Книга Путь - Владимир Волев

Тем временем пришло время вставать, и не прошло и получаса, как все семейство ворвалось в комнату сына, чтобы поднять его с постели и отправиться в торговый центр. Как же Арсений ненавидел эти торговые центры – эти машины для вытягивания денег, которых и так не было, и не могло было быть в принципе, что также тяготило его. В этом мире человек был должен с самого рождения, и как это получалось, известно было разве что центральному хранилищу данных. Все городские агломерации собирались и разрастались около «машин кредитов», как в древние времена люди селились подле рек.

Люди брали кредиты – огромные очереди, тянущиеся к машинам кредитов, были ярким тому подтверждением. Новый квартал – новая кредит-машина, и новые очереди к ней. По сути, никто толком не знал, откуда они появляются, и кто их обслуживает. Эти машины просто возникали. Выглядели они как огромный гидрант посреди улицы, увенчанный мониторами, на которых можно было хорошо и удобно проверить свой счет, задолженность и допустимый лимит по взятию кредитов. Это было единственным сооружением не из песка во всем городе, и к нему из ниоткуда тянулись мириады проводов.

Арсений всегда хотел знать, куда эти провода тянутся, но, сколько не старался, не смог выследить их маршрута, так они были запутанны. Даже если проследить примерное направление до окраины города, то они уходили в никуда, в пустыню и терялись за горизонтом. Вообще, для мальчика всегда было загадкой, почему этот город был построен именно в пустыне, ведь есть множество других, гораздо более пригодных для проживания мест, где не приходилось бы платить такие баснословные суммы за добычу и подвоз питьевой воды, и обеспечение жизни. Наверное, если бы не эти два пункта, то у местных жителей и получилось бы расплатиться со своими долгами, но ведь вода нужна сейчас, да и без очистки воздуха и электричества тоже не прожить. Поэтому о том, чтобы уехать не могло быть и речи, ведь переехать в другое место можно было только отдав все долги, а таких были единицы. Да что там единицы, о расплатившихся с долгами ходили легенды, мол, что они автоматически становятся государственными служащими и попадают в управленческий аппарат тех самых кредит-машин, как наиболее одаренные.

Дело в том, что начиная с рождения, родители брали на тебя кредит за пребывание в роддоме и послеродовой палате, так как к их возрасту уже не могли позволить себе такие затраты. Кроме того, закон позволял брать кредит на нужды ребенка за счет самого новорожденного, а так как родители к тому времени уже по уши увязали в собственных долгах, другого выбора у них просто не было. Когда ребенок подрастал, то уже вынужден был не просто расплачиваться по своим прошлым долгам, но и брать новые, чтобы жить и усиленно работать, чтобы хоть как-то расплатиться. Потом у него появлялись семья, ребенок, и все повторялось снова и снова. Так жило не одно поколение и, похоже, люди уже успели позабыть, что жить можно как-то по-другому.

Однако, сколь бы грустным это положение ни казалось, люди перестали это замечать. Они радовались жизни как могли, что только усугубляло их положение. Вся зарплата уходила на оплату кредитов, так что другого выхода, как брать новые, не оставалось, и каждый сам рассчитывал, сколько он готов потратить. Долги родителей ложились на детей, так что в некоторых семьях задолженность была просто баснословной и при запросе в кредит-машине вылезали сотни лет оплаты, но это уже никого не беспокоило. Торговые центры, понастроенные всюду, только усугубляли положение. Все свободное время люди шатались то тут, то там и присматривали очередную безделушку, которую могли себе «позволить», глубже погружая себя в долговую яму. Именно поэтому Арсений так ненавидел эти места. Любой поход в торговый центр, который был обязательным для его семьи в выходные, оборачивался для него катастрофой. Сам он ничего себе не покупал и не просил. Ему ничего из этого не было нужно, но больше всего он не мог понять всех остальных, что покупали эти безделицы. Бродя по огромным сводчатым залам торгового центра, он недоумевал. Он всегда покупал только самое необходимое, и не мог понять, зачем людям нужна шестая кофта или более дорогой телевизор. В его шкафу висел один комплект одежды и стояла одна пара ботинок, а все остальное казалось ему излишеством. Все эти блестящие и струящиеся вещи, которые невозможно было носить в этой ужасной пустыне, или огромные статуи. Зачем это все было нужно, если даже не принадлежало владельцам и кредит-машина в любое время могла отнять все, если б посчитала, что лимит превышен. Или человек, например, вдруг потерял работу. Получалось, что все были рабами своих вещей, которые контролировались сверхумными хозяевами кредитных машин. Те, кто это придумал, были гениями и Арсений, как ему было ни горько, признавал это.

Но у него была мечта – расплатиться наконец-то со своими кредитами и уехать из этой негостеприимной пустыни. Только вот как это осуществить, он пока еще не знал. На каникулах, он устроился на работу – разносчиком прессы, но его выплаты были настолько малы, что только расстраивали, а ведь на эту сумму год от года набегали проценты. Но отговорить родителей что-либо ему покупать, было крайне сложно. Они не понимали, с чего это их сын так себя ведет, и все время что-то покупали, покупали, покупали… Конечно, за его деньги, ведь до восемнадцати лет счет принадлежал им. Правда, в последнее время его силы будто бы удвоились, уверенности прибавилось и вот уже несколько дней он работал в несколько смен, разнося газеты людям и наблюдая за поведением кредит-машин. Арсений даже взял несколько ночных смен, чтобы выследить тех, кто обслуживает эти аппараты, но, как ни старался, застать их за работой не мог.

Аппарат попросту светился в темноте в тестовом режиме, прокручивая рекламу товаров и услуг, что были заложены в него программой. Не помогла даже небольшая шалость, когда он ногой якобы случайно оборвал провод, ведущий к этому гидранту, а ведь за порчу машины полагалась высшая мера наказания – смерть. Но все обошлось, и никто не побеспокоил семью Арсения. Этих людей в черных комбинезонах боялись не меньше, чем самого Апокалипсиса. Они приходили ночью за теми, по поводу кого приговор был уже вынесен и никто этих несчастных больше не видел…

Будет не лишним упомянуть, что мальчику что-то помогало всю жизнь. Будто бы его ангел-хранитель решил поработать внеурочно. Ничем другим, как везением назвать это было нельзя, но в самые трудные моменты внутренний голос шептал ему, что делать. Если Арсений незамедлительно прислушивался к этому призрачному защитнику, то ситуация непременно оборачивалась в его сторону. Вот и сейчас, передвигаясь по улицам к очередному клиенту пресслужбы, с перекинутой через плечо сумкой с газетами, он словно услышал чей-то невнятный шепот: «Обернись!». Арсений тут же обернулся, и на него валуном обрушилось видение. Так бывает, когда луч солнца ударит в глаза после непроглядной темноты, и ты уже не видишь, что происходит вокруг. Ты можешь только догадываться, а твое воображение уже рисует картину того, что могло бы происходить вокруг.

Так произошло и в этот раз, только увидел он вовсе не пустыню, в которой не должно было быть жизни, и не город из песка и тумана, в котором вынужден был жить, а чистые улицы мегаполиса. Сверху, не продираясь через слой пыли, светило яркое солнце, и воздух, который он вдыхал, вдруг оказался таким чистым, что захотелось даже снять респираторную маску, ставшую неотъемлемым аксессуаром в этом мире.