Книга Могила номер пять - Анна Уотсон

Ей понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и опять тронуться в путь.

Эмерик – убийца! Эта мысль опять пришла ей в голову. Со злостью она отогнала ее от себя. Эмерик был для нее неземным существом, лишенным недостатков. Было абсурдом подозревать его в убийстве.

Кроме того… Кто сказал, что Маргарет нет в живых? Да, она ушла из дома Скарлет. По какой причине, Памела еще не знала. Но скорее всего, она уже работает в каком-то другом месте. Не исключено, что даже за границей. Возможно, именно поэтому она так долго не дает о себе знать.

– Да, – прошептала Памела. – Она за границей. За границей…

Войдя в дом, она постаралась прогнать из головы все ужасные мысли. Девушка даже разозлилась на Мастерсона, который натолкнул ее на мысль об убийствах. Это совершенно беспочвенное подозрение, оно высосано из пальца.

Два дня спустя Памела первой пришла к лежащему на земле дереву и села на него. С улыбкой она увидела, как Эмерик, засунув руки в карманы, шел по лесной тропинке. Голова его была опущена, он тихонько насвистывал какую-то мелодию.

Увидев Памелу, он резко остановился, но не повернул назад, а пошел к ней.

«И этот мужчина убийца? – возмущенно подумала Памела. – Этот прекрасный, обожаемый мной мужчина?»

На этот раз он кивнул на дерево и спросил:

– Можно присесть?

– Это же ваше место, – как бы извиняясь, ответила Памела. – Я просто сегодня пришла сюда раньше вас, но это было и остается вашим местом. Я никогда не займу его, и если хотите, я сейчас же уйду и освобожу его для вас.

Испугавшись, он коснулся ее руки, как бы желая задержать. Это прикосновение сладкой волной отозвалось во всем ее теле.

– Прошу вас, останьтесь.

– Разве вам не хочется побыть одному?

– Хочу, но вместе с вами.

«Неужели, он отбросил свою робость, – подумала Памела. – Преодолел самого себя? Решится ли он сделать шаг, который может свести нас вместе?»

Он не убрал своей ладони – она так и осталась лежать на ее руке – и бесконечно долго смотрел в ее глаза.

– Думаю, что жил неправильно… после Кембриджа. Я спрятался от всего прекрасного и закрыл свое сердце для людей. Но это было неверно. Долг каждого человека сделать свою жизнь как можно лучше. Тот, кого ударили, не должен лежать. Он должен встать и продолжать поиски счастья, смысла жизни, который есть у каждого человека. Хотя найти его и нелегко.

Памела взволнованно кивнула.

– Я вас так понимаю, Эмерик! – сказала она. – Думаю, никто не понимает вас лучше, чем я.

– Я тоже так считаю, – ответил он тихо. Его красивое лицо чуть-чуть дрожало от волнения. – Много ночей я пролежал без сна, боясь всего. Много дней я провел, отказываясь от всех радостей жизни. Я жил и был в то же время мертв, меня как будто не было. Я завис где-то между пространством и временем, и мне хотелось, чтобы кто-нибудь помог мне. Но никто не появлялся. Я был так одинок, так ужасно одинок.

– И так вы себя чувствуете до сих пор, Эмерик? – спросила Памела.

Он покачал головой:

– Нет, вдруг все изменилось. Я опять ощущаю биение сердца, слышу, как шумит кровь в моих жилах, ощущаю, что сердце у меня больше не болит… Я живу, и это чудо сделали вы!

Горячая волна радости обдала Памелу.

– Я? – спросила она, смущенно улыбаясь.

– Когда вы пришли в дом моей тетки, все для меня начало меняться. Я сам это не сразу заметил, но мое подсознание отреагировало на близость с вами. Какая-то сила – не могу объяснить, какая именно, – подняла меня на ноги. Сегодня, когда я думаю о Кембридже, мое сердце уже не ноет. Я преодолел свою травму, и это прекрасно. Как мне отблагодарить вас за это, Памела?

Она нежно улыбнулась:

– А вы не догадываетесь?

Молодой человек беспомощно пожал плечами.

– О чем мечтает женщина, находясь рядом с мужчиной? – спросила Памела.

– Ну… это зависит от того, испытывает ли эта женщина что-нибудь к этому мужчине.

– Еще как испытывает! – прошептала Памела и закрыла глаза. – Разве мужчина этого еще не заметил?

Эмерик тут же заключил ее в свои объятия, страстно притянул ее к себе и поцеловал горячими губами. Как же ждала Памела этого мгновения! Она мечтала об этом день и ночь, но что это будет так прекрасно, так волшебно, она не могла себе представить.

Это было несказанно лучше, чем в самых смелых ее снах. Приятная дрожь пробегала по ее телу, у девушки было такое чувство, что она вот-вот потеряет сознание от счастья.

Эмерик решил, что нужно держаться за вновь обретенное счастье обеими руками, и он знал, что с Памелой новое разочарование его не постигнет.

– Памела! – вырвалось у него. – Боже, что я делаю?

– То, что и должен, любимый! Держи меня крепче и больше не отпускай. Я хочу навсегда остаться с тобой. Быть твоей на веки вечные, пока смерть не разлучит нас.

– Все-таки судьба не обошла меня стороной! А я уж думал, что придется жить в тени других… Но теперь… Это сияние… Оно ослепляет… Оно ослепляет настолько, что, кроме тебя и себя, я большое никого и ничего не вижу. Я могу любить вновь, и ты разрешаешь мне любить себя. В моей жизни опять загорелся свет. Я буду вечно благодарен тебе за это, Памела!

Ее глаза наполнились слезами.

– Ты плачешь?

– От счастья, – ответила она. – Стена, за которой ты прятался, рухнула.

– Да, ее больше нет. От нее ничего не осталось. Мне больше не нужно прятаться. Нет больше страха перед бесконечно долгой ночью. Я вновь могу мыслить, чувствовать, смеяться. Кончилось время депрессии и мыслей о самоубийстве, жалкого бесцельного существования. Я вновь вбираю жизнь в мою грудь, и это неописуемое прекрасно!

Памела, улыбаясь, погладила его по щеке:

– Стоило приехать в Латри.

– Я так рад, что ты сюда приехала. Благодаря тебе я проснулся.

– Но и в этот момент мы видим сон. Ведь это сон, Эмерик! Действительность не может быть такой прекрасной!

– Да, но этот сон останется с нами навсегда. Сон, в котором, кроме нас, никому нет места.

– Кроме тех, кого мы любим, – уточнила Памела, подумав при этом о сестре.

– Ну, хорошо, – ответил Эмерик, – кроме тех, кого мы любим.

Их губы вновь сомкнулись в долгом, страстном поцелуе.

Вдруг где-то совсем рядом хрустнула сухая ветка. Памела вздрогнула и отпрянула от Эмерика. С опаской она оглянулась и увидела Арни.

Ей показалось, что он с ненавистью смотрит на нее.

Она любит Эмерика, а он любит ее. При чем тут Арни? Это не должно заботить несчастного идиота, если, конечно, он втайне не надеется, что она ответит ему взаимностью. Может быть, сейчас его постигло разочарование и он разозлился?