Книга Врата изменников - Энн Перри

– Этими землями сейчас владеют англичане? – спросила Шарлотта, пригубив шампанское.

– Нет, – ответил Эйлмер, отступив на шаг от лакея с подносом. – Еще нет.

– Но мы ими завладеем?

– А вот это очень важный вопрос, на который у меня нет ответа. – И Гарстон повел Шарлотту вверх по ступенькам.

– А если бы вы знали ответ, он был бы в высшей степени засекречен, – добавила она.

– Ну, разумеется. – Он улыбнулся и стал рассказывать ей о Сесиле Родсе[14], его приключениях и деятельности в Африке, о южноафриканской валюте и Йоханнесбурге, об открытии алмазной жилы в Кимберли, пока его не прервал молодой длинноносый человек с любезными манерами, который, извинившись, отвел Эйлмера в сторону, чем тот был явно недоволен.

Шарлотта оглянулась по сторонам, чтобы проверить, нет ли рядом тех, кого она знает по фотографиям в «Иллюстрейтед Лондон ньюс», и увидела очень представительного мужчину с густыми бакенбардами и курчавой бородой. Свет от канделябров отражался на его куполообразной лысине, а печальные, словно у борзой, глаза этого человека внимательно разглядывали присутствующих. Шарлотта подумала, что это, наверное, лорд Солсбери, министр иностранных дел. Фотография в серых тонах, которую она видела в газетах, была слишком тусклой, чтобы с уверенностью сказать, он ли это.

Лайнус Чэнселлор разговаривал с человеком, который на первый взгляд чем-то на него походил, но в лице его не было того честолюбивого огонька и не чувствовалось живого, как ртуть, темперамента. Они были так поглощены разговором, что не замечали ни шелеста шелка, ни сияния свечей, ни жужжанья голосов вокруг. Около второго мужчины, глядя в сторону, но явно ожидая, когда тот закончит разговаривать с министром, стояла женщина очень примечательной внешности.

Примечательна она была прежде всего выражением абсолютной уверенности в себе, но также и ума, который, казалось, излучала. В то же время она была очень некрасива. Нос у нее был с такой высокой горбинкой, что профиль словно продолжал линию лба. Подбородок, напротив, был слишком мал, а широко расставленные глаза с уголками, опущенными вниз, казались слишком большими. Лицо было чрезвычайно странным, оно притягивало взгляд и даже пугало. Дама была прекрасно одета, но внешность ее так поражала воображение, что уже неважно было, какое на ней платье.

Шарлотта обменялась парой вежливых и ничего не значащих слов с мужем и женой, которые считали своим долгом заговаривать со всеми. Какой-то мужчина со светло-каштановыми волосами выразил ей свое чрезвычайное и многословное восхищение, и она снова осталась одна – впрочем, не имея совершенно ничего против этого. Шарлотта знала, что ее супруг приглашен сюда в интересах особо важного расследования специфического характера.

В нескольких шагах от нее стояла женщина с очень нежным цветом лица, примерно ее возраста. Волосы у нее были затейливо зачесаны, а платье пастельных тонов расшито крупным жемчугом. Мельком взглянув на Шарлотту, она повернулась к красивому молодому человеку рядом.

– Эта бедняжка, наверное, из провинции.

– Неужели? – удивился тот. – Вы ее знаете? – И он сделал движение, словно хотел подойти, предвкушая знакомство.

Глаза женщины театрально округлились.

– Ну разумеется, нет. Вот уж поистине, Джералд, каким образом я могу быть знакома с подобной особой? Я просто заметила, что, судя по этому странному оттенку, она, очевидно, откуда-нибудь из деревни. – И, крепко схватив Джералда за руку, дама удержала его на месте.

– А мне он как раз кажется красивым, – помолчав, заметил ее спутник, – словно хорошо отполированное красное дерево.

– Да я не волосы имею в виду. А цвет ее лица. Она, естественно, не может быть молочницей, иначе бы ее здесь не было, но вид у нее такой, словно она могла бы ею быть. Наверное, это от охоты с гончими в любую погоду или еще по какой-нибудь подобной причине. – И женщина слегка сморщила нос. – Она выглядит чересчур мужественной. И это очень ей не идет. Но, полагаю, бедняжка об этом и не подозревает, и пусть она остается в неведении.

Джералд поджал губы:

– Как это характерно для вас, моя дорогая, испытывать жалость к несчастным. Это одна из самых обворожительных ваших черт – деликатность по отношению к чувствам других.

Его спутница быстро взглянула на него, и на задворках ее сознания мелькнула мысль, что в собеседнике есть нечто непонятное, но она решила не обращать внимания на его слова и подошла поговорить со знакомой виконтессой.

А Джералд с непритворным восхищением быстро взглянул на Шарлотту и покорно последовал за своей дамой.

Шарлотта улыбнулась про себя и пошла искать Питта.

Она мельком увидела тетушку Веспасию. Та выглядела очень величественно в туалете серебристо-стального шелка. Ее серые, словно серебро, глаза под тяжелыми веками сверкали, а белые, как платина, волосы казались более драгоценным украшением, чем блистающие вокруг нее диадемы других дам.

Когда миссис Питт взглянула на леди Камминг-Гульд, та совершенно явно подмигнула ей и снова вернулась к разговору.

Шарлотта отыскала мужа спустя несколько минут. Он перешел по отлогой лестнице из зала приемов с его сверкающими канделябрами в меньшую и более спокойную комнату и казался глубоко поглощенным разговором с человеком, внешне напомнившим ей Лайнуса Чэнселлора, и той необыкновенной женщиной, что была вместе с ним.

Супруга Томаса помедлила, не зная, стоит ли подходить к ним – ведь она могла прервать нужный разговор, – но женщина посмотрела на нее, их глаза встретились, и обе почувствовали себя почти знакомыми.

Мужчина проследил за взглядом жены, а потом обернулся и Питт.

Шарлотта подошла и была представлена.

– Мистер Иеремия Торн из Министерства по делам колоний, – сказал тихо Питт, – и миссис Торн. Позвольте вам представить мою жену.

– Здравствуйте, миссис Питт, – незамедлительно откликнулась супруга Торна. – Вас интересует Африка? Надеюсь, что нет. Мне она надоела до слез. Пожалуйста, идите сюда и поговорим о чем-нибудь другом. Сойдет любая тема, за исключением Индии, которая с данного расстояния ничем не отличается от Африки.

– Кристабел, – с тревогой в голосе произнес Торн, но Шарлотта поняла, что манера жены воспринималась им как нечто само собой разумеющееся – он давно к ней привык и на самом деле нисколько не был обеспокоен.

– Да, дорогой, – ответила она рассеянно, – я собираюсь поболтать с миссис Питт. Для разговора мы найдем что-нибудь интересное для нас обеих или же чрезвычайно серьезное и достойное – например, тема спасения души и тела. А может, побеседуем о чем-нибудь совершенно тривиальном, обсудим туалеты всех здешних дам и посудачим, какая из почтенных леди неопределенного возраста подыскивает в женихи для дочери несчастного молодого человека.