койот.

Наконец Аарон помедитировал и сообщил, что ему привиделся Финн: он прятался в каком-то теплом месте, а поскольку его научили есть ягоды и пить воду, с ним все будет в порядке. Утром нам так и не удалось найти ребенка, поэтому мы стали медитировать вместе, молясь о его возвращении. Однако Аарон сказал, что наш страх блокирует канал связи с другой стороной. Родители Финна взяли один из грузовиков и поехали в полицию. После полудня полицейские обнаружили Финна лежащим лицом в луже. На ручке его были пятна ягодного сока.

Все были в ужасе. Аарон тоже казался расстроенным и все вертел в руках деревянную лошадку, которую когда-то подарил Финну. Он заявил:

— В моем видении Финн был в порядке. Я думал, это означает, что он жив, но, как стало ясно, это был знак, что он благополучно достиг другой стороны.

В последующие дни Аарон много работал с нами, стараясь связаться с Финном. Его голос звучал сильно и уверенно, на лице была написана сосредоточенность. Иногда во время медитации мать Финна принималась плакать и говорила, что только что видела его, такого счастливого, окруженного светом. Остальные говорили то же самое, но я ни разу его не видела.

После смерти Финна мать часто уединялась с Аароном для медитаций, но они ей не помогали. Она часами не выходила из хижины, много плакала, и я часто видела ее печально беседующей с другими женщинами. С тех пор как Ива ушла, Робби все время проводил с удочкой у реки. Я пыталась поговорить с ним о маме, но он сказал, чтобы я не волновалась. Она просто расстроилась из-за Финна. Он с ней поговорит. Вскоре за нами приехал отец.

Грузовик показался в лагере во время обеда. Я тут же узнала его и вскочила из-за стола с криком: