Книга Мила 2.0 - Дебра Дриза

Я спешно пробралась к дверце, прежде чем кто-то успел хоть что-то сказать, бросила: «Пока», — и вывалилась навстречу вечернему воздуху. По телу вдруг пробежал озноб. Но даже если второй голос был прав, это не имело значения. Мне нужно было узнать правду.

Вбегая в домик, я сказала себе: Мила, не делай из мухи слона. Мама все объяснит, и все будет хорошо.

Даже если бы я специально попыталась себе соврать, я бы вряд ли оказалась дальше от истины.

Глава восьмая

Тихо закрыв за собой дверь, я остановилась в прихожей и в оцепенении уставилась на клетчатый зелено-коричневый диван, не видя его. Жалея, что не существует способа отмотать мою жизнь на час назад. И стереть этот час.

Моя правая рука лежала поверх толстовки Хантера. Если б только я могла стереть то, что находилось под ней. Слева послышался шорох, напомнивший о том, что человек, у которого есть ответы, всего в нескольких шагах от меня.

Сделав глубокий вдох, я толкнула белую дверь, отделявшую кухню от остальной части дома, и застала маму роющейся в кладовке с белыми стенами.

Глядя на ее стройную фигуру, облаченную в джинсовый костюм, на то, как она переставляет коробки с хлопьями и контейнеры, как будто сегодня самый обыкновенный день, мне вдруг захотелось встряхнуть ее. У меня рука выглядит как в кошмарном сне, а она ищет, чего бы перекусить?

Когда мама обернулась, держа в руке пакетик своих любимых сушеных ананасов, она улыбнулась и сказала:

— Привет, солнышко. Как дела в школе?

Я просто стояла перед ней, безмолвно вглядываясь в знакомое лицо. Так трудно было понять и поверить в то, что когда-то, где-то мама начала что-то от меня скрывать. Но когда? Почему?

Может, она хотела оградить меня от чего-то, чего я не смогла бы, по ее мнению, понять? Не то чтобы это имело значение. Я почти физически ощущала, как под тяжестью ее лжи рвутся непрочные связи, возникшие между нами после вчерашнего примирения.

К тому времени, как я открыла рот, чтобы задать вопрос, ее проницательный взгляд упал на кофту, обернутую вокруг моей руки. Кофту Хантера.

— О нет, — выдохнула она и прикрыла глаза, как будто пытаясь абстрагироваться от увиденного. Ее резкий вдох, предвестник плохих новостей, пронзил воздух. Но, когда она открыла глаза, передо мной снова оказалась ко всему готовая, деятельная мама. Та мама, которая охотилась с фонариком на странные звуки в ночи. Мама, которую ничто, даже понимание, что ее только что поймали на лжи, не могло потревожить.

— Покажи мне.

«Покажи мне»? Она что, не видит, что все делает неправильно? Она должна была сказать мне, что все будет в порядке.

Почему она этого не говорит?

— Покажи мне, — повторила она громче, когда я не шевельнулась.

Я медленно протянула свободную руку и развязала толстовку Хантера, которая свалилась на пол, выложенный веселенькой сине-белой плиткой. Вопреки моему страстному желанию, торчащие из моей руки инопланетные детали никуда не исчезли. Белесая жидкость течь перестала, но изогнутые провода, пластик — все это было на месте, словно внутренности механической игрушки.

Мама ахнула.

— Что случилось? Чтобы получить такое повреждение, нужно было врезаться во что-то острое на невероятно высокой скорости!

Когда мама сказала про «что-то острое», в моей голове возникли слова Кейли.

Я была уверена, что ты упала на этот кусок металлолома.

— Меня выбросило из кузова пикапа Кейли, — пробормотала я, но мама не слушала. Она была слишком занята изучением моей руки. Я пристально разглядывала ее лицо в поисках хоть каких-нибудь признаков того шока, который испытала я, впервые увидев свою рану. Шока, который я все еще чувствовала. Но я заранее знала, что ничего не найду. И оказалась права. Никаких возгласов неверия, всхлипываний, криков ужаса. Ничего, указывающего на то, что устройство моей руки для нее новость.

Вспыхнувшая было надежда, что, может быть, каким-то образом окажется, что мама не знала об этом, не знала, что моя рука совершенно ненормальная, а не просто забыла сказать об этом мне, в ту же минуту задохнулась в моей груди.

Мамина грудь под мягкой голубой футболкой поднялась и опустилась. Она потянулась к моим рукам.

— Мила, я знаю, что тебе тяжело, но мне нужно, чтобы ты меня выслушала.

Я позволила ей взять меня за руки. И стала ждать. Ждать объяснения, которое могло бы придать этому всему какой-то смысл. В конце концов, должно было быть простое, логичное объяснение. Должно было.

По маминым щекам разлилась несвойственная ей бледность.

— Сколько человек это видели? — требовательно спросила она. Когда я только молча уставилась на нее, ошарашенная ее реакцией, она схватила меня за плечо и даже встряхнула. — Сколько?

— Только… только двое. Кейли и еще один друг.

— Ты уверена?

— Да! Ты меня пугаешь — пожалуйста, просто объясни мне, что происходит!

Хватка на моем плече ослабла. На лице мамы застыло выражение обреченности.

— Иди за мной.

От этой простой фразы, после которой она развернулась и вышла из кухни, плотину внутри меня прорвало, и волна за волной меня стали захлестывать тревога и сумасшествие. Просто чудо, что к тому времени, как мы дошли до ее спальни, я еще не тряслась всем телом.

Хотелось развернуться и бежать. Попросить ее забыть о том, что я только что требовала объяснений, забыть обо всем этом. Мы бы замотали мою рану какой-нибудь не снимаемой повязкой и притворились, что ее нет.

Хотелось сбежать. Но я этого не сделала.

Зайдя в комнату, мама направилась к старинному комоду из красного дерева и опустилась перед ним на корточки. Нижний ящик сначала, как обычно, не поддавался, но в конце концов выдвинулся.

Я тупо смотрела на стопки разноцветных футболок, не понимая, как они могут быть связаны с моей инопланетной рукой. Тогда мама выдернула ящик полностью, отставила его в сторону и потянулась рукой внутрь шкафа. Я присела рядом с ней и сразу увидела, что она хочет достать. В дальнем углу из-под кусочка малярного скотча торчало что-то блестящее.

Ключ.

Достав ключ, мама вернула ящик на место и повела меня в хозяйственную комнату, остановившись у двери, ведущей в гараж. Здесь она обернулась, убрала прядь волос с моей щеки и снова уронила руку.

— Мила, прежде чем мы пойдем дальше, мне нужно, чтобы ты знала — мне правда не все равно. На самом деле, сейчас я даже больше, чем когда-либо, верю, что ты стоишь любого риска.

От этих слов у меня внутри все заледенело.

Войдя в гараж, она подвела меня к стопке пустых картонных коробок, аккуратно составленных у дальней от входа стены. По крайней мере, я думала, что они пустые. Стащив на пол верхние три, она открыла нижнюю и вытащила оттуда за ручку блестящий металлический ящик, по размеру чуть больше ящика для инструментов.